7 февраля стартовавшая с Байконура ракета «Союз-2.1б» вывела очередные 34 спутника связи международной корпорации OneWeb. Это был второй старт из запланированных по договору между Роскосмосом и OneWeb двадцати одного пуска, которые построят основу группировки глобального широкополосного космического интернета. Для России это просто услуга коммерческого запуска — всего Роскосмос должен запустить 672 спутника, но в самом проекте OneWeb мы не участвуем. Причины «Новая» объясняла неоднократно — силовики и Минсвязи против такого сотрудничества возражают категорически.

Между тем тремя неделями ранее произошло куда более интересное и важное событие, повернувшее интригу в новое русло. Китай вывел на низкую околоземную орбиту коммерческий связной спутник поколения 5G Yinhe-1 пекинской компании Galaxy Space (основана в 2016 г. Сюй Мином) для проверки связи в Q/V- и Ka-диапазонах с пропускной способностью до 10 Гбит/с. Спутник построен с участием гигантов китайской космической промышленности CASC и CETC, он отслеживается американскими военными на высоте 621–637 км с наклонением 86°. Твердотопливная ракета-носитель Kuaizhou-1A (предполагается, что она разработана на основе военных технологий баллистических ракет) стартовала с мобильной пусковой установки космодрома Цзюцюань на северо-западе Китая.

Спутник является частью плана по созданию группировки мобильной спутниковой связи пятого поколения (5G) с глобальным покрытием на основе «недорогой высокопроизводительной платформы для малых коммуникационных аппаратов». Для пополнения группировки Galaxy Space планирует запустить 144 спутника в течение последующих трех лет. Компания хочет предоставлять услуги высокоскоростной передачи данных с малой задержкой во всем мире, включая и удаленные районы.

За этим событием стоят не только солидные инвестиции и труд сотен инженеров, но и целая череда последовательных шагов государства, поощряющих коммерческие космические стартапы. Они начали появляться в Поднебесной после изменения политики правительства в конце 2014 г. Открылись секторы создания и запуска малых спутников для частного капитала.

Китайское НКО Future Aerospace сообщило, что на 2019 год в Китае зарегистрировали 141 коммерческую аэрокосмическую компанию. Их профиль — пусковые услуги, производство спутников, развитие спутниковых технологий, создание наземных станций. Компании развиваются в рамках национальной стратегии гражданско-военной интеграции. Она предусматривает передачу технологий ограниченного распространения в целях поощрения инноваций в технологиях двойного назначения.

Частные фирмы, такие как Landspace, iSpace, OneSpace, Linkspace и Galactic Energy, разрабатывают ракеты-носители для предоставления недорогих пусковых услуг на мировом рынке. Это инициативы, призванные догнать и перегнать Илона Маска и Джеффа Безоса. В 2020 г. CASC планирует провести более 50 запусков с учетом коммерческих и частных миссий.

Китайцы дважды приезжали к нам на переговоры о создании совместной спутниковой группировки широкополосного интернета — в июле 2018-го и сентябре 2019-го, когда вице-премьер Акимов сообщил о проработке совместного проекта. Параллельно шли переговоры о нашем тесном участии в проекте OneWeb. При этом OneWeb уже давно начал запуски и активно выводит спутники на орбиту. Он, что называется, идет ноздря в ноздрю с проектом Starlink Илона Маска.

Член-корреспондент Российской академии космонавтики Андрей Ионин заметил в беседе с «Новой»:

«Для Пекина все складывается удачно. Уже за счет одних только китайских потребителей, активных на глобальном рынке, эта система уже будет обеспечена каким-то объемом заказов.

Используя конверсионные ракеты на базе твердотопливных стратегических, Китай удешевляет стоимость выведения, в будущем это удешевит и саму услугу космического интернета. Все эти условно частные, с особенностями китайского капитализма стратапы держатся на поддержке государства. Первым директиву о развитии частного бизнеса в космосе подписал в 2000 году американский президент.

Вся частная космонавтика США держится на одном абзаце этого документа, где сформулирован основной принцип: только если будет доказано, что задача не может быть решена силами частных компаний, на ее решение можно тратить бюджетные деньги. Если у нас такого подхода не будет, с равным успехом можно ждать развития частной космонавтики и яблок на березе».

Действительно, в декабре президент России подписал документ об основах политики в области космоса, о котором общественность слыхом не слыхивала. Есть ли там абзац такой силы, как в американской программе 2000-го и китайской 2014 года? Ведь все три мировые программы спутникового интернета реализуются частными фирмами.

