В 7 утра 8 августа пришли с обысками в квартиры сотрудников «Фонда борьбы с коррупцией»: Александра Помазуева, Евгения Замятина, Вячеслава Гимади, Владлена Лося и Виталия Колесникова. Затем с обыском пришли в сам офис ФБК. Счета фонда и его сотрудников полностью заблокировали. А затем стало известно, что Пресненский районный суд вынес постановление арестовать счета на сумму 75 миллионов рублей. Пресс-секретарь Алексея Навального Кира Ярмыш сообщила, что «пока работают резервные счета».

Накануне уголовное дело по ч. 4 ст. 174 УК РФ («отмывание» 1 миллиарда рублей) было передано в центральный аппарат Следственного комитета. К Помазуеву и Гимади при обыске не допускали адвокатов. Позднее адвокат Помазуева Татьяна Молоканова сообщила, что к ее подзащитному применили «физическую силу — приемы борьбы при задержании». Помазуева ударили лицом об пол, и он получил рассечение брови, ушиб лба и ушиб носа с кровотечением — как рассказала Молоканова. Известно, что сотрудники ФБК, к которым приходили с обысками, пока проходят по уголовному делу в качестве свидетелей.

О первом случае постановки участника митинга на профилактический учет стало известно адвокатам «Апологии протеста» (проект «Агоры», специализирующийся на юридической помощи участникам массовых акций. — Ред.).

— Формально право на это [постановку на профилактический учет] есть, — рассказывает «Новой» глава проекта Алексей Глухов, — Но фактически вместо того, чтобы заниматься профилактическим учетом лиц, которые недавно вышли из мест лишения свободы, семейных дебоширов, алкоголиков и наркоманов, — они занимаются преследованием мирных протестующих.

Право на постановку на учет лиц, «склонных к совершению преступлений» и демонстрирующих «антиобщественное поведение», которое «нарушает общепринятые нормы поведения и морали, права и законные интересы других лиц», силовики получили в 2016 году. Тогда Владимир Путин подписал закон «Об основах системы профилактики правонарушений в Российской Федерации». «Новая» писала о том, как еще не дожидаясь вступления в силу федерального закона, подобная практика в отношении «особых», на взгляд силовиков, граждан была замечена в Дагестане. Однако там самой популярной категорией «наблюдения» был «религиозный экстремизм».

Профилактический учет предполагает проведение бесед, наблюдение за поведением лиц, состоящих на учете, их образом жизни, кругом общения, а также опрос родственников и соседей. Глухов напоминает, что вызов на проведение профилактической беседы можно проигнорировать и самому адресату, и его родственникам — за это не будет никакой ответственности: «Закон не обязывает оказывать хоть какое-либо содействие силовикам. Обязанности идти в полицию и вставать на учет — нет».

Антона Мухатаева задержали 27 июля на Трубной площади. Выходные он провел в ОВД, а после суда получил 7 суток административного ареста, которые провел в спецприемнике в Электростали.

Когда мужчина вышел оттуда, по адресу прописки, в квартиру, где проживает отец Мухатаева, пришли двое мужчин — они хотели вручить повестку в военкомат для его сына.

— Что было довольно странно — мне 30 лет, я не в призывном возрасте, у меня есть военный билет, — рассказывает сам Мухатаев «Новой». — И после того, как отец отказался их пустить, ему на домашний номер позвонил какой-то человек, судя по всему, из полиции. Человек представился как Голышев Юрий Викторович. Он хотел узнать, когда я буду по месту регистрации и мой контактный номер. Отец отказался предоставить ему информацию и разозлился: «Вы сначала моего сына арестовываете, а теперь еще этой фигней занимаетесь», — сказал он им. Разговор прошел на повышенных тонах. В итоге на том конце провода ответили: «Хорошо, так и пометим, что вы отказались».

8 августа к отцу мужчины снова пришли из полиции: «Участковый заявил, что отец должен содействовать в розыске, отец отказался ему что-либо говорить. Участковый заверил, что претензий у них ко мне нет, просто хотят «поговорить про митинги», так как я «теперь на карандаше»», — рассказал Мухатаев.

На горячую линию «ОВД-Инфо» также стали обращаться задержанные на акции 27 июля — к ним приходят повестки о вызове в военную прокуратуру.

