Возле столика напротив ты сипишь вполоборота

Каждый вечер в «Дикси» у моего дома заканчиваются пельмени, макароны, гречка и туалетная бумага. Каждое утро чья-то невидимая рука пополняет полки новыми запасами, чтобы к вечеру история повторилась. Если собрать всю туалетную бумагу из нашей девятиэтажки, то можно сделать купол над Северным Измайлово, и коронавирус не пройдет.

В интернете тоже паникуют. Практически каждый день кто-то из самоизолировавшихся пилит пост в фейсбуке о сервисах по доставке продуктов из магазинов на дом: «Жду курьера шестой час. Голодный». «Если все так пойдет и дальше, что будут делать рестораны?» — подумал я, выключил кастрюлю с пельменями, помазал нос оксолинкой и поехал спасать заведения от разорения.

19 часов. Я захожу в Центральный детский магазин, у которого от детства осталось одно название: детей здесь нет, только редкие женщины проносятся мимо с огромными пакетами в руках. Неподалеку от входа молодой продавец мыла в черной водолазке, завидев меня, почему-то отворачивается и пробник не предлагает.

В ресторане «Грабли» на 6-м этаже магазина еще брезжит жизнь. За квадратными столами в тени свисающих с потолка вечнозеленых кустарников сидит человек двадцать. Все — без масок, но на почтительном расстоянии друг от друга, рассредоточившись по залу, поэтому кажется, что народ есть. На самом деле все, кто был здесь в мирное время, знают, что вечерами тут нужно потрудиться, чтобы найти свободное место.

— Меньше людей, конечно, — радостно объявляет мне сотрудник «Граблей» Эльза, резво перемещаясь в коричневом колпаке от кастрюли с борщом к тарелке с маковым рулетом. Ресторан работает в формате самообслуживания, поэтому мы с Эльзой ходим одним и тем же маршрутом: я накладываю себе еду, а она проводит какие-то манипуляции с посудой.

— Меньше посетителей стало, но заказов на доставку столько же поступает, — подтверждает слова Эльзы старший менеджер Евгения с черной маской, висящей почему-то на подбородке. А потом неожиданно добавляет:

Мы все меры предосторожности предприняли. Поставили антисептики на входе (я их сразу не заметил, а потом посмотрел — стоят, только вот никто ими при мне так и не воспользовался — А. Р.), усилили обработку столов, поверхностей — активно используем средства для дезинфекции.

По словам Евгении, «на выручке эта ситуация не скажется», несмотря на то что «многие сейчас на удаленном доступе работают, поэтому сотрудников нет в офисах и на обед они не приходят».

Обменявшись с кассиром в черной маске на подбородке равнодушными взглядами (тут только один пацан, который столы желтой тряпкой протирает, носит маску нормально, а остальные либо так, либо никак), я сажусь за узорчатый стол, чтобы рассмотреть бесстрашных посетителей «Граблей».

Слева от меня компания из четырех ребят в адидасовских штанах и худи. Все безмолвно залипают в айфонах. На столе — четыре пустых бокала с остатками красного вина: в «Граблях» сейчас акция — два бокала по цене одного. Неподалеку от них за столом сидит коротковолосый парень в зеленой футболке и с мешками под глазами. Медленно пьет компот и то задумчиво смотрит на Политехнический музей за окном, то прислушивается к очередному попсовому хиту, раздающемуся из колонок. Оказывается, парня зовут Дима, и он программист.

— Я из Нижегородской области, а здесь неделю в командировке, — сдержанно улыбается Дима, отвлекаясь от созерцания вечерней Москвы. — Раньше, когда приезжал, в «Граблях» народу больше было. Я сюда, бывает, в обед прихожу, после работы тоже захожу. И нет, не страшно. Я считаю, что это такая проблема, которую СМИ раздувают, — с каким-то вызовом смотрит на меня Дима. — Это же обычный грипп, по сути. Он есть каждый год, и… и ничего. А в этом году кто-то решил на этом то ли заработать, то ли чего.

По словам Димы, от коронавируса он «особо не защищается»: «Маски никакие не ношу, как обычно мою руки — перед едой, там». Больше всего парня в этой ситуации удивляет поведение его земляков: «Я неделю назад, когда уезжал из Нижегородской области, там все было нормально. А щас непонятная беда с крупами — и в Арзамасе, и в близлежащих городах. Люди посмотрели, что в Москве происходит, и почему-то решили, что им тоже нужно скупать. Смешно, на самом деле».

— А мы сами медики! — заявляют мне две женщины через два стола от Димы. На столе у них шесть пустых бокалов из-под вина, две пустые тарелки и три уставшие красные розы в вазе. Для газеты представляться отказываются.

— Я вообще в декрете, — продолжает одна из них, краснощекая женщина в красных ботинках и серой шапке. — Считаю, что все нагнетается! Ниче мы не боимся!

