Заявление Мэй об отставке получилось весьма эмоциональным: голос дрожал и даже прорывались слезы. Газета «Телеграф» назвала ее прощальную речь «лучшей за политическую карьеру». Оппоненты и противники Мэй на удивление уважительно проводили ее в «последний политический путь».
Мэй признала, что не может выполнить свою главную задачу — исполнить волю народа, выраженную на референдуме 2016 года, и организованно вывести Британию из Евросоюза.
Терезе Мэй, «второй, но определенно не последней женщине-премьеру», как она подчеркнула, кое-что все же удалось: «За три года мы сократили дефицит, снизили госдолг, создали рабочие места и усилили борьбу с изменением климата. Это результат работы современного консервативного правительства». У нее есть и другие успехи, но неуверенность в будущем и ежедневный рост тревожной неопределенности в обществе, туманность перспектив для бизнеса и финансового сектора, сидящих на чемоданах с наклейкой «Брексит», полностью заслонили эти успехи.
Началось с того, что Мэй в надежде укрепить положение своей партии просчиталась и, проведя неудачную кампанию, потеряла большинство на парламентских выборах 2017 года, которые сама и объявила. Коалиция с ирландскими юнионистами (DUP — Демократическая юнионистская партия) существенно ограничила возможности ее маневра.
Парламент трижды провалил проект Мэй о выходе Британии из Евросоюза, согласованный с ЕС, безрезультатно завершились попытки переговоров с оппозицией. Компромиссы, предложенные премьером, включая согласие на подтверждающий референдум, не были поддержаны даже в собственной партии (и прежде всего именно в ней). Консерваторы побили рекорд по количеству отставок из своего действующего кабинета — 35 за три неполных года…
Политические итоги премьерства Мэй неутешительны. Консерваторы понесли серьезные потери на муниципальных выборах в начале этого месяца, а выборы в Европейский парламент грозят привести к худшим результатам для консерваторов за всю историю партии. (Их предварительные результаты будут известны поздним вечером в воскресенье.)
Перспективы, вытекающие из неудач Мэй, удручающие: резкое усиление правого популиста и крайнего евроскептика Найджела Фараджа с его новой партией «Брексит» (в основном за счет разочаровавшихся сторонников консерваторов, перебежавших на сторону радикалов), которой опросы обещают очень высокий уровень поддержки — до 35 процентов голосов. Очень вероятен приход на пост премьер-министра радикального брекситера бывшего мэра Лондона Бориса Джонсона, который заявляет о выходе из ЕС вообще без соглашения, несмотря на законодательный запрет на это со стороны парламента. Такое политическое наследство, как считают эксперты и наблюдатели, доведет раскол в обществе до опасного предела.
Однако дело в том, что, по мнению некоторых серьезных британских аналитиков, задача, которая стояла перед Мэй, в принципе не имеет удовлетворительного решения. Есть серьезные сомнения, что можно использовать референдум как инструмент для решения базовых правовых вопросов, например, о выходе из ЕС и разрыве связей, которые налаживались почти полстолетия. «Нет ни малейшей ясности, должны ли подобные решения приниматься на референдуме простым или абсолютным большинством, и в чем заключается роль парламента при толковании и выполнении подобных решений», — указывает «Файнэншл Таймс».
Как остроумно заметил бывший заместитель премьер-министра, тайный советник и пожизненный пэр Майкл Хезелтайн, «возможно, дело не в певце, а в песне».
А «песня» про «Брексит» была, по мнению многих, не больше и не меньше как про сохранение самой страны.
Ночным кошмаром является угроза выхода из королевства Шотландии через новый референдум о независимости и возобновление гражданских столкновений в Северной Ирландии после возвращения границы и таможни с Ирландской Республикой (поскольку это противоречит Соглашению Страстной Пятницы, на основе которого 20 лет назад установился долгожданный мир). В начале апреля телеканал «Скай Ньюс» сообщил, что именно угрозой распада Британии вызвана готовность Мэй обратиться за поддержкой к лейбористам. «Сохранение единства Соединенного Королевства является решающим фактором в мышлении миссис Мэй», — цитировало телевидение источники в правительстве.
Консерваторы-брекситеры жестко критиковали Мэй за то, что она относится к Брекситу как к задаче, требующей скорее минимизации ущерба, чем реализации открывающихся возможностей, — совершенно, кстати говоря, неочевидных.
Действительно, договоренность Мэй с Брюсселем, с одной стороны, на неопределенно долгое время сохраняет действие таможенных правил и правил общего рынка ЕС для Северной Ирландии, а по сути для всей территории Королевства, а с другой, в связи с выходом из Евросоюза, лишает Британию права голоса. Это цена, которую Мэй готова была заплатить за мир и сохранение страны, которая была ей вверена.
Иначе говоря, три года мучений с «Брекситом» показали неочевидность возможности его осуществления без тяжелейших потерь для Британии вплоть до развала страны. Мантра первых двух лет премьерства Мэй — «без сделки лучше, чем плохая сделка» — оказалась бессмысленной и опасной.
Вот такая «песня».
Удалось ли Терезе Мэй передать британским избирателям и политикам обеспокоенность сохранением мира и, более того, самой страны? Время покажет.
Сегодня ни в парламенте, ни вне его нет ни одной силы, способной предложить устраивающее всех решение. Более того, официальная оппозиция — лейбористы — вообще не в состоянии сформулировать позицию.
Но, чтобы ни творил политический класс, время работает по своей программе. Почти три года премьерства Терезы Мэй изменили уровень понимания проблемы «Брексита» в стране. Опросы показывают: чем моложе избиратель — тем больше вероятность, что он выступает за сохранение Британии в Большой Европе. И наоборот. Так что, в общем понятно, за кем будущее. Сможет ли страна воспользоваться «отсрочкой», которую невольно предоставила уходящий премьер «на благо страны, которую люблю», мы скоро узнаем.
Лондон
Спасибо, теперь на почту вам будут приходить письма лично от редакторов «Новой»