Гений зла потерпел поражение

Что такое 9/11? Это день, когда небо над Нью-Йорком обрушилось на землю. Когда рухнули башни-близнецы. Когда Всемирный торговый центр превратился в Эпицентр.

Десять лет спустя «Новая» опубликовала мой репортаж из Эпицентра.

Это контур того репортажа. Пора его продолжить.

Skyline

…В Нью-Йорке невольно становишься язычником: начинаешь верить, если не в небо, то в skyline. Skyline — это линия неба, которую чертят небоскребы. И это самое лучшее, что есть в этом городе. Его лик, его дух, его почерк.

Мне повезло: из окна дома друзей открытый вид на юг, притом в нужном ракурсе — днем и ночью. Доминирует летящий абрис ВТЦ 1. А где же бриллианты Нормана Фостера, сверкающие с крыши 78-этажного ВТЦ 2? За то время, что прошло с предыдущего репортажа, это небо уже должно было быть в бриллиантах…

С бриллиантами получилась незадача. Для начала — ошибку сделал я. Описывая принятый генплан возрождения площади из руин, я почему-то решил, что все ее небоскребы будут одновременно «штурмовать небо». А как же иначе? Оказалось как раз иначе. Строительство здания, которое должно было стать вторым по высоте, застопорилось.

И совсем уж странность, на ВТЦ 2 появился второй архитектор — молодой звездный датчанин Бьярке Ингельс. Который создал свой проект. Это должен быть зиккурат, составленный из семи кубиков по семь этажей, но разной длины. Другая отличительная черта — зеленые террасы на разных уровнях.

Какой из проектов лучше? Некорректный вопрос, речь об экстра-классе. Но они точно разные.

Как так могло получиться? Это интересная история, не лишенная даже анекдотичности.

В первом репортаже я называл имена архитекторов. По праву. Пора назвать еще одно имя. Ларри Силверстайн, девелопер всего проекта. Девелопер — это не про архитектуру, это про деньги. От которых, впрочем, зависит все, в том числе и архитектура. Задача Силверстайна была «продать» ВТЦ 2 еще до того, как вырастет его первый этаж, — найти арендаторов будущих этажей. Трудная задача. В 2015 году претендент появился — Руперт Мердок, хозяин «Фокс Ньюс». Под вкусы и потребности медиамагната и был приглашен новый архитектор.

В 2006 году Норман Фостер достроил башню к известному Херстовскому зданию на 57-й улице. А Мердок не желает, чтобы его путали с Уильямом Рэндольфом Херстом. Два медиамагната в одной берлоге…

Гибкий девелопер готов был учесть все прихоти капризного заказчика. Кроме последнего. Мердок передумал переселять «Фокс Ньюс» в ВТЦ 2.

Что дальше? Покрыто туманом. Когда он рассеется, небо еще, может, будет в бриллиантах. Или рощи зазеленеют на высоте. Все зависит от спроса. Без обеспеченного деньгами спроса не растут небоскребы в этом городе — даже в самом святом месте. Таков метод.

Реальное время предполагает реальный счет. В итоге сначала появился ВТЦ 7 (2006 год). Следом ВТЦ 4 (2013 год). Затем главное здание — ВТЦ 1 (2014 год). И, наконец, ВТЦ 3 (2018 год). А ВТЦ 2 ждет своего часа. Когда час наступит, он вырастет очень быстро, можно не сомневаться.

Музей в преисподней

Впрочем, на этой площади есть еще такие достопримечательности, на фоне которых можно забыть о превратностях метода.

Музей 9/11 открылся в мае 2014 года. С той поры тут всегда очередь.

Музей 9/11 — это два пространства, которые в принципе несовместимы. То, что над землей, и то, что под. Павильон — прозрачный стеклянный куб, на самом деле просто вход, начало пути. Куда? В преисподнюю. В невозможное, ирреальное состояние того, что произошло в тот день. Из бела света в конец света ведет, нет, не тоннель, но нисходящий пандус. Экспозиция начинается на уровне 21 метр «ниже мира». Здесь антимир, миг, когда небо над Даунтауном обрушилось.

Какие могут быть артефакты обрушившегося мироздания?

Первый — и не только хронологически — Лестница Выживших. Семиметровый фрагмент гранитной лестницы, стоявшей на площади Всемирного торгового центра. Сотни людей смогли выбраться по ее ступеням на Визи-стрит. Лестница Выживших установлена рядом с пандусом — в параллель, и это заводит воображение, точно электрошоком.

