Тренер тараканов, укротитель мух

— Я animal trainer, — говорит Андрей. — В англоязычных фильмах так называют постановщиков трюков с животными.

То, чем занимается Шишкин, очень сложно назвать дрессировкой. Мы встретились на закрытом показе короткометражки «В раю делать нечего», где он работал с голубями. «Этот человек может добиться от животного чего угодно», — представил режиссер своего ассистента.

В 1997 году Андрей Шишкин создал сокольничий клуб «Кречет» и начал выступать с птицами. Потом у него стала появляться и другая живность. Особенно это оценили люди из кино.

— Работа начинается с кастинга среди животных, — рассказывает Андрей. — Есть конкретная задача — ты придумываешь решение, потом подбираешь животное.

Когда пройден кастинг, когда придумано решение задачи, вот тут, признается он, появляются элементы дрессировки.

— Неужели совсем животных не наказываете? — вспоминаю я недавние рассказы об ужасах в цирках.

— Свиньи у меня, например, ходят в шлейках, — объясняет он. — Если свинья куда-то отправилась в сторону, я могу немного дернуть за поводок. Если маленькая, могу поднять на руки, это свиньям очень не нравится.

Всю работу этот дрессировщик строит на этологии — науке о поведении животных.

Курицы и вороны

— Это классический пример применения этологии, — рассказывает Андрей. — Мы вытряхиваем кур из коробки — они никуда не уходят. Меня спрашивают: они у тебя дрессированные, что ли? Нет, отвечаю. А почему не уходят? Потому что куры. Они должны видеть друг друга, быть вместе. У них просто мозгов нет, чтоб куда-то идти.

Обычные люди и этологи очень по-разному воспринимают животных. Однажды режиссеру нужно было в кадре усыпить кур. Он вызвал ветеринара, тот заколол несчастных лекарствами. Курицы полегли с открытыми глазами, загнув шеи, а через 20 минут пришли в себя. Больше колоть их нельзя было, а сцену не сняли.

— На второй день я предложил ветеринару посидеть, попить кофе, — вспоминает Андрей. — Есть исследования по гипнозу кур. Птицу кладут на спину, шея вытягивается, курица смотрит как бы вверх. И от ее клюва мы прокладываем белую полосочку. Потом полоску убираем, а курица так и лежит.

Но режиссеру надо было, чтоб курицы не просто лежали, а спали на подушках, как люди.

— У них длинные, как у всех птиц, шеи, — продолжает Андрей. — Каждой сделали ошейник из двух проволочных колец, сверху и снизу, между которыми вдоль шеи — проволока. Эту проволоку изгибали, и курица под гипнозом лежала так, как нужно было для съемки. Одна по сценарию должна была храпеть в кадре. Ей верхнее кольцо чуть-чуть сжимали, она открывала клюв, похрипывала, потом кольцо отпускали.

В фильме «Полторы комнаты» Иосифу Бродскому снятся умершие мама с папой в образе двух ворон. Он возвращается в Петербург, и вороны ведут его в их старую квартиру. Андрея попросили убедить двух ворон пройтись рядом с артистом по заданной траектории.

— Идти вороны могут исключительно за едой. Мы сделали «дорожку» из корма. Но ворона работает только до тех пор, пока голодная, потом ей неинтересно. А известно, что у ворон нет зоба, как у других птиц, поэтому они едят часто, но по чуть-чуть. И очень быстро наедаются. То есть корм на «дорожке» надо рассчитать так, чтобы ворона не наелась раньше времени.

Кроме этологии, он использует разные технические трюки. Например — мастерски красит белых крыс в серый цвет.

Крысы и мыши

Дикие пасюки в современном российском кино очень востребованы. Но совершенно не приучаемы, заставить дикую крысу даже просто пробежать из пункта А в пункт Б невозможно. Поэтому для съемок Андрей берет крыс домашних, обучаемых. Они белые.

— Легче выбрать животное по рабочим качествам, а потом покрасить. В прошлом году мы, например, красили крыс для сериала «Цыпленок жареный». Сначала обесцветили их, как в парикмахерской. Дело в том, что дикая крыса не монохромна, у нее подшерсток другого цвета. Нижний слой мы делаем обычными красками для волос, а потом важно подкрасить сверху сухими красками. Чтобы крыса не выглядела, как крашеная шуба.