— За последнее время к нам поступило относительно большое количество звонков от протестующих, которых вызвали в военный комиссариат, — рассказывает «Новой» юрист правозащитной группы «Гражданин. Армия. Право» Арсений Левинсон. — Если человек получил повестку в военную прокуратуру — он обязан явиться. Но при этом мы рекомендуем гражданам в обязательном порядке подавать жалобу на такой вызов, потому что действия должностных лиц не обоснованы. И от объяснений там мы рекомендуем отказываться. В военкомат нужно явиться, только если вам выдали повестку лично под роспись. Но вообще тот факт, что гражданин был задержан за совершение административного правонарушения, не дает права вызывать его в военкомат. Это не только незаконно, это прямо антиконституционно.

Спустя несколько дней после массовых задержаний 3 августа в интервью «Москве 24» замруководителя управления Федеральной службы судебных приставов Евгения Клименко сообщила:

«Среди задержанных есть физлица, которые являются должниками по нашим исполнительным производствам. Общая сумма задолженности — порядка 26 миллионов рублей».

Клименко заявила, что приставы организовали «рейдовые мероприятия» по квартирам должников. В разговоре с корреспондентом «Новой» Алексей Глухов напоминает, что ходить по квартирам можно только в том случае, если в отношении должника ведется исполнительное производство:

— По закону об исполнительном производстве, сначала приставы должны посмотреть, нет ли денег на счетах человека, для этого нужно отправить запросы в банки — если там что-то есть, то взять оттуда. И только после того, как они поймут, что там ничего нет, они получают возможность ходить по жилищам и уже там либо просить погасить долг на месте, либо арестовывать имущество.

В интервью «Москве 24» Клименко не уточнила, в отношении какого количества должников действительно уже заведено исполнительное производство и к кому рейды приставов будут законны.

Глухов называет происходящее «комплексным государственным буллингом» протестующих, но предупреждает, что вскоре ситуация может стать серьезнее:

— Надо учитывать, что ситуация изменится, когда начнут вступать в силу постановления по первым акциям, и люди уже смогут подпадать под повторное правонарушение на митинге, то есть под часть 8 ст. 20.2, а там грозит арест до 30 суток и штраф до 300 тысяч рублей. Мы изучили даты апелляций по штрафам в Мосгорсуде — их назначают уже на август, чтобы скорее все сделать. Это просто невиданная скорость Мосгорсуда. Обычно апелляции на штрафы рассматриваются по несколько месяцев, и еще надо вызванивать суд, чтобы вообще понять, где дело находится. Мы считаем, что это способ больше людей сделать «повторными», чтобы они повторно не выходили.

Тем временем ситуацию с задержанными комментируют московские вузы, студенты которых также выходят на акции протеста.

— Ректор РГГУ Александр Безбородов заявил, что руководством университета будут приниматься меры в отношении сотрудников и учащихся, которые принимают участие в несанкционированных акциях: «Если было допущено грубейшее нарушение, то подход руководства будет жестким и вплоть до отчисления». В ответ ректору студенты, аспиранты, выпускники и сотрудники РГГУ опубликовали открытое письмо, в котором заявили следующее: «Мы считаем, что руководство университета может применять к студентам и студенткам меры дисциплинарной ответственности только в случае, если они не выполняют свои учебные обязанности или прямо мешают учебному процессу, <…> настоятельно просим Вас как ректора РГГУ сосредоточить свое внимание на целях деятельности университета, утвержденных его уставом, а не на изыскании способов наказания обучающихся за их внеуниверситетскую деятельность».

— Ректор МПГУ Алексей Лубков заявил, что участие студентов в несанкционированных акциях «может отразиться на их судьбе»: «Потому что по нашим уставам университетским существуют такие положения, такие нормы, что если это будет грубое правонарушение, то это несовместимо с дальнейшим обучением».

— Ректор МГУВиктор Садовничий занял более нейтральную позицию в оценке участия студентов в протестах и призвал их быть «очень аккуратными»: «Одно дело — способность и умение выражать свое мнение. Лучше, если человек грамотно говорит. А если это что-то другое, чего я, например, не знаю, я бы ребят наших призвал — и считаю, что самое главное — учиться, хорошими специалистами становиться и отстаивать свою точку зрения, если этого требуют его убеждения».

— Ректор Высшей школы экономики Ярослав Кузьминов сам пока не высказывался по ситуации с задержанными студентами ВШЭ. Однако проректор вуза и зарегистрированный кандидат в депутаты Мосгордумы Валерия Касамара, комментируя задержания студентов во время пикетов в защиту арестованного студента ВШЭ Егора Жукова (Жуков проходит по уголовному делу по ст.212 УК РФ. — Ред.) заявила следующее: «Студенты могут быть уверены, что никаких проблем с учебой со стороны руководства ВШЭ в подобной ситуации для них не последует».