Скандал, скандал. На сей раз — в стане консерваторов. Полгода назад Татьяна Васильевна Доронина стала президентом своего театра, уйдя на почтенную и почетную должность после тридцати с лишним лет руководства труппой. Новым художественным руководителем стал известный продюсер Эдуард Бояков.
Тогда все выглядело довольно благолепно. Большой профессиональный опыт продюсера Боякова (именно он первые, самые трудные десять лет был директором фестиваля «Золотая маска») вкупе с обретенными им в последние лет десять пылкими консервативно-патриотическими убеждениями обещали театру эстетическое обновление при сохранении прежних позиций. Традиционалистских, почвенных. Почему ж нет? Пусть расцветут все цветы, если цветение их ярко и убедительно.
В декабре 2018 года на историческую пресс-конференцию с мягкой и продуманной тронной речью Эдуарда Боякова Татьяна Васильевна Доронина не пришла. На вопросы из зала о причинах ее отсутствия новая дирекция отвечала так же: мягко, продуманно. Крайне неопределенно.
Бояков пригласил в театр Захара Прилепина — в качестве завлита и Сергея Пускепалиса — в качестве главного режиссера.
Первой премьерой новой дирекции стал спектакль Андрея Кончаловского «Сцены из супружеской жизни» (по мотивам сценария Ингмара Бергмана, но резко осовремененного и перенесенного на нашу почву). Вышла премьера Пускепалиса — «Последний срок» Валентина Распутина. «Историко-костюмная мелодрама» «Леди Гамильтон» представлена в постановке актера театра Александра Дмитриева — со всем должным великолепием колонн, локонов и мундиров времен адмирала Нельсона. Вышла самая спорная (особенно для труппы Дорониной и ее традиционного зрителя) премьера: жесткая, сюрреалистическая пьеса Ивана Крепостного «Последний герой» в постановке режиссера «новой драмы» Руслана Маликова.
Каюсь: пойти на премьеру «Последнего героя» обозреватель «Новой» искренне хотел, но убоялся. Немногочисленные рецензии и фото спектакля вкупе с осторожным текстом на сайте театра («от комедийного стендапа к гиньолю… от криминального треша до патриотической поэмы») позволяют предположить: история отставного полковника, живущего на трагической свалке «зоны отчуждения», сделана в типичной эстетике «новой драмы». Но с совершенно иным «гражданским посылом».
И этот резкий дребезг новой эстетики, со всем ее стендапом и гиньолем переполнил чашу терпения прежней труппы.
Вроде бы ожидания были осторожно-оптимистичными. При вступлении на царство Эдуард Бояков обещал зданию театра ремонт (а МХАТ на Тверском в нем остро и давно нуждается). Помимо вышеназванных премьер и литературно-дискуссионных программ к осени готовилась новая версия «Синей птицы» (легендарный спектакль Художественного театра нуждается в ремонте не меньше, чем здание на Тверском). Тем не менее отношения прежней труппы и новой дирекции оказались проблемными.
Эдуард Бояков. Фото: Александр Щербак/ТАСС
25 июня — часть труппы МХАТа им. М. Горького записала на YouTube видеообращение, а некая общность «актеров и зрителей» доронинского МХАТа выложила петицию на Change.org. В 14 часов 25 июня под петицией стояли чуть менее двух тысяч подписей. В записи видеообращения приняли участие около полудюжины актеров МХАТа им. Горького.
Адресаты послания — президент В.В. Путин, министр культуры В.Р. Мединский, советник президента по культуре Владимир Толстой. Вопросов в петиции поставлено много:
«Что за люди назначены руководить МХАТом, чем они заслужили право принять эстафету от великой Дорониной, которая наследует К.С. Станиславскому и В.И. Немировичу-Данченко? Что делать с более чем стотысячным зрителем, взращенном на репертуаре МХАТа им. М. Горького, на его высочайших нравственных, этических и художественных стандартах? Да, театр консервативен, но разве не имеет права на существование именно такой театр… МХАТ им. М. Горького оставался единственным театром, который сохранял верность великим традициям отечественной театральной школы…»
Новая дирекция уже успела дать не самый тактичный публичный комментарий. Согласно ему, истинной причиной «актерского бунта» стало укрепление внутренней дисциплины в театре.
Об адресатах этих петиций можно сказать одно: положение их в данном контексте — хуже губернаторского. То есть глупое.
Что касается заполняемости залов: совершенно понятно, что в двенадцатимиллионном городе Москве публики хватит всем. Кому-то нравится обветшалое великолепие «костюмных мелодрам». Кто-то твердо знает, что МХАТ — это бренд, а в разницу между «чеховским» и «горьковским» МХАТом вникать абсолютно не готов. Кому-то стиль доронинского МХАТа, с его пафосом и размашистой неточностью интонаций действительно кажется сохранением «великих традиций отечественной театральной школы». Формулу «Традиция есть передача огня, а не поклонение пеплу» консерваторы такого плана не принимают.
Ясно одно. На Тверском бульваре происходит очередная картина драмы, идущей уже лет тридцать по всей стране: давние формы жизни и работы, очень давнее, свой расцвет пережившее восприятие работы и понятие о профессионализме яростно, с внутренним страхом держит оборону от «новых форм».
Честно говоря, хотелось бы увидеть «Синюю птицу» после апгрейда ее новой командой и уж по этим результатам судить, к добру или к худу перемены на Тверском бульваре.
Спасибо, теперь на почту вам будут приходить письма лично от редакторов «Новой»