Ситуация на Ближнем Востоке напоминает «пороховую бочку»: отношения Ирана и США дошли до вооруженного конфликта. Сначала американцы уничтожили кортеж высокопоставленного и чтимого в Иране генерала Касема Сулеймани, руководившего тайными операциями спецназа за рубежом. А затем после масштабных протестов власти Ирана нанесли ракетный «удар возмездия» по двум американским авиабазам, расположенным в Ираке. Жертв ракетного удара не было, но ответ США мог сделать ситуацию в регионе непредсказуемой. Однако президент Трамп в обращении к нации, напротив, отказался от дальнейшей военной эскалации, пообещав иранцам лишь новые санкции. За ситуацией на Ближнем Востоке пристально следят и в Москве, которая давно и прочно поддерживают отношения с Ираном. Каковы интересы России в Иране? Что может изменить война с Ираном? Эти вопросы мы задали востоковеду
Петр Саруханов / «Новая газета»
Александр Шумилин
глава Центра «Европа — Ближний Восток» Института Европы РАН
— Как российские власти собираются реагировать на обострение конфликта?
— Они наверняка планируют отслеживать происходящее с надеждой, что останутся в стороне и не будут вовлечены в конфликт. Они также надеются, что конфликт не разрастется. В противном случае это чревато нанесением существенного поражения Ирану в военно-материальном плане, а также в стратегическом отношении. Кроме того, с учетом сложившейся ситуации в регионе
не менее важно, что для Ирана более масштабное развертывание конфликта может стать и морально-политическим поражением.
Руководство Ирана на похоронах генерала Касема Сулеймани. Третий слева — президент Ирана Хасан Рухани, справа от него — аятолла Али Хоменеи, справа от него — новый руководитель спецназа «Кудс», заступивший на должность после убийства Сулеймани американцами. Фото: Reuters
— Поясните, пожалуйста, последнее утверждение.
— Последнее время Иран успешно расширял зону своего влияния, присутствия и контроля в регионе в сопредельных странах — Ираке, Сирии, Ливане. В отдаленных странах, например, в Йемене, также были попытки наращивания влияния, но они закончились неудачно. Стратегия реализовывалась вполне успешно из-за отсутствия противодействия со стороны противников Ирана, что толкало Тегеран к повышению ставок в региональном противоборстве. Удачное осуществление этой стратегии морально-политически вдохновляло как сторонников Ирана, так и тех, кто к нему относился нейтрально. Местных игроков, которые относятся к Тегерану нейтрально, успехи аятолл побуждали занимать более осторожную позицию. Эскалация конфликта может положить этой стратегии конец.
— Какое значение это имеет для России?
— Для России этот вопрос чрезвычайно актуальный, потому что в регионе Иран может превратиться из военного атланта в карлика.
В этом случае бремя поддержки режима Башара Асада в Сирии ляжет в основном на Россию.
Реальный военный ответ США может ознаменовать начало заката военно-политической мощи Ирана, его доминирования в регионе. Такое развитие событий станет фактором, высвечивающим ошибочность ставки России на Иран в том, что касается Сирии и развития ситуации в регионе. Сейчас в Москве думают, как бы этого не произошло.
В декабре 2019 года министры иностранных дел России и Ирана тепло поговорили в Москве. Фото: РИА Новости
— В МИД России убийство Касема Сулеймани осудили. Стоит ли ожидать, что Россия станет третьей стороной в конфликте США и Ирана?
— Нет, третьей стороной Россия не будет при девяти возможных сценариях из десяти. Однако какой-нибудь один сценарий под названием «черный лебедь» останется. К примеру, Иран может подставить Россию, попробовав привлечь ее к противостоянию с США, то есть фактически ею прикрыться. Такая ситуация уже была в Ормузском проливе, когда иранцы похищали танкеры, шедшие под западноевропейскими флагами (конфликт произошел летом 2019 года. —Д. К.). Когда Ирану пригрозили США, Британия и еще ряд европейских государств, страна решила прикрыться Россией, пригласив ее поучаствовать в совместных маневрах в Персидском заливе (впоследствии еще одной стороной стал Китай). Проведение маневров, по сути, демонстрировало военно-морскую мощь, которая может противостоять западной флотилии. На это в Москве пошли.
Пойдут ли в Москве на другие посулы и попытки Ирана привлечь Россию в качестве щита — пока неизвестно.
— Что для России является наилучшим сценарием развития событий?
— В данной ситуации — это только сценарий, при котором президент США скажет: «Окей, ущерб, нанесенный Ираном американским авиабазам, несущественный, жертв нет. Мы заканчиваем конфликт и отступаем». Любое другое развитие событий будет зависеть от масштаба ущерба, потому что речь идет о сценарии «действие–противодействие», который запущен Ираном. Если он будет развиваться, его последствия предсказать невозможно.
— Чего российский МИД может добиваться и что он может получить в конфликте США и Ирана?
— Сейчас наблюдается линия МИДа на отстранение. Она выглядит обещающе, потому что иракские шииты уже приглашают Россию сменить США в их стране. В зависимости от соотношения сил внутри Ливана, Ирака и Сирии
шииты будут по-прежнему и даже с удвоенной настойчивостью приглашать Россию поприсутствовать в Ираке и Ливане.
Однако шииты — это еще не все граждане. Сейчас в этих странах углубляются политический, этнический и религиозный расколы. Из-за воздействия Ирана, который мобилизовывал шиитские общины, преобразовывал их в военно-политические формирования в Ливане, Сирии, Йемене и Ираке, религиозный раскол сейчас главная внутренняя угроза. Ситуация в этих странах будет обостряться, и насколько России удастся позиционировать себя в качестве некоего посредника-примирителя, неизвестно. В данной ситуации курс должен быть взят на посредничество с целью примирения сторон. Кроме того, нужно еще иметь в виду то, как поведут себя арабские монархии Персидского залива, если Иран будет утрачивать свою мощь. Они, естественно, будут аплодировать США и вряд ли будут особо приветствовать Россию.
— Кто является союзниками России в регионе? Поменялось ли что-то за последнее время?
— У России в регионе сейчас нет союзников, есть только партнеры в виде аятолл, и все.
Есть более-менее положительное отношение со стороны Египта и Турции, но это не партнерство, а взаимодействие.
7 января президент Сирии Башар Асад и Владимир Путин зажгли свечи в православном храме в Дамаске. Фото: РИА Новости
— Как убийство Сулеймани и обострение отношений США и Ирана может отразиться на сирийской кампании?
— Достаточно просто. Ослабление Ирана будет стимулировать антиасадовские силы. Россия окажется вынужденной проявлять большую гибкость, и многие вопросы будут решаться несколько иначе. Позиции Асада ослабнут.
Спасибо, теперь на почту вам будут приходить письма лично от редакторов «Новой»