В пяти городах прошла альтернативная «балконная» первомайская демонстрация. Участники сообщества «Психоактивно» вышли в свои дворы с плакатами и вывесили на окнах и балконах баннеры с лозунгами о дестигматизации психических расстройств. Во время всеобщей самоизоляции они решили напомнить о людях, которые живут в психоневрологических интернатах и всю жизнь проводят взаперти. И рассказать, что иметь психиатрический диагноз — не стыдно, это не должно осуждаться.

«Пандемия и режим самоизоляции сильно сказываются на психическом состоянии, а для многих людей с расстройствами это большое испытание, — говорит одна из основательниц проекта «Психоактивно» художница Катрин Ненашева, — нам кажется важным напомнить людям в наших домах и подъездах не только о том, что болеть — не стыдно, но и о том, что обращаться за психологической помощью — важно, особенно сейчас».

Акция прошла в Москве, Нижнем Новгороде, Томске, Санкт-Петербурге и Краснодаре. Теперь участники «Психоактивно» планируют раздать соседям по двору брошюру о психических расстройствах и самопомощи.

«F— это код всех психических расстройств в международном классификаторе болезней. Это дерзкий плакат, он как бы намекает на необходимость психообразования, и пытается рассеять тьму предрассудков. Второй плакат — «Болезнь — не преступление» — это неустаревающий месседж о том, что психические расстройства не должны вменяться в вину пациентам и восприниматься как проступок. Люди часто вынуждены скрывать свое состояние. Потому что болезни вызывают не сочувствие и понимание, а страх и отторжение. Отношение психиатрической системы к пациентам, часто очень брутальное, закрепляет такие настроения.

Мне нравится районный акционизм. Давно пора налаживать коммуникацию не только с Красной площадью. Секрет отдельного плаката на отдельном окне в том, что вода камень точит. И мы предлагаем простой и доступный способ репрезентации для района, для дома, для комнаты. Так складываются сообщества. Я чувствую, что за районными коммуникациями скрывается будущее, и поэтому я обязательно продолжу распространять наши листовки и брошюру о самопомощи в ближайшие дни.

Большая часть моей активистской и художественной деятельности связана с психическими расстройствами. Я работаю синхронным переводчиком в области психиатрии и аутизма, я сертифицированный специалист по альтернативной коммуникации для невербальных аутичных людей, и работала с аутичными детьми. Ну и, конечно, я сама пациентка с несколькими госпитализациями и сложным анамнезом. У меня хроника, а для всех хроников их расстройство так или иначе срастается с жизнью. Я занимаюсь саморазоблачением последние три года, и рада, что такая привилегия у меня есть».

«Я недавно лечилась в психиатрической больнице, — рассказывает Татьяна, — и обнаружила, что даже среди пациентов, людей с диагнозами так распространена стигматизация ментальных расстройств! Они просили меня не упоминать, где мы познакомились, если мы встретимся за стенами больницы. Они не принимали свое расстройство и то, что им нужно медикаментозное лечение. И даже стигматизировали пациентов соседних отделений с другими расстройствами. Я стараюсь больше рассказывать людям, как я приняла свой диагноз и как борюсь с ним. Я пишу об этом в соцсетях под своим именем и считаю, что это не стыдно. Потому что обесценивание ментальных расстройств и трудностей жизни нейроотличных людей увеличивает их страх обратиться за помощью и начать лечиться».

«Соседи давно привыкли к моим перфомансам, а дворник посмотрел с интересом, но не рискнул подойти. У меня весь набор жителя мегаполиса — неврозы, панические атаки, БАР, диагностированная депрессия, с которой я долго боролась, в том числе и медикаментозно. Выйти вот так на улицу и рассказывать об этом СМИ для меня своего рода каминг-аут. Но я не чувствую стыда или страха. Почему кому-то должно быть стыдно за то, что у него диагностирована депрессия?

Когда я стояла с плакатом, мне боязно было из-за патрульных машин, которые проезжают несколько раз за день во дворе, или из-за вида очередной кареты скорой помощи, которые зачастили в наш район. Самоизоляция дала мне много новых знаний о людях с психическими расстройствами. Я познакомилась с девушкой, которая работает в благотворительном фонде и общается с людьми в психоневрологических интернатах.

Как ситуация с пандемией сойдет на нет, я хочу попробовать помочь этим людям, может, стать волонтером в ПНИ. У многих моих друзей биполярное расстройство, большинство из них регулярно работает с психотерапевтом. Мне кажется, что среди моих друзей нет ни одного человека, который сможет сказать, что с его ментальным здоровьем все ок. И это честно. У многих биполярное расстройство, и они ходят к психотерапевтам. И это правильно, это не стыдно».

«В прошлом году перед первомайской демонстрацией мы делали выставку и попытались пересобрать классический лозунг Мир Труд Май. И придумали Псих Труд Май, потому что именно приставка псих часто используется как стигматизирующая.

Как только появляется такая приставка в словах, люди сразу пытаются отгородиться, ругаются, ровно поэтому мне показалось важным интегрировать в нашу балконную демонстрацию этот лозунг. Когда я вывешивала мой плакат, под домом проходили полицейские. Они стали оглядываться. Но особенность ситуации была в том, что они ничего не могли сделать: пространство моего окна это мое личное пространство, частная территория. В этом плюс активностей в самоизоляцию. Ты можешь использовать пространство окна, балкона, двора, потому что ты здесь живешь.

Один из главных слоганов нашей группы «Психоактивно»: «Не стыдно, не страшно, не смешно». Есть такой паттерн, что за психические расстройства человеку часто бывает стыдно: его могут уволить с работы, не захотеть строить отношения, пристыдить в компании. Может показаться, что такие диагнозы распространены в какой-то особенной группе людей, но очень часто ты не можешь даже понять, что у человека есть расстройство. Это может быть твой коллега по работе, знакомый из похожей компании, тусовки.

Мы с 2018 года развиваем движение «Психоактивно» и психоактивизм в России. Я работала в детской психиатрической больнице. Я видела и слышала, как стигматизация влияет на подростков, как это больно и как они пытаются с этим бороться.

Помимо всего прочего, у меня тоже есть расстройство — пограничное расстройство личности, поэтому для меня важно быть видимой и говорить, что я есть и есть такие же люди, как я. Пограничное расстройство личности у меня стало активно развиваться в последние несколько лет, совсем недавно у меня была довольно большая и страшная, как мне кажется, депрессия, которая была тоже связана и с непониманием, что происходит в России, куда мы движемся в общем, и где мое место во всем этом. Ещё у меня есть опыт переживания пыток в «ДНР» и я переживала пост травматическое стрессовое расстройство на этом.

Я думаю, то, что в России происходит, влияет на психические расстройства и наше коллективное состояние. А сейчас, в период карантина и изоляции, психическое здоровье большого количества людей меняется, становится нестабильным, у людей появилась возможность понять, что чувствуют те, кто находится всегда взаперти, а это как раз один из наших лозунгов.

Очень хочется, чтобы последствия самоизоляции были понятны российским гражданам, и они не боялись обращаться за помощью».