На лентах написано «Свободу сестрам Хачатурян», а на замках имена обвиняемых: Крестины, Ангелины и Марии. Акция также посвящена проекту закона «О профилактике семейно-бытового насилия», который был опубликован на сайте Совета Федерации 30 ноября и сразу вызвал шквал критики. Несмотря на участие рабочей группы, в которую входили юристы Мари Давтян и Алена Попова, занимавшиеся разработкой изначального документа, законопроект оказался направлен не на защиту жертвы от агрессора, а на «поддержку и сохранение семьи». С момента публикации под законопроектом оставили почти десять с половиной тысяч комментариев. 15 декабря — последний день общественного обсуждения проекта.

Кроме акции с лентами, на мосту прошли одиночные пикеты. В первые три часа в мероприятии приняло участие около ста человек. Помимо Москвы, акцию «Мост сестер» поддержали в Санкт-Петербурге, Самаре, Нижнем Новгороде, Мурманске и других городах России.

— Храм Христа Спасителя — главное духовное место Москвы, где заключаются браки и проходят венчания. На Патриаршем мосту очень любят фотографироваться молодожены, свой союз они часто символически фиксируют замками и лентами. В четверг в Храме Христа Спасители проходило собрание околоцерковных людей, которые выступают против закона о домашнем насилии. С помощью одиночных пикетов и акции мы напоминаем, что любая семья в отсутствии закона о домашнем насилии может оказаться внутри катастрофы. Как женщине мне очень легко содализироваться с сестрами Хачатурян. Их ситуация выглядит исключением, но это не так. Она может стать обыденной, если закон о домашнем насилии не будет принят.

— Когда объединяется арт-активизм и уличный активизм, часто выходит что-то хорошее. Первая часть сегодняшней акции просвещает людей. Например, мы вешаем ленты и замки в поддержку сестер Хачатурян, говоря о проблеме. Вторая часть оказывает непосредственное давление на власть, она призвана сказать: «Нам не нравится, что сейчас происходит. Нам не нравится, что вы забираете у нас нормальную версию закона. Мы хотим, чтобы вы прислушались к нашему мнению».

В текущем законопроекте полностью убрали экономическое и психологическое насилие, что негативно скажется на реабилитации жертв. Кроме того, авторы предлагают примиряться жертве с насильником, а функцию примирения полностью сбросить на НКО. Пока идет примирение жертву не будут ограждать от насильника. Охранный ордер, который запрещает коммуницировать с жертвой, выдается на срок от десяти до тридцати дней. Он не выписывается сразу, а за это время жертву могут и убить.

— Из законопроекта вырезали четыре вида домашнего насилия. Он так сформулирован, что непонятно, о чем может идти речь. Во-первых, это накладывает серьезные законодательные дыры, которые не позволяют системе эффективно работать. Чтобы закон работал его нужно четко и детализировано прописывать. К примеру, в законопроект нужно включить детей как группу, которые подвергаются домашнему насилию. Сейчас слово дети там есть только в словосочетании «партнеры с детьми».

— Я считаю, что сестры Хачатурян не должны находиться за решеткой. Кроме того, им, как минимум, должна быть оказана психологическая и социальная помощь.

Я здесь не только из-за дела сестер. За ситуацией, связанной с домашним насилием, я слежу с февраля 2017 года, с момента декриминализации побоев. При этом думать о проблеме я начала раньше, еще в колонии (Марию Алехину приговорили к двум годам колонии общего режима в августе 2012 года по делу Pussy Riot.— Д. К.). Примерно треть женщин, которых я встретила, находились в колонии из-за преступлений, связанных с домашним насилием. Это люди, которые годами терпели побои и в какой-то момент не выдерживали. Что происходило после этого? Они уезжали [в тюрьму] на восемь лет, а их собственность отжималась родственниками погибшего. Из колонии они выходили в никуда с волчьим билетом, без возможности устроиться на работу и без жилья. По сути, они выходили в смерть.

Я и мои коллеги передали часть денег от Европейского суда по правам человека (ЕСПЧ) (в 2018 году ЕСПЧ присудил участницам Pussy Riot компенсацию за уголовное преследование в размере 37 тысяч евро. — Д. К.) «Зоне права» на дела, связанные с домашним насилием. Мы добиваемся возбуждения уголовных дел против полицейских, которые не реагировали на звонки. Еще часть денег — мы решили сделать премию за лучший материал о домашнем насилии.

— Акция «Мост сестер» созвучна с моими гуманистическими принципами и идеалами. Я не берусь выносить вердикт сестрам Хачатурян с точки зрения правомерности, но, на мой взгляд, судебный процесс против сестер довольно непрофессиональный. Он не учитывает контекст всей истории. [Убийство] рассматривается как самостоятельная вещь, как очень простой эпизод некоего уголовного разбирательства. Таким он категорически не является.

Законопроект, который сейчас предлагается к рассмотрению тоже непрофессионален, много вещей, которые были учтены рабочей группой, в него не вошли. При этом у нас есть конкретные проблемы. Проблема домашнего насилия есть? Есть. Проблема с тем, что случаи домашнего насилия спускаются на тормозах есть? Есть. Нормальная процессуальная база работы с такими ситуациями есть в стране? Нет.

— С моим плакатом все очень просто. Отец Хачатурян извел сестер, и где он сейчас находится?

Нам необходим закон о домашнем насилии. Декриминализация побоев уже погубила много людей. Я не считаю, что сестры Хачатурян должны быть посажены на 20 лет. В идеале должно быть так, чтобы их вообще не посадили.