Репортажи · Общество

Обвинение пролетело мимо

Фигуранта «московского дела» Айдара Губайдулина освободили из-под стражи, а его дело вернули в прокуратуру

Андрей Карев , корреспондент судебного отдела
Айдар с мамой. Фото: Андрей Васильев / ТАСС
Впервые Мещанский суд Москвы не стал рассматривать «московское дело», а отправил его на доследование. Хотя у всех, кто был в зале суда, было ощущение, что уголовное дело 26-летнего программиста Айдара Губайдулина рассмотрят, как и другие эпизоды «московского дела», в экспресс-режиме за один день. Губайдулина обвиняли в том, что он бросил пластиковую бутылку в полицейского, но не попал в цель.
Прокурору внезапно не понравилась фабула обвинения. Она попросила вернуть дело на доработку, а Губайдулину изменить меру пресечения на подписку о невыезде. Судья охотно согласилась с предложением обвинителя и «опустила занавес» процесса.
Больше месяца IT-инженер компании «Сбербанк-Технологии» Айдар Губайдулин находился под стражей. 9 августа Басманный суд Москвы арестовал его на два месяца. Сначала Губайдулина обвиняли в участии в массовых беспорядках (ч. 2 ст. 212 УК РФ) на акции в поддержку независимых кандидатов Мосгордуму 27 июля. Через месяц следствие отредактировало обвинение и вменило уже покушение на насилие в отношении представителя власти (ч. 3 ст. 30, ч. 1 ст. 318 УК РФ). Следствию потребовался всего месяц, чтобы провести все следственные действия и передать дело в Мещанский суд столицы.
Всего по делу о «массовых беспорядках» изначально проходили 13 фигурантов. Четверо уже осуждены за применение насилия в отношении силовиков (ч. 1 ст. 318 УК РФ): Евгений Коваленко, Кирилл Жуков, Иван Подкопаев и Данил Беглец получили сроки от 2 до 3,5 года колонии. Еще одного фигуранта, Павла Устинова, осудили на 3,5 года за то, что он на акции 3 августа вывихнул плечо сотруднику ОМОНа, который его задерживал. Остальные обвиняемые «московского дела» — Егор Жуков, Алексей Миняйло, Самариддин Раджабов, Сергей Фомин, Никита Чирцов и Эдуард Малышевский — ожидают окончания следствия. Жукова обвиняют в призывах к экстремизму, Чирцов и Малышевский проходят по 318-й статье, Миняйло и Фомин — массовые беспорядки, и только у Раджабова две статьи — ч. 2 ст. 212 и ч. 1 ст. 318.
Рассматривать уголовное дело Губайдулина передали судье Олесе Менделеевой, которая ранее осудила на три года колонии Евгения Коваленко за то, что он бросил урну в сторону полицейского. Чтобы попасть на процесс, журналистам и группе поддержки пришлось проходить через «баррикады», расставленные приставами.
Они перекрыли лавочкой проход на этаж и у каждого посетителя уточняли, в какой зал он собирается пройти.
Поддержать Губайдулина пришли бывшие фигуранты «московского дела» Даниил Конон, Владислав Барабанов и Валерий Костенок.
В числе недопущенных оказалась незарегистрированный кандидат в Мосгордуму Юлия Галямина. Она попыталась пройти в суд, но ее задержали и составили административный протокол за «неповиновение законным требованиям» судебных приставов.
В зале уже находился Айдар Губайдулин. В «аквариуме» он аккуратно перекладывал бумаги с делом, держался бодро и явно был готов защищаться. Его мама Галия и брат-близнец Ильдар сели в первом ряду. Рядом с ними — потерпевший Артем Килов. Перед ним устроилась за столом гособвинитель Журавлева в синем прокурорском пиджаке, волосы убраны в косичку.
Рассмотрение дела началось с оглашения обвинительного заключения. По версии следствия, днем 27 июля Губайдулин поехал в центр столицы, где «принял активное участие в несанкционированной акции» за допуск независимых кандидатов на выборы в Мосгордуму. Примерно в 17.40 он оказался на углу улицы Рождественка и Театрального проезда.
