Сергей Сельянов: «И вот — бац! А потом будет куча мала на рынке»

— А как у нас?

— Процесс кинопроизводства практически замер едва ли не на всех этапах — от запуска фильма до его выхода на экран. Зритель ушел на онлайн-платформы со сложившимся репертуаром. Говорят, что сейчас их аудитория примерно в полтора раза больше.

— Конечно. Хотя кино тоже смотрят. Неприятность в том, что производство может не восстановиться в этом году. Высокий съемочный сезон это август-сентябрь-октябрь. Подготовка к «мотору» занимает от трех до шести месяцев. Раньше ноября можно просто не успеть. А в ноябре и зимой редкие проекты снимаются — короткий световой день и т.п. Потерять год — значит, потерять темп, обороты. Это нехорошо.

Известно, что для создания фильма требуется подготовительный период, съемка, постпродакшн. По сути, все это проектная история. На фильм собирается так называемый «временный трудовой коллектив». Обычно штаты студий небольшие, для производства конкретного фильма приглашаются фрилансеры — режиссеры, операторы, осветители, рабочие…

Они остались без работы. Штатных сотрудников сегодня отправляют в отпуск, снижают им зарплату, но в целом они сохраняют рабочие места. «Временный трудовой коллектив» — нет. К тому же из-за падения цен на нефть упал и рубль. Валютная составляющая в кино высокая. Это не только камеры, осветительная аппаратура, но и софт для анимационных студий, компьютерной графики. Это ткани, краски, инструменты, транспорт.

Мы в последнее время развивались. Киноиндустрия набирала темп, который ни одна отрасль не демонстрировала, начиная с 2009-го, несмотря на два кризиса в восьмом-девятом и в четырнадцатом году. Росли в среднем на 13% в год. Мы вышли на международные рынки, о чем раньше и не мечтали. Открывались большие возможности. Поэтому досада есть. Словно едешь на велосипеде, вроде разогнался — вдруг бац! Яма. Столько планов было…

—Что в подобной ситуации можно сделать, какминимизировать ущерб?

— Сейчас следовало бы извлечь из всего этого выгоду. Но без помощи правительства не получится — своих ресурсов у нас не хватит. Кризис это не только драма, но еще уникальная возможность. Например, усилить свои позиции на международном рынке. Это шанс догнать, отодвинуть конкурентов. Ведь кризис, отложенные съемки и премьеры — во всех странах. Ну да, есть особые разогретые места, такие как Лос-Анджелес: 360 солнечных дней в году, и нет «фактора ноября» — снимай хоть зимой, хоть осенью. Тем не менее для нас это шанс. Если правительство поддержит, возможен рывок. И это вовсе не фантастический сценарий.

Ну да, я говорю лишь о возможности, впрочем, маловероятной. Но ведь для этого не так уж много надо. Мы добивались и до кризиса обнулить НДС на продвижение фильма на экраны внутри страны и за рубежом — то есть на маркетинг и рекламу. Необходимо снижение страховых взносов. Мы уже услышали о реализации этой меры, но как временной, в виде отсрочки. Хотя отсрочка для нас даже с реструктуризацией на год никак не облегчает жизнь. Через полгода придется платить в полтора раза больше. Считаю, что это даже отрицательное предложение. Вот если эту льготу предоставят на пять лет, это даст существенный толчок. Риски сегодня в кинопроизводстве гигантские. Черные лебеди в виде вируса, цен на нефть, кризиса уже прилетели. Но могут прилететь и другие.

— При этом не слышу в ваших словах панического настроя…

— Да нет никакой паники. Не в первый раз… Подобное уже проходили. Был у нас и перерыв в производстве практически на год. Когда шла реструктуризация правительства, формировались агентства. Год ничего не работало. Практически не снимали. Ситуация была менее болезненной, потому что объем индустрии был существенно меньше. До создания Фонда кино не было возможности системного производства.

Я не касаюсь вещей, трудно прогнозируемых, например, как вообще изменится мир после этого коронавируса. А он изменится. И возможны разнообразные сценарии, в том числе непосредственно нас касающиеся. Но уже очевидно, что самым востребованным товаром в мире становится контент. Это и фильмы, и сериалы, и мультфильмы, и инстаграм, и блоги, иинфотеймент. Включая Fake news — типичное порождение жажды всевозможных развлечений. Что-то такое хлесткое запылить в мир — этого ждет все большее количество людей.