Раньше, чем стать самой выдающейся частью мемориала, 10-метровая, 60-тонная Последняя Колонна сама стала памятником. Ее официальное (техническое) название Колонна №100001 в Центра всемирной торговли 2. Трехэтажная громадина, стоявшая в основании Южной Башни, приглянулась пожарным, которые разыскивали своих погибших товарищей в руинах и камнепаде, порой безнадежно, как очевидный ориентир. Кто-то сделал на ней первую «зарубку» — надпись спреем из баллончика о найденной пожарной каске. И получил выговор: мол, это не место для граффити. Но надписи появлялись сами собой, все более эмоциональные. К ним добавились фото погибших, рисунки, плакаты.

Когда 9 месяцев спустя территорию расчистили и поиски завершились, колонну — последней, отсюда ее имя — вывезли, чтобы поместить в свободный ангар для консервации в аэропорту имени Кеннеди. Ее везли на гигантской платформе, с почетным эскортом, накрытой полотнищем американского флага, как накрывали тела погибших пожарных… Еще до того, как Музей был построен, она заняла в нем свое законное место, позже внутрь ее уже было не доставить. Так что Музей фактически вырос вокруг Последней Колонны. С восстановленными надписями и рисунками она выглядит как исполинский тотемный столб.

Обгоревшее железо во всех видах. Фрагменты несущих стальных опор. То, что осталось от радио и телевышки, размещавшейся на крыше Северной Башни…

Облик 110-этажных башен-близнецов формировали узкие стрельчатые окна — 21 800 окон в каждой из них. Их линию чертили металлические балки в форме трезубцев. Два трезубца ныне стоят у входа на пандус, ведущий в подземную экспозицию.

Башни-близнецы были воздвигнуты у Гудзона. Для защиты от его вод была выстроена непроницаемая подземная бетонная стена, которую, естественно, никто не видел. Теперь ее мощный фрагмент выставлен в Музее.

Остатки фюзеляжа самолета, направленного террористами на Пентагон…

Покореженные машины спасения — пожарная, скорая помощь… Подвиг пожарных, работавших и погибавших в аду, на первом плане.

Мемориальная стена — 2983 портрета. Перед ней мониторы — одно касание, и имя оживает звучащим голосом, фотографиями из семейных альбомов.

Документы, газеты, свидетельства. Объективные, сентиментальные…

На десятках телеэкранов нон-стоп лихорадка новостей из разных стран мира, на разных языках о случившемся теракте.

Звонки пассажиров из самолета. Аудиозаписи разговоров диспетчеров, террористов.

……

Душераздирающие звонки обреченных людей фактически уже из того мира в этот.

Голос террориста из кабины пилота:

Записи с камер видеонаблюдения в аэропорту в зоне досмотра. Террористы проходят рамку металлоискателя, их сумки сканируют.

Схема рассадки пассажиров в самолетах. Места, занятые террористами. В бизнес-классе по два человека, пятый сидел отдельно со случайным пассажиром.

Запись разговоров авиадиспетчеров:

Видеозапись, которая в тот день поразила мир: башни-близнецы на глазах превращаются в прах. Гигантское облако пыли поднимается с земли, заволакивая все.

Давно пора, однако, представить общий вид этого подземного экспо. Лучше это сделать, спускаясь по пандусу.

Два гигантских белых куба нависают над нашими головами. Что бы это могло быть? В пространстве подземелья это главная доминанта. Не сразу доходит, что это два бассейна Мемориала — настолько дерзкая идея — те самые, с ниспадающими струями водопадов. Мы находимся буквально под ними. Два замкнутых белых куба, в которые упирается наш взгляд здесь внизу, — это два черных квадрата, которые восхищают наверху. И, соответственно, это очертания двух фундаментов двух башен-близнецов, повторим, вид снизу. Ракурс из подземелья.

Экспозиция 9/11 занимает все пространство под близнецами и то, что было между ними. Это действительно Эпицентр. Мы реально в Эпицентре!

Маленький стегозавр

Устроители музея подчеркивали принципы, которыми они руководствовались. Среди них — аутентичность и масштаб. Они сдержали обещание.

Восемь акров (три гектара) пространства памяти. Но площадь Всемирного торгового центра, обрамленная новыми небоскребами, больше. Как это выглядит? Фантастически.

Здание-птица. Испанский архитектор Сантьяго Калатрава именно так и объяснил свой замысел: птица, вылетающая из рук ребенка. На церемонии открытия он даже выпустил из рук голубя… У архитектурного критика «Нью-Йорк таймс», впрочем, здание вызвало другую ассоциацию: «маленький стегозавр». Пришлось залезть в словарь.

Стегозавры (лат. Stegosaurus — крышеящер) — род позднеюрских травоядных динозавров. Отличается необычным строением тела. На спине и хвосте у него расположены своего рода пластины, напоминающие листья тополя либо лавра (в зависимости от возраста).

Ребра крыши действительно придают зданию весьма экстравагантный вид.

Ну, хорошо, стегозавр… Но почему «маленький»? На фоне ВТЦ 1 он, действительно, малютка. Совсем иное впечатление крышеящер из стекла и стали производит изнутри.

