Кредит до свержения

Госдума в экстренном порядке одобрила законопроект, который позволяет выдавать Беларуси внеплановые займы за счет российского бюджета. О том, что Москва предоставит Минску очередной кредит в размере $1,5 млрд, стало известно на встрече Владимира Путина с Александром Лукашенко в Сочи 14 сентября.

Наряду с Венесуэлой и Украиной Беларусь — крупнейший должник России. Общий объем задолженности республики перед Москвой без учета новых займов оценивался в $7,5 млрд. Всего, по данным МВФ, Россия в разной форме выделила $106 млрд на поддержку белорусской экономики только за 2005–2015 годы.

«Новая» попросила экспертов объяснить, зачем Россия каждый год тратит миллиарды долларов на поддержку Александра Лукашенко.

— Новый кредит в размере $1,5 млрд — на самом деле не такая уж большая помощь по российским меркам. Это поддержка платежного баланса Беларуси в текущих условиях повышенного спроса на иностранную валюту.

В Беларуси сложилась экономическая модель, в рамках которой существенная подпитка экономики осуществляется с помощью скрытых российских субсидий. В том числе за счет более дешевых поставок энергоносителей, финансовой помощи и льготных кредитов. Для Беларуси эта модель была целесообразна и позволяла поддерживать бюджет. Для России это поддержка партнера для того, чтобы его модель могла выжить на рынке и была конкурентоспособной.

Между Беларусью и Россией нет таможенной границы, как, впрочем, и между другими странами Евразийского союза. Россия поставляет в Беларусь большое количество товаров, среди которых существенную долю занимают энергоносители. Беларусь экспортирует в Россию продукты питания, продукцию машиностроения и химической промышленности. Торговые отношения достаточно сильно развиты. Для Беларуси Россия — это примерно половина товарооборота, наиболее значимый партнер.

Резкое обнуление российских субсидий было бы для Беларуси очень тяжелым испытанием. Но плавное снижение их до минимума, если оно растянуто на достаточно продолжительный период, может сопровождаться трансформацией белорусской экономики и, соответственно, менее болезненным восприятием этих изменений.

— Россия не получает выгоды от предоставления энергетических субсидий Беларуси, это потери — в первую очередь для бюджета. Если мы говорим про экономическое сотрудничество в целом, то здесь выгода заключается в сохранении достаточно тесной интеграции между нашими экономиками: сохранились многие производственные цепочки, ведь с Белоруссией не было столь сложных политических конфликтов, как со многими другими странами СНГ.

За последние несколько лет режим взаимодействия России и Беларуси в энергетической сфере несколько раз менялся. С 2016-го до начала 2020 года Беларусь ежегодно получала порядка 17–18 млн тонн нефти в год, которую отправляла на переработку без уплаты таможенных пошлин в бюджет России. При этом Беларусь поставляла на экспорт 10–13 млн тонн нефтепродуктов, произведенных из российской нефти, зачисляя пошлину от их экспорта в свой собственный бюджет. До этого действовала схема, когда Беларусь эту пошлину перечисляла в российский бюджет.

Второй существенный источник прямой поддержки — так называемая схема перетаможки. С 2017 года Россия выплачивала Беларуси таможенные платежи за экспорт 6 млн тонн нефти в год. Эту нефть Беларусь физически не получала, не занималась ее переработкой или транзитом.

Беларусь получала от сотрудничества с Россией прямую выгоду. Относительно низкие цены на энергоресурсы, которые сохранялись благодаря российским субсидиям, сказывались и на общем уровне цен. Низкие цены на бензин и дизельное топливо (в сравнении со странами Балтии и Украины) поддерживали сельское хозяйство, транспорт и т.д.

Кроме того, низкие цены на российскую нефть позволили Беларуси сохранить собственную переработку и экспорт нефтепродуктов в Европу, а это и поступления валютной выручки, и дополнительные бюджетные доходы. Импорт дешевой российской нефти позволял Беларуси полностью направлять на экспорт добываемую в республике нефть (на Речицком месторождении в Гомельской области).

Если мы говорим именно про нефть, то это приведет к росту внутренних цен на нефтепродукты и снижению конкурентоспособности белорусских НПЗ. При отказе от российской нефти Беларуси пришлось бы закупать нефть на мировом рынке, налаживать альтернативную систему логистики. Это дорого, потребует переговоров с Литвой, с Украиной, и с большой вероятностью это привело бы к тому, что белорусским НПЗ было бы трудно конкурировать на европейском рынке, а цены для внутренних потребителей выросли бы. Это могло бы негативно сказаться и на общей экономической ситуации. Тем не менее Беларусь смогла бы прожить без энергетических субсидий со стороны России, просто жизнь была бы намного хуже.

А вот без российского газа, как показывает опыт, де-факто не может обойтись и Украина. Схема сначала реального, а теперь виртуального реверса показывает, что этот газ все же нужен. Если мы говорим про Беларусь, то физически она не может сейчас обойтись без российского газа. Белорусская электроэнергетика сейчас, до запуска АЭС, на 98% зависит от выработки электроэнергии из газа.

Кроме того, есть несколько газоемких производств, тот же «Гродно Азот», и перевести систему на какое-то альтернативное снабжение, построить интерконнекторы с Польшей, с Литвой — это, на мой взгляд, из области фантастики даже в среднесрочной перспективе. Но даже реализация этого сценария означала бы рост цен на внутреннем рынке, потому что инвестиции в реконструкцию газотранспортной системы, подключение к альтернативным источникам — все это требует финансирования и должно как-то окупаться, а окупается это за счет цен для потребителей внутри страны.

На мой взгляд, «Газпром» давно был готов продавать Минску природный газ по рыночным ценам, ведь рыночные цены на протяжении длительного времени были существенно выше, чем цены, по которым газ получала Беларусь. Республика не всегда готова платить и соблюдать уже заключенные контракты, и это серьезная проблема для поставщиков, в первую очередь для российских.

Эта зависимость — не какая-то особая черта Беларуси, поставки российского газа критически важны для многих стран Восточной Европы, для которых, на мой взгляд, это не является проблемой в силу именно рыночного подхода. При переходе на рыночные условия и заключении контракта с «Газпромом» без привлечения белорусского правительства к переговорам, без требования каких-то скидок ситуация в Беларуси станет такой же».

Ксения Котченко — специально для «Новой»