Ее подруга в светло-коричневом пальто, помогая приятельнице надеть ботинки, видимо, снятые на время посиделки, подхватывает: «Я думаю, что если бы че-то было, то уже бы распространилось. Мы в метро ездим — по-любому бы уже заболели. Маски не помогут! Помогут только тем, кто болеет».

И внезапно резюмирует: «Побольше молиться надо!» По ее словам, «на работе в больнице все как всегда: руки и так все часто мыли, но щас средств для защиты рук стало больше».

Неподалеку от женщин за столом сидят два парня с зализанными прическами, похожие на блогеров из ТикТока. На столе ничего нет, кроме закрытого Макбука. Представляются так: «Паша и Кирилл, молодые предприниматели».

— Нам отменили занятия, но, если серьезно, я особо не поддаюсь панике, — говорит Кирилл, бледный подросток в черном худи с цветочками. — И в то же время стараюсь минимально из дома выходить. Просто были обстоятельства, которые сегодня заставили выйти. У меня есть маска с собой — я надевал, когда в метро ехал. Еще руки стал чаще мыть. Но, блин, обычным гриппом болеют миллионы!

Если «Грабли» — место демократичное и почти народное, то итальянский ресторан «Пробка на Цветном» не про демократичность. Средний чек тут, согласно одному из сервисов бронирования столиков, 2500 рублей без напитков.

У входа в «Пробку» меня встречает вереница припаркованных «мерседесов» и BMW. Внутри — светло и празднично, как будто в рождественский рассказ попадаешь. За столом из белого мрамора женщина в маленьком черном платье ест стейк из мраморной говядины. Неподалеку от нее что-то оживленно обсуждает компания из трех мужчин в водолазках и свитшотах без лейблов. Точнее, обсуждают двое, а третий со значительным видом прокручивает бокал с рубиновым вином и глядит вдаль. За соседним столиком ужинают худая блондинка в кожаной юбке (рядом с ней на детском стульчике стоит ее черная сумочка Tom Ford) и очень грустный невысокий мужчина в серой рубашке. В разных местах зала в одиночестве пьют кофе похожие друг на друга девушки с эйрподсами. Слышен детский смех, изредка заглушающий кул-джаз из динамиков. На открытой кухне, расположенной в центре зала, сверкают ножи и отливают белизной куртки поваров.

Это напоминает булгаковский Киев: Петлюра на подступах к городу, а на Крещатике бурлит жизнь, люди танцуют, сидят в ресторанах и купаются в свете.

— Могу принять ваш заказ? — отвлекает меня от размышлений светловолосый парень в белой рубашке, подвороченных брюках и сером фартуке, похожий на Курта Кобейна. Оказалось, что официанта зовут Данила Фомин, и он очень наблюдательный парень.

— Существенно меньше гостей стало, — отвечает на мой встречный вопрос о последствиях коронавируса Данила. — Если раньше по будням у нас было зарезервировано порядка 30 столов из 80, то сейчас столов 8–9. У нас большинство гостей — постоянные. Это либо те, кто работают здесь (над рестораном находятся офисы — А. Р.), либо те, кто живут рядом. И вот постоянных гостей не убавилось, а остальных стало меньше. В обеды гостей практически не стало, потому что офисы перевели на удаленку. Я думаю, что если у нас гостей прям существенно станет меньше, то ресторану просто невыгодно станет работать, и его, скорее всего, на какое-то время закроют. Доставки у нас нет.

По словам Данилы, «Пробка» к пандемии подошла со всей ответственностью: «Мы сейчас, когда относим на нашу мойку посуду, обрабатываем руки, у нас везде стоят санитайзеры для персонала, которые нереально сложно достать стало. В туалетах тоже стоят санитайзеры, и сейчас они быстро заканчиваются — гости чаще моют руки, чаще обрабатывают. Мы сейчас все столы после гостей обрабатываем специальным раствором. Я слышал про рестораны, в которых на входе стали температуру мерить. Мы этого не делаем. Спорная мера — инкубационный период несколько недель».

Обработав руки антисептиком и съев свою «Маргариту» и ржаные криспы с сыром маскарпоне, я решил поговорить с посетителями «Пробки».

За спиной у меня сидят четыре женщины и обсуждают какого-то Александра.

похожая на помолодевшую Саманту Джонс из сериала «Секс в большом городе». Подружки хихикают. — Шучу, — продолжает блондинка, запив брускетту «Аперолем Шприцем». — Все мы знаем, руки моем, но не дома же сидеть теперь.

— У меня недавно был день рождения, и вот я решила после работы посидеть, отметить, — улыбаясь, рассказывает мне женщина с каре, в одиночестве расположившаяся неподалеку от выхода из «Пробки». — И, честно говоря, я, когда дверь сейчас открывала, это рукавом сделала. Как-то автоматически вышло. Не могу сказать, что страшно, — от коронавируса смертность низкая, но если на удаленку переведут, то из дома выходить не буду.

…В 21:30 я ехал домой в полупустом вагоне метро рядом с кашляющим дедушкой в маске и смотрел по «Москве 24» сюжет про то, как выбрать правильную тушенку.