___

Экспертиза

Долго и придирчиво, как капризная невеста, Россия выбирала, к какому проекту современной связи в космосе — китайскому или европейскому — присоединиться. По мнению Виталия Егорова, время ушло: Роскосмос в итоге остался на земле, наше правительство сделало ставку на развитие традиционных сетей связи.

Стартовавший 15 января и остальные планируемые к запуску китайские аппараты проекта Galaxy Space правильнее сравнивать не с OneWeb или Starlink, ближе всего по функциям, возможностям, набору услуг и целевой аудитории они к спутникам американской группировки Iridium Next, услугами которой давно и активно пользуются в России. Это не тотальное покрытие земного шара широкополосным космическим сигналом с большой пропускной способностью. Это лишь связь в условиях, когда нет способа получить другой тип связи, кроме космического.

Представители китайской компании, если верить сообщениям в СМИ, видят своих клиентов среди специальных служб, на морском и воздушном транспорте, абонентов — в районах без инфраструктуры связи. Такие пользователи и миллионы, которые постят котиков, — это две совершенно разные аудитории, и выход на каждую из них стоит отдельных усилий и стратегии. Много зависит от того, на кого при планировании системы сделали ставку.

Та конфигурация китайской системы, которую мы видим по сообщениям китайской и мировой прессы, — это тоже космический интернет, но очень прагматично устроенный. Его возможностей вполне хватит на передачу телеметрии от железнодорожных платформ, судов и грузовиков, которые пойдут по маршрутам нового проекта Шелкового пути. Кроме того, китайцы смогут обслужить относительно небольшое число абонентов в условиях отсутствия связи, которым надо передать большой объем данных — максимум около 10 тысяч пользователей в зоне охвата каждого спутника.

Очень важно, что это не государственный проект. Китайские частники, совсем недавно вышедшие на конкурентный рынок, надеются, конечно, поучаствовать в реализации глобальных планов развития Китая. Но начинают они с ограниченной, гораздо более дешевой, чем Starlink или OneWeb, системы, которую в будущем можно будет развивать. Сегодня эта система не предназначена для захвата глобального рынка космического интернета или поддержки мировой экспансии целой сверхдержавы.

Если говорить о Роскосмосе в связи с планами строительства системы широкополосного космического интернета, то он уже опоздал. Он не успеет ни создать группировку, ни выйти вовремя на мировой рынок, чтобы попытаться на нем заработать. Starlink запустил более 200 спутников, OneWeb запустил 6 тестовых, а 7 февраля — еще 34 спутника нашей ракетой с Байконура. А у нас даже денег на предсерийный образец не выделено. Если выделят прямо сегодня, в лучшем случае через 3–5 лет изготовят.

Поэтому само наполнение проекта «Сфера» поменяли, это уже не спутниковый интернет, аналогичный западным или китайскому проектам. Это просто программа обновления спутниковой группировки гражданского назначения Российской Федерации стоимостью полтора триллиона рублей. Сюда включили буквально все: спутники для съемки Земли, геостационарные аппараты, спутники передачи коротких сообщений...

В Роскосмосе быстро поняли, что никто не хочет вкладываться в чисто российскую систему глобального широкополосного интернета. О нем окончательно забыли примерно год назад.

И то, что бюджетных денег на нее не выделили (а про частные инвестиции речь вообще уже не идет), говорит, что государству пока непонятно, как государственные потребности будут при помощи группировки «Сфера» решены. В нынешнем виде она решает прежде всего проблемы самого Роскосмоса — повышение объемов финансирования, получение новых крупных госзаказов. Вполне компетентные чиновники вне Роскосмоса объяснили, видимо, президенту, что у нас и нынешняя-то группировка слабо используется. А Роскосмос пытается доказать, что, если увеличить ее в десять раз, все станет намного лучше.

У Роскосмоса есть вполне здравое стремление войти в партнерство с OneWeb. Но такие ведомства, как Минсвязи, ФСБ, а возможно, и военные, против этого. OneWeb называют, конечно, британской компанией. Но в Великобритании у них один офис, а в США — четыре и производство во Флориде. Это определяет политическую позицию наших ведомств. Хотя с экономической точки зрения именно такое сотрудничество наиболее логично и абсолютно целесообразно. Роскосмос мог бы стать провайдером услуг OneWeb в России, войти в число акционеров компании, производить спутники или комплектующие.

В международном сотрудничестве нам многому надо бы научиться, в том числе грамотно торговать. Еще недавно Роскосмос преуспевал в продажах услуг запуска на мировом рынке. Только вот продавал «Протоны» не он, а американская компания International Launch Services. И никаких особых компетенций в продажах наши не обрели, пока оставались монополистами.

