Кириллыч

— Повезло — на жизненном пути встретилось мне немало прекрасных, невероятных людей. Да и те, что оказались в итоге не столь прекрасны, до поры до времени держались вроде бы пристойно и казались ничего себе…

Гораздо реже встречались люди, с которыми, вне зависимости от широт и долгот общения, неминуемо входил в резонанс. Который, как известно, от латинского глагола resono,что в переводе означает «откликаюсь».

Один из таких редких людей — Алексей Симонов.

Помню, как мы с ним на одной из дружеских посиделок «Новой газеты» в кабинете Дмитрия Муратова ни с того ни с сего, не сговариваясь, стали декламировать замечательное и, надо сказать, весьма объемное стихотворение Давида Самойлова «Пестель, Поэт и Анна» — откликаясь, перехватывая реплики, меняясь ролями, поправляя друг друга, вспоминая забытые строки, в упоении от текста, атмосферы, взаимопонимания…

«Откликаюсь» — это вообще очень точное слово для Алексея Симонова, друга, коллеги, правозащитника.

Правозащитники, они ведь тоже разные бывают.

Бывают с постоянно насупленным в прокурорской строгости бровями, перед такими все всегда виноваты — вне зависимости от того, много ли они сделали сами.

Бывают в столь же постоянной обреченно-жертвенной позе, и перед такими тоже все всегда виноваты — вне зависимости от того, много ли они сделали сами.

А бывают такие, как Алексей Симонов — беспафосные, ироничные, самоироничные, делающие свое дело просто потому, что ну как же иначе. И неловко, даже виновато пожимающие при этом плечами.

Кстати, если порыться в научных определениях резонанса, можно узнать, что там многое зависит от числа степеней свободы. Да, да, именно так. И Алексей Симонов всей своей жизнью весьма эффективно способствует увеличению этих самых степеней свободы — в себе, в других, в стране.

С чем в день его прекрасного юбилея стоит поздравить не столько его самого, сколько всех нас.

С Кириллычем уютно молчать. Он читает молчание, как сценарий.

С Кириллычем весело выпивать, только закусывать невозможно, потому что постоянно вынужден смеяться.

Когда приходит беда — это, в первую очередь, к Кириллычу.

Когда радость — тут же тянет поделиться.

За советом, с просьбой, за утешением — это к Кириллычу.

Алексей Кириллович Симонов сделал столь блестящую карьеру кинорежиссера в Советском Союзе, что смотреть его фильмы нам не разрешали. «Обыкновенная Арктика», «Отряд».

А потом пришла перестройка. И Симонов взялся на том шумном и знаменитом съезде кинематографистов за безнадежное в нашей стране дело — защищать журналистов и СМИ. Так появился Фонд защиты гласности.

Недавно кто-то решил, что этот фонд — иностранный агент.

Плевать, вообще-то. Потому что, когда говоришь с Кириллычем или молчишь, ощущаешь себя на Родине. Помните песню об этом? Так вот, я бы вставил туда куплет о Симонове.

Плевать еще и потому, что Фонд и Симонов лично спасли от тюрьмы и нищеты огромное количество людей: блогеров, корреспондентов…

Если бы меня спросили — ладно, сам спрошу: кого ныне можно считать национальной совестью, с ответом я бы не задумывался.

Обнимаю, Кириллыч!