Крашеные крысы под руководством Андрея снимались в фильмах «Сонька Золотая Ручка» и «Пером и шпагой». В обоих случаях — в тюрьме.

Про крыс все думают, что их только пусти на площадку — разбегутся.

— Ничего подобного, никуда они не бегут, — заступается за животных Андрей. — Они начинают поэтапно обследовать территорию. Привыкнут к одному куску — пойдут к другому. Если крысу выпустить слишком рано, она обследует и уйдет. Нужно выпускать непосредственно перед съемкой. К третьему дублю они, как правило, уже находят место, где прятаться. Если режиссера не устраивает траектория, по которой начинает двигаться крыса, ее нужно переносить в другую точку или брать другую крысу. Чтобы снять одну, берем пять–десять.

Кто действительно норовит стрекануть раньше времени — это мыши. Чтобы в сериале «Расписание судеб» они бегали в рамках художественного замысла, Андрей придумал конструкцию из двух стаканов.

— Кадр должен начинаться между стаканами. Убираю один стакан и дую через трубку на мышь. Задаю ей направление. Мыши это не нравится, потому что против шерсти. Она бежит.

Мухи и прочие тараканы

Со временем Андрею стали поступать заказы на нестандартных артистов. Например, для съемок фильма «Полторы комнаты» требовались послушные тараканы.

— Тараканы слишком быстро бегают, — сетует тренер. — Чтобы снимать, мы их подмораживаем. Известно, что таракан бежит туда, где ему комфортнее. Если, например, с одной стороны поставить горячий софит, с другой — лед, то тараканы будут бежать в середину. В ванне сидел подмороженный таракан, на тщательно рассчитанном расстоянии от него — софит. Траектория задана. Чтобы тараканы не разбежались на радость хозяевам квартиры, края ванны смазывали вазелином. У тараканов ножки разъезжались, они падали обратно.

В фильме «Трудно быть богом» Алексею Герману нужны были мухи. Очень много мух. Их требовалось собрать в коллектив и заставить лететь в заданном направлении. Мухи вели себя идеально.

— Мы придумали специальный фен-мухомет, — говорит дрессировщик. — К фену приделывается большая трубка. В ней — отсеки. В каждый сажаем по сотне мух. Запускаем фен. Одну перегородочку сняли — одна «порция» мух вылетела. Десять секунд прошло — следующую партию выпускаем. И так — тысячами.

— В фильме «Груз 200» пришлось делать мерзкий кадр, — морщится Шишкин. — На кровати лежит труп, рядом с ним голая женщина, пристегнутая наручниками, и мент читает какие-то чернушные тексты. Вокруг мухи. Я в нужный момент вентилятором выдувал мух из полиэтиленового мешка штук по триста, руками их «дозировал», чтоб не все сразу вылетели.

Коты и собаки

— У людей часто такие представления… — усмехается Андрей. — Совы не видят днем, ежи носят яблоки на колючках, а коты на съемочной площадке пьют валерьянку. Ничего подобного: коты в стрессе ничего не едят и не пьют. А съемочная площадка для них — стресс.

Самые талантливые коты — рыжие. Потому что они, уверяет Андрей, самые общительные. Среди рыжих самым гениальным и общительным он считает своего наглого кота Мау, когда-то взятого в дом с помойки. А добиться чего-то от кота можно только через общение. Кот — не тот фраер, чтоб работать только за еду.

— Чтобы кот выполнял задачу, за ним надо бегать, создавать условия.

В «Полутора комнатах» у Андрея работали 6 одинаковых котов, разных по возрасту. В сцене смерти Бродского один из них должен был пройти по актеру и лечь на сердце. Но зверь упрямо прятался под диван.

— Тогда мы начали его под диваном тискать, чтобы знал, как там плохо, — рассказывает дрессировщик. — А на диване гладили и кормили колбасой. И потом на съемке я держал его за задние лапы, в нужный момент отпускал — и он прыгал на диван, где ему уже нравилось.

Собаки снимаются в кино с удовольствием. Но как раз с ними Андрей работает неохотно. Потому что, говорит, работа с собаками — это только работа с хозяевами.

