Депутаты Госдумы Василий Пискарев (глава комитета по безопасности и противодействию коррупции), Валерий Гартунг и Александр Хинштейн внесли свою версию изменений закона о Росгвардии, уже громко названную в ряде СМИ «законом об обязательной идентификации сотрудников Росгвардии».
Документы якобы решают проблему «деанонимизации» силовиков на фоне массового возмущения их жестокими действиями на акциях протеста и невозможностью потом их идентифицировать — для установления наличия вины и наказания, если она имеется.
На самом деле проблему решает проект, внесенный сенатором Владимиром Лукиным.
Скорее всего, инициатива Пискарева–Гартунга–Хинштейна нужна для того, чтобы «замотать» закон Лукина — заменить его законодательным суррогатом.
Она напоминает более раннее предложение главы Росгвардии Виктора Золотова о введении нагрудных знаков для его подчиненных. Это не более чем имитация «деанонимизации».
Заглянем в законопроект. Что же мы увидим?
Мы увидим обязанность сотрудника войск Росгвардии, обращающегося к гражданину, представиться — назвав должность, фамилию и звание, предъявить по требованию гражданина служебное удостоверение, сообщить причину и цель обращения, а в случае «применения к гражданину мер, ограничивающих его права и свободы», — разъяснить ему причину и основания применения таких мер, а также возникающие в связи с этим права и обязанности гражданина. В пояснительной записке указано, что сегодня законом на росгвардейцев не возложена обязанность представляться и предъявлять служебное удостоверение, в результате чего «граждане лишены возможности убедиться, что к ним обращается именно уполномоченный на то представитель власти».
Это что же — «космонавты» на улицах Москвы, Петербурга и других городов, перед тем как хватать, бить и тащить, будут вежливо представляться и показывать удостоверение? А потом еще и разъяснять «причину и основания» избиения и задержания? Быть такого не может! — подумаете вы. И будете совершенно правы.
Не для этого бывший пресс-секретарь Росгвардии Хинштейн и бывший первый зампред Следственного комитета Пискарев писали законопроект.
Нюанс вот в чем: все перечисленные обязанности перед гражданами возникают у росгвардейца только «в случаях, предусмотренных пунктами 4, 12, 16, 18, 20, 24, 26, 27 части 1 статьи 9 настоящего Федерального закона».
Так вот,
все эти пункты не имеют никакого отношения к тем ситуациям, в которых действия Росгвардии вызывают наибольшее и справедливое возмущение — к их работе на массовых акциях.
В этих пунктах идет речь о работе Росгвардии по проверке документов, удостоверяющих личность граждан, если есть подозрения, что они совершили преступление или находятся в розыске. О приеме и хранении и уничтожении изъятого или добровольно сданного оружия и боеприпасов и взрывчатки. О контроле оборота оружия — гражданского, служебного и наградного. О выдаче лицензий на частную охранную или детективную деятельность и о контроле за этой деятельностью. О проверке мест производства, хранения, торговли и коллекционирования оружия и проверке документов граждан, подтверждающих законность владения ими оружием. Об изъятии или конфискации оружия и боеприпасов по решению суда.
Ну а пункты, где речь идет о праве сотрудников Росгвардии требовать от граждан соблюдения общественного порядка, требовать от них прекратить «противоправные действия», пресекать преступления, административные правонарушения и противоправные действия, доставлять граждан в полицию в целях «решения вопроса о задержании» — ОТСУТСТВУЮТ в перечне ситуаций, когда росгвардейцы обязаны представляться, показывать удостоверение и предупреждать. Иными словами, «работая» на подавление или разгон массовых акций, сотрудники Росгвардии в случае принятия «закона Пискарева–Гартунга–Хинштейна» смогут вести себя так же, как и раньше, ничего не опасаясь.
А для полной безопасности силовиков — указанный закон освобождает их от обязанностей представляться даже и в тех случаях, которые перечислены выше. Эти требования можно не выполнять «при возникновении обстоятельств, создающих непосредственную угрозу жизни и здоровью сотрудника войск национальной гвардии или иных лиц, либо которые могут повлечь за собой иные тяжкие последствия». То есть сотрудник Росгвардии может, не представляясь, засветить кому-либо дубинкой или сапогом — а потом заявить, что усматривал «угрозу своему здоровью» или «иные тяжкие последствия». Что его товарищи охотно подтвердят…
Единственный надежный способ «деанонимизации силовиков» — тот, что предложен Владимиром Лукиным: при несении службы в общественных местах — крупно выполненный индивидуальный номер на форменной одежде. Который невозможно скрыть. По которому потом можно однозначно установить росгвардейца, если надо провести проверку.
Но даже о рассмотрении «закона Лукина» пока ничего неизвестно.
Спасибо, теперь на почту вам будут приходить письма лично от редакторов «Новой»