Демократия для «глубинного народа»

Хотя политическая машина Путина, как считает Сурков, только-только начинает набирать обороты, ее механизм уже успел претерпеть важные структурные изменения. Когда путинское государство только сформировалось, его идеологию определяла концепция «суверенной демократии» (2005 г.), а внешнюю политику — мюнхенская речь Путина (2007 г.). А сейчас Сурков, которому как раз и приписывается авторство доктрины суверенной демократии, не считает зазорным от демократии публично отказаться.

Что касается всего общества, то здесь Сурков явно переборщил, но очень большому числу россиян с помощью официальных СМИ (прежде всего ежедневной многочасовой пропаганды на ведущих телеканалах) навязать недоверие к демократии действительно удалось.

Возможность свободного выбора, которая лежит в основе западной демократии, Сурков считает всего лишь иллюзией, от которой следует избавиться. Тем более что западная демократия, по Суркову, развивается не согласно заветам ее греческих отцов-основателей, а по правилам американского шоумена середины XIX века, авантюриста-наперсточника Финеаса Барнума. Грубая натяжка, конечно. Институты и правила западной демократии формировались и эволюционировали в течение нескольких столетий — в ходе Нидерландской, Английской, Французской революций, под давлением широких общественных движений, настаивающих на праве каждого гражданина участвовать в принятии политических решений путем участия в выборах (то есть используя то самое право выбора, от которого Сурков предлагает россиянам отказаться).

Разумеется, западная демократия не идеальна. Но всем очевидно, что

Есть, безусловно, и недостатки, но преимуществ у западной демократии гораздо больше. Главная же причина недостатков, на мой взгляд, в том, что либерализм и демократия являются составной частью мировой рыночной системы — системы капитализма — и от нее зависят. Капитализм же на сегодняшний день является наиболее эффективной формой производственных отношений, с точки зрения количества и качества производимой обществом продукции, но он же порождает и закрепляет экономическое и политическое неравенство между богатыми и бедными гражданами одной страны и (что сегодня особенно актуально) между различными регионами мира. Кроме того, капитализм требует подчинения всех так называемых «надстроечных» процессов (в том числе и культурных) интересам получения максимальной прибыли.

Продолжающаяся уже в течение десятилетий капиталистическая глобализация до предела обострила отношения между разными регионами мира, и в первую очередь между бедным Югом и богатым Севером. В этих условиях зависимость демократии от интересов рынка привела к кризису существующих механизмов управления обществом и ставшему уже очевидным столкновению цивилизаций. Либерально-демократические, во многом декларативные, но все же опирающиеся на закон и право методы организации международных отношений смогли бы, вероятно, после долгих испытаний стать эффективным инструментом управления в центральной зоне мировых рыночных отношений, но в условиях глобализации они, видимо, не срабатывают.

Как бы то ни было, ныне действующие механизмы управления международными отношениями нуждаются в капитальном ремонте, который может быть осуществлен только совместными усилиями наиболее развитых стран мира. Но для этого необходимо восстановить доверие между Россией и странами Запада. Если же Россия пойдет предложенным Сурковым путем, рассчитывать на это не приходится.

Демократии, как мы узнали, в «долгом государстве Путина» не будет. А что будет? Будет, считает автор статьи, самодержавие верховного правителя:

«В новой системе все институты подчинены основной задаче — доверительному общению и взаимодействию верховного правителя с гражданами. Различные ветви власти сходятся к личности лидера, считаясь ценностью не сами по себе, а лишь в той степени, в какой обеспечивают с ним связь… По существу, общество доверяет только первому лицу», — пишет помощник Путина.

Режим правителя, по Суркову, будет весьма жестким, ибо «напряжение, связанное с удержанием огромных неоднородных пространств, и постоянное пребывание в гуще геополитической борьбы делают военно-полицейские функции государства важнейшими и решающими». Так что народу российскому, по-видимому, достанется на орехи. И не только ему, ведь Россия Путина намерена постоянно участвовать во всех геополитических разборках: «Нескромная роль, отведенная нашей стране в мировой истории, не позволяет уйти со сцены или отмолчаться в массовке, не сулит покоя». Ни россиянам, ни всем остальным. Зато верховный правитель России сможет «поступать по-своему, получать и удерживать призовые места в высшей лиге геополитической борьбы».

Итак, основой «долгого государства Путина» должно быть самодержавиеверховного правителя. Опираться же оно будет на народность, которая, «предшествует государственности». В понятие народ, замечу, Сурков включает далеко не всех россиян, среди которых немало людей думающих, склонных к рефлексии, критике, а такие правителю не нужны, так как повышают «уровень тревожности». Не включает сюда Сурков и элиту общества, «время от времени пытающуюся космополитически воспарить», к тому же «вовлекающую народ в некоторые свои мероприятия — партийные собрания, войны, выборы, экономические эксперименты», никак не укрепляющие его связь с первым лицом державы. Опорой режима Сурков считает мифический «глубинный народ», хотя внятно пояснить, что под этим понятием подразумевается, автор не может.

Некий туманный образ тесно связанного с землей «народа-богоносца», взятый напрокат у славянофилов тех времен, когда еще жива была крестьянская община, и у писателей-почвенников, уже успевших «отпеть последний плач» (Астафьев) по общинным традициям русского крестьянства.

Сурков называет государство Путина «государством нового типа, какого у нас еще не было». Но, помилуйте, так ли это? Самодержавие и народность — это две составляющие уваровской триады времен Николая I, а ей без малого двести лет. О третьей составляющей — православии— Сурков в своей статье не упоминает, но, зная место православной церкви и ее главы патриарха Кирилла в системе нынешней русской государственности, можно не сомневаться: уваровская триада сохранится в идеологии «долгого государства Путина» в полном объеме.

Безусловно, существующие политические проблемы — и российские, и международные — необходимо срочно решать. Но путем модернизации и укрепления взаимного доверия между странами, а не самоизоляции и возвращения в мрачное прошлое николаевской эпохи — в самодержавную Россию крепостного права, сословного неравенства, бедности, неграмотности, казнокрадства и полицейского произвола, в Россию, чей самодержец с удовольствием играл роль «жандарма Европы». Печально все это. И все же хочу напомнить: правление Николая I было долгим (целых тридцать лет), но после него в стране начался период либеральных реформ. И сейчас, уверен, Сурков ошибается: консервации на десятилетия ретроградного «государства Путина» не будет — в обозримом будущем Россия вступит на путь демократических реформ.