— Следовательно, у кино с каждым годом конкурентов все больше.

— И это только возбуждает, это хорошо.

— Сейчас цепочка создания фильма разрушена.Нельзя снимать и невозможно фильм выпустить на большой экран. Но есть другие звенья и возможности над ними работать. Собирать портфель замыслов, доводить до кондиции сценарии. Это с одной стороны, с другой— монтировать, заниматься постпродакшеном.

— Собственно, этим мы и заняты. Хотя постпродакшн затруднен в связи с переходом на удаленку. Мы делаем фэнтези по сказке Ершова «Конек-горбунок». Вместе с передовой в области визуальных эффектов студией «Студия CGF Александра Горохова» перешли на дистанционную работу. Это занимает время. Видимо и производительность труда упадет. Плюс дополнительные затраты. Они зависят от архитектуры компании, кому-то нужно сервера покупать, компьютеры для сотрудников, расширять каналы. Очень большие объемы материала передаются. Для нашей питерской студии «Мельница» переход на удаленку стоил 5–7 миллионов рублей.

Что касается сценариев, теоретически ты права. Но на практике все иначе. И в докризисную пору 80% моего времени уходило на девелопмент сценариев и проектов: от идеи и первого драфта до финального. Сценарий — это действительно главная головная боль. Мы сейчас занимаемся анимационными фильмами «Щелкунчик», «Маленький Мук», игровыми картинами с условными названиями «Сирия» и «Три минуты» Бориса Хлебникова. В работе еще три анимационных проекта, сериалы, дебюты. Мы с ними вошли в кризис. Продолжаем работать, используя вошедший в моду Zoom, переписку, чаты. Поскольку есть интернет, работа не прервалась.

— Но ведь зависаюти завершенные проекты, не имеявозможности выйти на экраны.

— У нас, к счастью, на этот период ничего завершенного не было. Но то, что происходит в киноотрасли, касается нас всех. Кинотеатры закрыты по всему миру. Соответственно, все американские и российские релизы уходят на осень, на 2021 год. Кто-то из коллег не успел завершить фильм на последней стадии производства. А кто-то уже сделанный не может выпустить. Это означает, что осенью и весной на экране будет куча мала — каннибализация: когда один релиз съедает другой. Ведь каждую неделю у нас выходит с десяток фильмов, среди них обычно есть главный. Большие фильмы претендуют держаться без крупных конкурентов две недели. А придется выходить либо в один день, либо с разницей в неделю. В кинотеатрах начнутся сплошные «новогодние каникулы» по загрузке их премьерами.

— Зрителю повезет, он будет выбирать лучшее?

— Повезет? Но денег у него и так с гулькин нос. Уже лет десять кинотеатры не повышают цены на билеты. Очень хотят, но не могут — платежеспособность давно ограничила спрос. И она еще больше упадет. Массовый зритель может облизываться, глядя на заманчивые названия в афише. А реально даже активные ходильщики в кино позволят себе один фильм в месяц. Не говоря уже о том, что эксперты фондовых рынков в своих прогнозах закладывают вторую волну коронавируса осенью. Это консервативный подход, но он имеет право на существование. Если возможность существует, ее необходимо учитывать в планировании. Так вот, если подобное случится, то даже в незакрытые кинотеатры зритель не пойдет, чтобы не рисковать здоровьем.

—Инвесторы из кино сегодня уходят?

— Не знаю, у меня их не было. Но думаю, сейчас это не первостепенная проблема. Сегодня вообще трудно входить в новый проект — непонятно, когда мы начнем снимать. В этом году или в следующем. Если в следующем, то договариваться о долгосрочном партнерстве практически невозможно. Но я убежден в одном, надо использовать накопленный в предыдущих кризисах опыт. И прежде всего, попытаться хотя бы в какой-то мере реализовать возможности, представленные сегодняшним днем.

___

Российские киносети также ищут варианты выживания. Одна из крупнейших среди них «Мираж Синема» запустила свою доставку еды.