Политзэки под маринадом

Тихановский и Статкевич сидят дольше всех: первого арестовали 29 мая прошлого года, второго — 31 мая. Впрочем, Статкевич в принципе сидит дольше всех. Бывший офицер, лидер социал-демократической партии «Народная грамада» Николай Статкевич был кандидатом в президенты на выборах 2010 года. В день выборов его арестовали и приговорили к шести годам колонии. Судили по статье 293 УК Беларуси («организация массовых беспорядков»). Сейчас будут судить по той же. Только дадут уже явно не шесть лет: у Николая Статкевича до сих пор не погашена судимость, так что в суде он будет признан рецидивистом.

Сергей Тихановский, блогер, автор YouTube-канала «Страна для жизни», кандидатом в президенты побывать не успел: на время регистрации инициативных групп его тихо арестовали по административному делу и отказались принимать документы, которые вместе с доверенностью принесла в ЦИК его жена Светлана (в итоге она зарегистрировала инициативную группу мужа на себя, но эту историю все и так знают). А 29 мая, во время пикета по сбору подписей в Гродно, Тихановского задержали. Обвинения предъявляли постепенно, в течение полугода: организация действий, грубо нарушающих общественный порядок; угрозы в адрес председателя Центризбиркома; распространение группой лиц по предварительному сговору материалов, направленных на разжигание социальной розни против представителей власти и правоохранительных органов, и, конечно, организация массовых беспорядков.

Вместе с Тихановским и Статкевичем будут судить блогеров Игоря Лосика и Владимира Цыгановича, а еще оператора «Страны для жизни» Артема Сакова и модератора соцсетей канала Дмитрия Попова. У Сакова и Попова — те же обвинения, что у Тихановского, — по четырем статьям УК. У Лосика и Цыгановича — организация массовых беспорядков и разжигание социальной розни.

К слову, никаких свиданий родственникам не предоставлялось. Так что в зале суда, в клетке, они смогут увидеть своих близких впервые за год. А вот когда смогут увидеть родные Марию Колесникову — неизвестно. Мария за решеткой с 9 сентября. Сначала ей предъявили обвинение по статье 361 УК Беларуси («Призывы к действиям, направленным на причинение вреда национальной безопасности Беларуси»). Но это — менее тяжкая статья. Максимальная санкция — пять лет лишения свободы, а следствие и, соответственно, содержание под стражей, согласно УПК, не может превышать полгода. Поэтому в феврале ей предъявили новые обвинения: по статье 357 («Заговор с целью захвата власти») и 361.1 («Создание экстремистского формирования»). Те же обвинения предъявлены адвокату Максиму Знаку, работавшему, как и Колесникова, в штабе кандидата в президенты Виктора Бабарико. Теперь Колесникову и Знака могут спокойно держать под стражей без суда и свиданий полтора года. В их случае — и без каких бы то ни было следственных действий. Только не перепутайте дело Колесниковой и Знака с делом Федуты и Зенковича — тех самых, которых 11 апреля арестовали в Москве. Это совершенно разные заговоры. Такой уж в Беларуси кровожадный народ: заговорщики обсели страну, как мухи.

Точно так же, как Колесникова и Знак, просто сидят в СИЗО сын Виктора Бабарико Эдуард и давняя подруга их семьи Светлана Купреева. Эдуард 11 июня прошлого года находился вместе с отцом в машине, когда ее остановили сотрудники милиции. Его арестовали вместе с отцом и обвинили в уклонении от уплаты налогов. Вот только самого Виктора Бабарико уже судят, а Эдуард просто сидит в СИЗО КГБ. Никаких следственных действий с ним не проводят, как и со Светланой Купреевой. Ее арестовали в тот же день, 11 июня. Светлана дружит с семьей Бабарико уже тридцать лет, с юности. До ареста она была на пенсии и для подработки вела бухгалтерию нескольких мелких фирм. Никакого отношения к Белгазпромбанку, возглавляемому Виктором Бабарико, она не имела. Просто вошла в инициативную группу, когда Виктор выдвинулся в президенты. Ее тоже обвинили в уклонении от уплаты налогов. Почти 11 месяцев ее просто маринуют в СИЗО.