Идея кооперации с Китаем понятна, но для нас это не альтернатива сотрудничества с OneWeb — у него свои специфические интересы. Помимо расширения спутниковой группировки, Пекин хотел бы получить те российские технологии, до которых пока не дотянулся.

Выглядеть это может так: каждый запускает свои спутники, потом мы делимся данными между ними по согласованным стандартам и протоколам связи. Но, судя по развитию ситуации, глобальные системы широкополосного космического интернета будут созданы безо всякого участия России. Да она уже и не собирается в них участвовать — нет ни желания, ни потребности.

Нынешний любимый проект Роскосмоса — «Сфера». Он направлен даже не на внутренний рынок, а на удовлетворение государственных потребностей внутри России и исключает проект широкополосного спутникового интернета «Эфир», который был задуман предыдущим руководством во главе с Комаровым. Даже если они все осуществят и запустят свои условные шестьсот спутников, «Сфера» не сможет зарабатывать на мировом рынке.

Когда над нами будут летать тысячи спутников связи европейской, американской и китайской группировок, мы будем выбирать, к какому чужому сервису подключиться и чей терминал связи выбрать.

В программе «Сфера» есть часть под названием «Марафон», направленная на ограниченное развитие цифровизации, межмашинного взаимодействия, того, что называют интернетом вещей. Но у России есть, конечно, выбор — запустить тысячу спутников или проложить по земле в десять раз больше кабелей. Это равноправные инструменты цифровизации и выбор в пользу одного из них пока неочевиден. Например, недавно кабель проложили в Норильск, и жители перестали пользоваться космическим интернетом. Это, как ни удивительно, всеобщая проблема телекоммуникационной отрасли — спрос на космическую связь по всему миру постепенно сокращается.

Компании, эксплуатирующие современные геостационарные спутники связи на высоте 36 000 км, висящие над конкретными точками планеты, находятся накануне кризиса. Операторы несут убытки, по крайней мере, прибыль снижается. Они сокращают стоимость услуг, вынужденно откладывают запуски новых спутников — спрос на них падает. Точнее сказать, спрос-то растет, но очень медленно — темпы роста резко упали и новые мощности, заложенные в планы в период бурного развития, не востребованы.

Проекты глобального спутникового интернета подорвут финансовую основу этого рынка еще сильнее. У нас в этой нише не первый десяток лет работают «Газпром космические системы» и основанная Минсвязью РФ фирма «Космическая связь». Так вот, спрос на их услуги безо всякого запуска группировок глобального спутникового интернета сокращается уже сегодня. Причина проста — повсеместное проникновение куда более дешевой наземной сети.

Даже сегодня на космическую связь всех типов приходится всего лишь 10 % глобального обмена информацией. Но идет конкуренция между наземными и космическими средствами связи. И у современных разработчиков есть надежда, что они сумеют сделать такие дешевые спутники и услуги запуска, что стоимость гигабайта данных, проходящих через космос, будет дешевле, чем по поверхности.

Тут есть очень важный нюанс. Работа спутников регулярно затрудняется вспышками на Солнце. Кроме того, группировку надо постоянно поддерживать, запускать все новые аппараты. В перспективных группировках в составе тысяч аппаратов проблема космического мусора будет острее — сталкиваясь с ним, спутники потенциально будут выходить из строя, становясь в свою очередь мусором на орбите.

Речь идет о надежности, и с кабелем спутник по этому критерию даже сравнивать нельзя. Он же кладется в землю один раз на десятилетия, и ему не страшны никакие природные или рукотворные помехи. Качество сигнала в оптоволокне вообще вне конкуренции. И понятно, что сеть кабелей будет расти постоянно.

Кроме того, есть слаборазвитые страны, занимающие целые континенты, у которых нет средств на прокладку густых мощных сетей, а у нищего населения нет денег на оплату услуг провайдеров наземной связи. Поэтому в Африке и отчасти в Латинской Америке провайдеры глобального космического интернета могут получить ценовое преимущество перед наземными сетями — ведь их группировки строятся сразу же для всей планеты, они и океаны точно таким же сигналом покроют.

Но это все относится только к иностранным проектам. Мы, как видим, в этом не участвуем. Поэтому будущее России в распределении ролей в освоении космоса при позиции, занятой нашими силовыми органами, правительством и Роскосмосом, — развитие и удешевление систем доставки спутников на орбиту. Ведь даже участвовать в развитии глобальных спутниковых услуг Роскосмосу борющиеся за свои интересы ФСБ и Минсвязи не дают.