«Мама увидела себя в материалах дела в нижнем белье»

Пролетарский суд Ростова-на-Дону 30 августа 2018 года удовлетворил ходатайство сотрудников Центра противодействия экстремизму и частично лишил Анастасию Шевченко права на неприкосновенность личной жизни. По требованию оперативников в спальне ее съемной квартиры была установлена скрытая видеокамера, и на протяжении пяти месяцев, вплоть до задержания активистки 20 января 2019 года, сотрудники Центра «Э» наблюдали и фиксировали перемещение молодой женщины по спальне, включая те моменты, когда на ней не было пижамы.

— Полгода до ареста мамы в ее спальне стояла видеокамера, установленная там по решению суда для слежки за опасным преступником. Об этом мы узнали осенью, а с видео мама начала знакомиться сегодня, — написала в соцсетях ее дочь Влада.

Ранее адвокат Анастасии Сергей Бадамшин разместил в телеграм-канале фотографию того самого постановления суда.

«За полгода эшники установили, что Шевченко «угрожает обороноспособности, безопасности страны и конституционному строю» своим участием: в правозащитной конференции и в согласованном исполнительной властью городском митинге, — написал в телеграм-канале Бадамшин. — Представленные результаты полугодовой прослушки поражают своей никчемностью. Еще раз о главном: проникли в жилище Шевченко, установили аппаратуру, записывали 24/7, забрали аппаратуру. Без следов. Дома почти постоянно кто-то находился. Делайте выводы».

Анастасия Шевченко была арестована 22 января 2019 года по подозрению в совершении преступления, предусмотренного ст. 284.1 УК РФ. Следователи считают, что она сотрудничала с организацией «Открытая Россия», зарегистрированной в Великобритании при поддержке бывшего владельца компании ЮКОС Михаила Ходорковского. В 2017 году Минюст признал ее «нежелательной». Адвокаты Шевченко настаивают, что Анастасия сотрудничала с общественным движением «Открытая Россия», которое было учреждено в России в 2016 году и никогда не признавалось нежелательной организацией.

В 2017 году Анастасия Шевченко возглавила предвыборный штаб кандидата в президенты России Ксении Собчак в Ростове и в этом качестве принимала участие в теледебатах с представителями других кандидатов. Увидев ее на экране телевизора, сторонник Национального освободительного движения (НОД) Александр Шильченко написал заявление в полицию, требуя привлечь Шевченко к ответственности за деятельность в пользу нежелательной организации. Это заявление легло в основу первого в России уголовного дела, возбужденного по ст. 284.1 УК РФ. Позже аналогичные дела были возбуждены в отношении других активистов «Открытой России» — Максима Верникова из Екатеринбурга, Яны Антоновой из Краснодарского края и Антона Михальчука из Тюменской области.

С самого начала Шевченко просила суд не ограничивать ей свободу на время следствия, поскольку, помимо двух детей-школьников, у женщины была дочь-инвалид, которая с детства содержалась в психоневрологическом диспансере. Мать часто навещала девочку и по несколько раз в год ложилась с ней больницу.

Лишь в последний момент следователь разрешил Анастасии навестить ребенка, и мать успела попрощаться с дочерью.

Летом 2019 года в ходе очередного заседания о продлении меры пресечения, Анастасии Шевченко были разрешены звонки детям, а в декабре суд позволил ей так же по телефону общаться с матерью. Следственный комитет тем временем запросил еще три месяца на завершение расследования, и 16 января областной суд, рассматривая ходатайство о продлении меры пресечения для Анастасии Шевченко, ужесточил ей условия ареста.

— Арест продлили до 20 марта и запретили маме звонить нам с Мишей и бабушке, хотя в ходатайстве следователя это (разрешение звонить. — Е. Р.) прописано, — написала в соцсети Влада Шевченко.