Замминистра юстиции Михаил Гальперин озвучил Европейскому суду по правам человека мнение правительства о проблеме домашнего насилия в России. Проблема «преувеличена». Наше государство не нуждается в законодательном регулировании домашнего насилия. Женщины, которые посмели жаловаться на истязания в семье — пытаются подорвать «правовые механизмы» страны.
Еще в июле 2019 года ЕСПЧ коммуницировал жалобы Натальи Туниковой, Маргариты Грачевой, Елены Гершман и Ирины Петраковой под общим названием «Туникова против России». Все женщины серьезно пострадали от своих мужей. В рамках рассмотрения дела эксперты ЕСПЧ направили российскому правительству вопросы по поводу проблемы домашнего насилия в нашей стране.
Как на уровне правительства оценивают проблему домашнего насилия? Признают ли российские власти ее серьезность и масштаб? Есть ли в стране законодательная база для наказания за все формы домашнего насилия и обеспечения гарантий для жертв? И есть ли в России системная проблема нарушения прав женщин и требует ли она общих мер?
Из четырех жалоб, которые сейчас рассматривает ЕСЧП, самая громкая — история 26-летней москвички Маргариты Грачевой. В декабре 2017 года муж Дмитрий Грачев, поссорившись с Маргаритой на почве ревности, отвез ее в лес и там отрубил ей кисти обеих рук. Затем доставил женщину в больницу, а сам явился в полицию и написал явку с повинной. Грачева осудили на 14 лет колонии строгого режима.
«Два года назад мне мог помочь охранный ордер или отселение от мужа, — рассказала Маргарита «Новой». — Я просила сотрудников полиции об этом, но мне отказались помочь, потому что такие меры не прописаны в законодательстве».
Замминистра юстиции Михаил Гальперин считает, что от семейного насилия больше страдают мужчины, чем женщины. Фото: РИА Новости
Мама Маргариты Инна Шейкина называет слова Михаила Гальперина «ожидаемыми» и «циничными». «Как будто зазеркалье какое-то, — говорит она «Новой», — жестоко, сваливать на жертву вину. Она пострадала, да еще и виновата в том, что трепыхается, и правоту свою пытается доказать. И этим, оказывается, предает родину».
В ответе Минюста экспертам международного суда подчеркивается, что государство не считает нужным вмешиваться в дела семьи: законодательство РФ «полностью соответствует семейно-охранительному подходу, согласно которому чрезмерное вмешательство государства в частную и семейную жизнь нарушает право личности на неприкосновенность частной жизни. В том числе и ее выбор урегулировать ситуацию с обидчиком ради сохранения личных отношений в семье, а не оставлять этот вопрос на усмотрение органов государственной власти».
Мать Маргариты Грачевой говорит, что верит, что российское правительство однажды примет закон о профилактике домашнего насилия.
Она внимательно следит за дискуссией вокруг этого законопроекта, общается и с его сторонниками, и с противниками. «Противники закона утверждают, что женщины будут использовать его, чтобы оклеветать мужей. Боятся, что будут отбирать детей, жилплощадь, чтобы расселить жертву и насильника, — рассказывает Инна. — Но это вопрос законодательной проработки деталей. Сам же закон, в случае принятия, может спасти тысячи людей по всей стране. Противники этого закона просто никогда не сталкивались с домашним насилием. Они даже не могут представить, каково это, когда тебя избивают, ты пишешь заявление в полицию, просишь помочь, но тебе в этот же день приходится вернуться домой к мужу, и он становится еще более агрессивным. И идти тебе некуда».
Акция в поддержку сестер Хачатурян. Фото: РИА Новости
Инна знает, о чем говорит. Ровно за месяц до трагедии, 11 ноября 2017 года она поехала с Маргаритой в Серпуховский отдел полиции Москвы, чтобы подать заявление на мужа Дмитрия. В заявлении Маргарита рассказывала о неоднократных угрозах и побоях со стороны мужа. В частности, Маргарита подробно описывала случай, как муж вывез ее в лес и ножом угрожал покалечить. В полиции жалобу принимать не хотели.
Участковый Александр Грузнов отговаривал Маргариту, убеждал, что это все пустяки, она еще помирится с Дмитрием, в противном же случае, их сыновьям заявление выйдет боком.
Мол, отца осудят и карьера в органах МВД или на госслужбе для мальчиков будет закрыта. Маргарита отказалась его слушать и подала заявление.
7 декабря Грузнов опять вызвал в отдел Инну и снова предложил забрать заявление. Женщина отказалась и предъявила ему фотографии синяков на теле дочери – следствие очередных побоев мужа. Грузнов фотографии к делу приобщил, затем закрыл папку с документами и ушел в отпуск.
Члены российского правительства считают иначе. «Российское государство полностью выполнило обязательство по созданию законодательной базы, эффективно решающей проблему домашнего насилия. Правительство вновь заявляет, что нет особой необходимости в принятии конкретных нормативных актов, касающихся явления насилия в семье, до тех пор пока существующие средства правовой защиты такого же характера остаются эффективными», говорится в ответе ЕСПЧ.
Более того, российские чиновники даже не желают обращать внимания на официальную статистику МВД РФ. Согласно ей, за 2016 год в нашей стране признаны потерпевшими от насильственных преступлений в семье 65543 человека, из них 49765 женщин. В своем ответе экспертам международного суда они настаивают — настоящие жертвы домашнего насилия в России — мужчины, а вовсе не женщины.
«Даже если предположить, что большинство лиц, подвергающихся насилию в семье в России, на самом деле являются женщинами (хотя никаких доказательств этого утверждения не существует), логично предположить, что жертвы мужского пола больше страдают от дискриминации в таких случаях», говорится в ответе Минюста.
«Это нелепо и смешно, — говорит Маргарита, — в любом случае, защита от домашнего насилия нужна как женщинам, так и мужчинам. Закон о профилактике домашнего насилия необходим всем и защищать он будет всех, не важно, какого пола и сколько лет жертве».
читайте также<br>
«Я тебя и убью». Как в России смягчают наказания за истязания и убийства детей в семьях и почему виновных нередко просто отпускают. Исследование «Новой»
Спасибо, теперь на почту вам будут приходить письма лично от редакторов «Новой»