На самом деле все здание и есть высоченная крыша, накрывающая гигантское подземное пространство, частично видимое глазу, по большей части скрытое от него. Изнутри крыша как бы парит в воздухе, кажется, она держится на колоннах из дневного света. (Извне в глаза бросаются стальные ребра конструкции, изнутри — вертикали света между ними. Днем естественное освещение льется внутрь. Ночью само здание сверкает иллюминацией.)

А самая макушка — прозрачный эллипс. Окно в небо. Око в небо. Oculus. Как в римском Пантеоне, чей купол разверст в небо. Отсюда латинское название. Проект испанского архитектора был еще более радикальным: крыша должна была раздвигаться, ребер было меньше, крылья здания могли двигаться. Но ради безопасности конструкцию усилили, из-за дороговизны упростили. Замысел пострадал, но в главном сохранился. Главное — это ощущение парения, простора, свободы.

Но что скрывает воздушный крышеящер?

Кипенно-белый овал двухэтажной галереи — она отделана белым итальянским мрамором. Променад с выходами на разные стороны площади и подземными входами в ВТЦ 1 и другие небоскребы. Он же торговый пассаж: модные магазины, бутики. Красота. Простота. Чистота.

Я поймал себя на мысли, что это те три милости, в которых более всего нуждается этот великий, динамичный и безумный город. Скученность зданий, машин или людей в подземке фантастическая. Город не справляется с собой. Законная часть пейзажа — мусор. Днем его складывают в мешках даже на центральных улицах, и они так и лежат, пока их не вывезут ночью. Новое воюет со старым не на жизнь, а на смерть, главное оружие — безжалостный снос. Красота соседствует с уродством. Гармония — призрак в этом городе… Но вот он — призрак гармонии наяву — парадоксальное творение архитектора-модерниста из Старого Света над Эпицентром. Очень современная красота.

И функциональность.

Под площадью Всемирного торгового центра скрывается гигантская транспортная развязка! Здесь сходятся 11 линий нью-йоркского метро. Сюда приходят поезда из Нью-Джерси. И популярный паром неподалеку. Окно в небо — это очень красиво. Но реально это же дверь в любом направлении.

Дерзкому испанскому архитектору немало досталось от критиков. За то, во сколько обошлась стройка и насколько она затянулась. Популярная шутка: дескать, это самый дорогой вестибюль метро в мире. На Oculus был выделен беспримерный бюджет — 2 миллиарда долларов. Реально ушло 4. Он открылся в марте 2016 года — на 6 лет позже срока. Одно связано с другим — двойной перерасход вызвала затяжка в два раза, и меньше всего это вина архитектора.

Впрочем, это не единственный нью-йоркский счет.

Новая жизнь Даунтауна

Для Даунтауна новый транспортный хаб вместе с поднявшимися небоскребами ВТЦ, вместе с Мемориалом, Музеем и прочими памятными местами — словно дрожжи. Даунтаун переживает какой-то новый момент в своей судьбе. Какой?

Попробую пояснить на примере.

Уолл-стрит, 55. Один из самых знаковых адресов в корпоративной Америке. Здесь в середине XIX века размещалась вторая по счету нью-йоркская биржа (после того как в Великом нью-йоркском пожаре 1835 года сгорела первая). Потом его оккупировала таможня. Половину ХХ века это была штаб-квартира Сити-банка. Заслуженное здание! И что же? Недавно его перестроили в апартаменты, и теперь это жилой дом. Трансформация, однако.

Даунтаун всегда был особым районом Нью-Йорка. Днем он жил, а к вечеру вымирал. Здесь обитали деньги, много денег, все деньги мира, но не люди. Акции, транзакции, операции… Маклеры, брокеры, финансисты… Особая популяция. И то они работали здесь, но жили в других местах. Похоже, однако, что тренд меняется.

Вот что говорит архитектор Либескинд, автор генерального проекта возрождения Эпицентра: «Сто тысяч человек переселились в Даунтаун за то время, что я начал здесь свою работу. Это перерождение городской зоны, которая функционально определялась как Уолл-стрит».

Сто тысяч — это семьи с детьми. Раньше в Даунтауне детей не водилось. А это значит, сюда потянулись школы, магазины, рестораны, развлечения — инфраструктура нормальной человеческой жизни. Экзистенциальная перемена!

И тут я подумал — уж простите политического журналиста, это, видно, род профессиональной порчи — об Усаме бен Ладене. Закрыв глаза, я на минуту представил его живым и не где-нибудь, а на Манхэттене, в Даунтауне, в Эпицентре. На месте сотворенного им 9/11. Сегодня.

Этот гений зла преуспел во всем — придумал и осуществил самый дьявольский план на свете. Ну и чего он добился, в конце концов?

Думаю, прогулявшись по Эпицентру, он сам бы пустил себе пулю в лоб.