«Ну, покашляем. Поди, не умрем»

Пустят ли на парад зрителей, не было известно до последнего. Но 23 июня вице-губернатор Павел Креков объявил: пустят.

«Специальных ограничений мы делать не будем. Советуем дистанцироваться друг от друга и смотреть парад удаленно», — заявил он. При этом добавил: не хотелось бы потом говорить на брифинге, что произошел рост заболеваемости.

Тем, кто все же придет на парад, обещали максимальные меры безопасности: социальную дистанцию, измерение температуры при проходе через КПП, разведение потоков людей.

А потом наступил день X.

С разных сторон к главной городской артерии, улице Ленина, стягиваются люди: группами по три-четыре человека, семьями, по одному. Всех возрастов. И в тридцати метрах от площади у металлических ограждений их тормозят полицейские: «Дальше нельзя. Предъявите пропуск».

«Какой пропуск? Где нужно было получить пропуск?» — раздается то и дело.

Немолодой мужчина в камуфляже и с плакатом «Бессмертного полка» пытается пройти напролом. Его тормозят.

О пропускном режиме стало известно накануне вечером. Правда, информация о нем разлетелась не так широко, как слова вице-губернатора Крекова о том, что «специальных ограничений не будет». Несколько СМИ сообщили, что на парад допустят ветеранов военной службы и боевых действий — их, мол, будет помогать отбирать Министерство общественной безопасности. Но вот для афганца Владимира Коньшина места среди зрителей не нашлось.

— Для меня прийти на парад — это священный долг, — говорит он, отходя от полицейских. — Папа мой, Алексей Александрович, в 17 лет ушел на фронт добровольцем. Прошел Ленинград, Вильнюс, Каунас. Я каждый год хожу на парад и ношу его портрет. И сейчас тоже не мог не прийти.

— А эпидемии не боитесь? — спрашиваю я.

С Владимиром Коньшиным — понятно. А вот какую именно войну прошли актер Сергей Безруков и миллиардер Игорь Алтушкин — неизвестно. Но на парад они попали.

При мне пропуска предъявляют две ухоженные женщины лет тридцати.

— Где вы их взяли? — спрашиваю.

— На работе, — сухо бросает одна. И спешно уходит за ограждение.

Те, кому посчастливилось пройти за ограждение, попадают в завещанную вице-губернатором Крековым «зону максимальной безопасности». За полицейскими их встречают санврачи — измеряют температуру. Выдают маски, перчатки и пропускают на трибуну.

Остальные толкаются, пытаясь занять место у металлоконструкций. Карантин, социальная дистанция? Зачем? У половины пришедших даже нет масок.

— Пропустите, пропустите! — парень с девушкой деловито пробираются через толпу в первые ряды. Внезапно встречают отпор: их не хочет пропускать коренастый мужчина, уже занявший удобную позицию. После пятисекундной перепалки парочка разворачивается и пытается пробиться с другой стороны.

Компания студентов снимает происходящее на видео.

— Не страшно в период пандемии стоять в такой толпе? — спрашиваю у них.

— Нам-то ничего не будет, — парирует студент. — Этот вирус, говорят, только стариков убивает. А мы… ну, покашляем. Поди, не умрем (смеются).

— Своих родственников не боитесь заразить? — уже чувствую себя занудой.

— Мы приезжие, у нас здесь никого нет.

На парад парни пришли, «чтобы отдать дань памяти» и потому, что «здесь есть хоть какое-то движение». «Дома сидеть еще в апреле надоело», — говорит один.

Женщина средних лет возмущается организацией.

— Нам обещали, что пустят всех, что будет социальная дистанция в полтора метра, что будут средства защиты. А здесь — посмотрите — толпа. И никакого контроля.

— Почему же вы не уходите?

— А потом, посмотрите: даже тротуар весь перегорожен. Если бы вдоль всей улицы людям дали стоять — получилась бы социальная дистанция. Немного ведь надо.

Обхожу другие КПП — картина та же: где-то у ограждений — десятки, где-то — сотни человек. Теснятся, забираются на столбы и поднимают друг друга на плечи. Из мер безопасности — только маски на лицах, да и то не у всех.

Парад открывает выступление генерал-полковника Александра Лапина, командующего войсками Центрального военного округа. Он говорит о войне, о памяти и о том, что никто не сможет угрожать нашим святыням.

Через две недели станет известно, способен ли угрожать святыням коронавирус.