Во время массового задержания участников акции Губайдулин кинул пластиковую бутылку с «неустановленной жидкостью» в полицейского отдельного батальона патрульно-постовой службы УВД по САО Москвы Килова, но не попал.
«Преступление не было доведено до конца по независящим обстоятельствам. Таким образом, Губайдулин совершил покушение на применение насилия в отношении представителя власти», —
зачитала прокурор.
На вопрос судьи, признает ли вину подсудимый, Губайдулин ответил отрицательно. Вся доказательная база строится исключительно на показаниях потерпевшего, его сослуживцев и двух видеозаписей. По мнению адвокатов, состава преступления нет, поскольку полицейский от бутылки увернулся. Губайдулин уверен, что нанести какой-либо вред пластиковой бутылкой просто невозможно. Потерпевший Килов полностью поддержал обвинение.
Судья Менделеева предложила огласить характеристику Губайдулина из Сбербанка. Документ прислали перед самым процессом: «Губайдулин работает с 15 января 2018 года в должности главного IT-инженера <…> За все время работы в команде Губайдулин проявил себя как высококлассный специалист, все поставленные задачи выполняет вовремя», — отметил начальник подсудимого. Его характеризуют как ответственного и отзывчивого сотрудника.
Прокурор предложила перейти к судебному следствию, но судья решила ее прервать и отложила заседание на следующий день, поскольку адвокаты были заняты на другом процессе.
— Я считаю, что тот срок, который Айдар уже провел в СИЗО, несоразмерно больше морального вреда, полученного «ранимым полицейским». Поэтому любой обвинительный приговор будет репрессивным и будет нарушать принцип справедливости, предусмотренный статьей 6 УК РФ. Айдар и другие фигуранты «московского дела» однозначно должны быть оправданы. Политические репрессии и преследования инакомыслящих недопустимы в России XXI века, если мы хотим видеть нашу страну процветающей и благоприятной для проживания, — заявил в разговоре с «Новой» брат обвиняемого Ильдар Губайдулин.
Утром 18 сентября адвокаты Максим Пашков и Николай Фомин уже готовились, что суд будет рассматривать дело без перерыва на протяжении всего дня. Они разложили материалы дела на столе, техники настроили проектор для просмотра видео, затем в «аквариум» завели Айдара Губайдулина.
Обвинитель начала заседание с неожиданного ходатайства: вернуть дело в прокуратуру для уточнения фабулы обвинения и изменить меру пресечения подсудимому с заключения под стражу на подписку о невыезде.
Ее предложение поддержал потерпевший Килов. Никто в зале не мог подумать, что прокуратура решит дать задний ход. Адвокаты вместе с Губайдулиным полностью поддержали возврат дела. Судья уходила в совещательную под радостные крики зрителей. Спустя час постановление было готово:
«Вернуть уголовное дело в Генпрокуратуру для устранения препятствий к дальнейшему судебному разбирательству, изменить меру пресечения Губайдулину на подписку о невыезде», — решила судья Менделеева. Зал взорвался от аплодисментов. Конвой открыл клетку и освободил Губайдулина. К нему подбежали мама и брат, чтобы наконец обнять Айдара.
— Я думаю, что у них нет никаких доказательств, и, возможно, дело будет прекращено или его передадут в МВД, переквалифицировав на «хулиганку», — считает адвокат Пашков.
Из здания суда Айдар уже выходил, минуя конвойное помещение. Его сразу окружили журналисты и группа поддержки.
— Свободу! — кто-то прокричал из толпы.
— Какую еще свободу? И так дали. Ура!
— Я много чего предполагал, но надежды было мало, что освободят, — поделился своими мыслями Айдар. — Это были самые насыщенные полтора месяца в моей жизни. Люди на свободе не представляют, какая это система по перемалыванию судеб — следствие, прокуратура и суды. Все друг с другом связаны и на справедливость особо не стоит рассчитывать. Мне просто повезло.