С декабря в СИЗО находятся сотрудники белорусского «Пресс-клуба», образовательной площадки для журналистов,— руководитель клуба, известный медиаменеджер Юлия Слуцкая, ее сын, оператор Петр Слуцкий, программный директор Алла Шарко и финансовый директор Сергей Ольшевский. Все они обвиняются в уклонении от уплаты налогов. На днях им снова продлили срок содержания под стражей. Дочь Юлии Слуцкой Александра говорит, что «якобы ущерб» давно погашен родственниками, и никаких следственных действий с пресс-клубовцами не проводят. Просто раз в два месяца автоматически продлевают сроки содержания под стражей. Александра Слуцкая мечтает увидеть маму и брата, но свидание ей никто не дает. Единственный способ увидеть политзаключенного в нынешней Беларуси — это оказаться с ним в одной камере. Недавно так «повезло» правозащитнице Татьяне Гацуре-Яворской. Татьяна организовала выставку «Машина дышит, а я нет», посвященную белорусским врачам, которые работают в условиях пандемии. Выставка открылась 30 марта и проработала неделю. 6 апреля ее закрыли (МЧС и санстанция обнаружили нарушения и потребовали закрыть выставочный зал), но перенести никуда не удалось — Татьяну Гацуру-Яворскую увезли сначала на допрос, а затем в СИЗО. В постановлении о задержании значилась часть 3 статьи 293 — «Обучение или иная подготовка лиц для участия в массовых беспорядках». Татьяне повезло: спустя десять суток ее освободили под подписку. Обвинение не предъявили, оставили подозреваемой. И оказалось, что в СИЗО она сидела в одной камере с Юлией Слуцкой. А еще — с доверенным лицом Светланы Тихановской Антониной Коноваловой и правозащитницей Марфой Рабковой. Политзаключенных в Беларуси столько, что развести их по разным камерам так, чтобы они не пересекались друг с другом, уже невозможно. Иногда кажется, что все белорусские нары заняты политическими. Татьяна после выхода из тюрьмы написала в своем фейсбуке, как обитательницы камеры поддерживают друг друга, шутят, пишут письма, занимаются физическими упражнениями и учат польский язык. Польскому их учит Анжелика Борис — руководитель Союза поляков. Да, в Беларуси уже есть два дела о заговоре, несколько дел о терактах, а теперь еще появилось «дело поляков».

Анжелику Борис арестовали в Гродно 23 марта. Сначала — по административной статье: осудили на 15 суток за незаконное массовое мероприятие (Анжелика организовала ярмарку ремесел «Гродненские казюки»), но уже через три дня ее этапировали в минское СИЗО и предъявили обвинение в разжигании национальной и религиозной розни. По «делу поляков» арестованы пять человек. Все — активисты Союза поляков. В том числе — известный белорусский журналист, собственный корреспондент «Газеты выборчей» по Беларуси Анджей Почобут. У многих активистов в Гродненской и Брестской областях прошли обыски. Фигурантов дела обвиняют в том, что с 2018 года они «организовали и провели ряд незаконных массовых мероприятий по чествованию участников антисоветских бандформирований». В СИЗО Анжелика Борис учит сокамерниц польскому языку.

Все обитательницы ее камеры отлично усвоили это выражение.

Но это — тот редкий случай, когда кто-то вышел и смог рассказать о других. Потому что абсолютное большинство политзаключенных никто не видел с момента ареста. Адвокаты связаны подпиской о неразглашении и иногда боятся даже назвать статью, по которой обвиняют подзащитного: после массового лишения лицензий уцелевшие защитники предпочитают молчать. Сегодня по политическим уголовным делам проходят более трех тысяч человек. Некоторых уже осудили — тех, например, кого брали за посты в телеграм-чатах. Или за участие в маршах. Или за выполнение профессиональных обязанностей, как журналисток Екатерину Андрееву, Дарью Чульцову и Катерину Борисевич. Но тысячи белорусов сегодня просто сидят. Их не вызывают на допросы, с ними не проводят очные ставки, их не вывозят на следственные эксперименты. Потому что не о чем спрашивать. И нечем заполнить дело, чтобы отправить его в суд. Их просто маринуют и раз в два месяца продлевают арест. А следователи каждый день ждут хоть чего-нибудь — или приказа начальства, или смены власти. Не дождавшись, идут вечером домой. Включают телевизор и смотрят «вечорову порцию гувна».