— Для кино собаку ведь дрессировать не надо, а надо найти такую, которая уже что-то умеет. Дальше с ней работает хозяин, а я чай приношу.

Иногда от хозяев есть польза. В съемке рекламного ролика для сотового оператора собака отказывалась идти в ногу с актрисой. Андрей повел рядом с ними, но за границей кадра, хозяйку. Собака согласилась.

В другом клипе такса должна была висеть на шлейке. И не как повешенная, а горизонтально. При этом животное не должно было страдать.

— Нам с коллегой сказали: вы нам только собаку дайте, а мы купим шлейку, будет висеть, — смеется Андрей. — Ну купили. Такса из шлейки благополучно вывалилась.

Тогда дрессировщики придумали целую технологию: по аналогии с детским «кенгурятником» к шлейке на ремешках подвесили дощечку, на ней и сидела такса. Ей было удобно, она даже не пискнула.

«Пером и шпагой» снимали летом в 30-градусную жару. Там должны были красиво бежать борзые. Андрей предупредил, что этой породе нельзя бегать при температуре больше +15.

— Сделали несколько дублей — и выяснилось, что это была репетиция для массовки. Мы просто отказались работать, пока собаки не отдохнут.

Чаще всего Андрея зовут в сериалы. В «Троцком», в «Окрыленных», в «Тоболе» работали с птицами. В «Чапаеве» была сложная сцена с ястребом: он должен был взлететь с сосны (подвешенной на кране) ровно в тот момент, когда внизу герой бросается в реку. Но слово «сериал» Андрей не любит, чаще говорит — проект. А больше всего ему нравится слово «картина». В настоящих картинах на съемку животных выделяют в десять раз больше времени, чем на людей. Но это другая история.

За кадром

— У меня живут коза, гусь. Журавль живет. Кролики… Такой джентльменский набор, чтобы можно было разыграть сказку, — рассказывает Андрей. — Вороны вытаскивают бумажки с предсказаниями. Очень часто, между прочим, сбываются.

Когда нет съемок, Андрей со своими животными устраивает шоу. Тут уже он выступает как истинный дрессировщик. Но это дрессировщик, который никогда не ударит животное. Так, оказывается, бывает.

— С животным, конечно, нельзя сюсюкаться, — объясняет Андрей. — Если будешь сюсюкаться с обезьяной, лишишься руки. Она ее просто отгрызет. Будешь нежничать с вороном — он поклюет тебе лицо. С животными надо общаться на их языке. Даже с маленьким воробьем надо понимать, что он в любой момент может клюнуть тебя в глаз. Все это надо прогнозировать, а бить их нельзя.

Часто дрессировщики оправдываются: как, мол, заставишь хищника прыгать через огонь, если от природы он огня боится? Значит, должно быть что-то, что пугает его больше, чем огонь.

— У меня птицы спокойно летают через огонь, — пожимает плечами Андрей. — Никто их не бьет. Нужны два человека, один отправляет птицу — второй принимает. Птица должна запомнить траекторию. Сначала учим пролетать совсем немного. Птица понимает, что это не страшно, зато потом есть еда. Иногда бывает, что они облетают обруч, но это редко. Бывают такие, которые через огонь никогда не пойдут. Так и не надо их заставлять.

Зная психологию зверей, он не насилует их, заставляя выполнять трюки, а наоборот, под трюк подбирает животное. Номер с дымовой завесой никогда не станет делать с чешским влчаком, потому что эта порода собак боится любого дыма, даже автомобильного выхлопа.

— Я никого не заставляю животных что-то делать, — продолжает Андрей. — Все только на корм. Свинья через обруч прошла — получила лакомство. Можно делать перерывы, но недолгие, потому что свинья поймет, что корма больше не дадут. И нельзя делать одинаковые интервалы, вроде как три раза прошла — на четвертый получила. Потому что это свинья тоже выучит.

На огонь он свинью никогда не погонит, несчастная не успеет прыгнуть. К тому же, добавляет тренер, свиньи подслеповаты и реагируют больше на запах, поэтому им не понравится даже безопасное холодное пламя. Они у Андрея раскатывают ковровую дорожку и различают цветные карточки. А потом через обруч лихо скачет его коза.