Каждому — по калории

Порадовавшись за тех, у кого есть возможность ежемесячно приобрести от 1,36 до 3,83 набора с деликатесами, одеждой, промтоварами, мебелью, юридическими, финансовыми услугами и многим другим, обратим внимание на условия жизни граждан, которые пока только стремятся к такому благоденствию.

О них, заверяют, не забыли. В конце сентября глава правительства Дмитрий Медведев поручил пересмотреть потребительскую корзину к 2021 году и заложить в нее более здоровый рацион и большее количество услуг. Но может ли это быть поводом для радости?

Вкратце — о потребительской корзине. Это перечень товаров и услуг, который должен позволить человеку дожить до следующей заплаты, а также критерий достаточной обеспеченности в России.

Расходы в потребительской корзине делятся на три группы:

- продукты питания, - непродовольственные товары - и услуги.

При нынешней методике формирования потребительской корзины в натуральных показателях рассчитывается только продовольственная часть, а оставшиеся две части непродовольственных товаров составляют по 50% от цены на продукты питания. Как следствие, при расчете прожиточного минимума региональные «росстаты» внимательно следят за колебаниями цен на продукты, но реальная рыночная стоимость той же одежды или услуг ЖКХ в расчет уже не принимается.

Это имеет значение для многих людей. Хотя минимальный размер оплаты труда как раз равен прожиточному минимуму, и предполагается, что любой трудоустроенный человек должен быть в состоянии поддерживать свою работоспособность, появление даже одного иждивенца (ребенка, инвалида) может резко осложнить финансовое состояние и переместить всех членов семьи в категорию малоимущих.

С выходом на пенсию также могут возникнуть свои трудности. Не у всех пенсионеров набирается достаточный стаж для получения пенсии выше прожиточного минимума, и в таком случае государство берет на себя компенсацию разницы. Однако эта разница может отрываться от реальных цен на рынках услуг и непродовольственных товаров в зависимости от времени года! Летом продукты, как правило, дешевеют, а с ними дешевеет и денежная оценка прочих расходов в корзине.

— В этой ситуации некоторые пенсионеры оказываются депремированы. Скажем, пенсионеру назначена пенсия во втором квартале. У него пенсия ниже прожиточного минимума. Значит, ему доплачивают до прожиточного минимума в регионе. Этот «старый» пенсионер переходит в третий квартал, но государство ему гарантирует, что его доплата не уменьшается. Что происходит с другим пенсионером в третьем квартале? Если он в этот период выходит на пенсию и его пенсия не дотягивает до прожиточного минимума, ему доплачивают меньше, — комментирует доктор экономических наук, ведущий научный сотрудник ИНИОН РАН Сергей Смирнов.

Именно поэтому чрезвычайно важно следить за изменениями состава потребительской корзины. Когда пересматривают корзину, могут поменять соотношение различных категорий продуктов, уменьшить долю картофеля, хлеба, макарон, мучных изделий, могут заложить больше продуктов в продуктовую часть, большее потребление мяса, овощей, фруктов. Это окажет влияние и на расчет других частей корзины, хотя привязка их стоимостной оценки к реальным ценам на рынках непродовольственных товаров и услуг была бы более предпочтительной.

Но каким может быть реальное изменение в этом случае? Будет ли новая корзина сопоставима со «стандартным потребительским набором», на который ориентируется «РИА Рейтинг»? Некоторые эксперты рассчитывают на 20–30% улучшение, в то время как другие более сдержанны в своих оценках.

— Весь мой опыт и внутренний голос говорит, что да, могут увеличить потребительскую корзину, но вряд ли намного. Не на 20%. Если на 5% увеличится, и скажут, что добавили еще 10 граммов мяса, хорошо», — комментирует профессор кафедры экономической и социальной географии МГУ Наталья Зубаревич.

Прожиточный минимум, исчисляемый на основании потребительской корзины, служит инструментом оценки благосостояния граждан, проще говоря, бедности в России. Соответственно,

В других странах подходы к оценке бедности отличаются от российского. Потребительские корзины там тоже есть, они содержат огромные списки товаров и услуг, но сравнивать их с нашей корзиной не стоит, поскольку назначение этих списков совсем другое. Это не необходимый минимум для выживания, а лишь инструмент для оценки уровня инфляции.

Если же смотреть на те страны, где потребительские корзины используются по тому же назначению, что и в России (США, Австралия), то сравнивать их все равно трудно. Например, в Техасе не нужны шубы и никто не ест гречку, свеклу, там другие пищевые привычки, которые закладываются при формировании рациона.

Директор института социального анализа и прогнозирования РАНХиГС Татьяна Малева считает, что идея потребительской корзины как минимального стандарта потребления неактуальна.

— Проблема потребительского подхода, я считаю, в том, что он вообще в принципе устарел, калькулировать такие потребности мы скоро просто не сможем. Потребительское поведение и потребительская культура становятся такими разнообразными, что скоро мы не сможем это измерять. При этом потребление услуг растет опережающими темпами по сравнению с товарным, и, на мой взгляд, довольно скоро мы поймем, что установление минимального потребительского стандарта соответствует индустриальному обществу, но не соответствует постиндустриальному, — говорит эксперт.

Как правило, границей бедности в мире считается 60% от медианного дохода (уровень зарплаты больше, чем у одной половины работников в стране, и меньше, чем у другой). Медианный доход не равен средней зарплате, на которую может влиять доход богатейшего меньшинства. Он ближе к тому, что получает большинство.

Например, в России медианная зарплата в апреле 2019 года составила 34 335 рублей, а средняя зарплата 47 657 рублей (данные «Росстата»). Тогда

Однако государство предпочитает ориентироваться на более скромные цифры 12,9% (количество людей с доходами ниже прожиточного минимума в 2018 году) и 27,4% (количество людей с доходами ниже 1,5 прожиточного минимума).

В текущих условиях эффективно помогать нуждающимся возможно. По мнению Малевой, необходимо ужесточать требования для получения пособий, но при этом совершенствовать выявление действительно малоимущих и оказывать им более длительную поддержку.

Например, обсуждаемый переход на критерий бедности в два прожиточных минимума для семей с детьми до трех лет неоправданно расширяет зону бедности. «Проблема в том, что все деньги тратятся только на группу детей до трех лет, включая небедных. И тогда денег не хватает, чтобы дать пособие и тем семьям, у которых ребенку больше трех лет. В нашей стране полным-полно бедных детей, возраст которых превышает три года. Например, есть семья, где ребенку семь лет, а мама и бабушка сидят с прожиточным минимумом. Это семья бедная, но ей пособия не полагается», — отмечает эксперт.

Государство пытается разрешить эту проблему: не так давно была разработана система ЕГИССО (Единая государственная информационная система социального обеспечения), но пока она не позволяет точно определять, бедное домохозяйство или нет.

— Бедность — это не категория доходов, это категория потребления. Даже если доход домохозяйства выше прожиточного минимума и составляет, например, 50 тысяч, но при этом у семьи нет своего жилья, и половина из 50 тысяч уходит на съем квартиры, а семья состоит из 4 человек, она остается с 25 тысячами на четверых, что многократно ниже прожиточного минимума. При этом современная статистика, система социальной защиты не будет считать бедной такую семью, потому что там доход 50 тысяч, — комментирует Татьяна Малева.

— Система социальной помощи может добавить какие-то ресурсы в нижнюю часть распределения доходов, но радикальное решение проблемы совсем не в этом. «Пока не будет запущен экономический рост, сокращения бедности не может произойти по определению, — заключает эксперт.

Дарья Тарарай, специально для «Новой газеты»