После Нового года в расписании Александра Лукашенко всегда два традиционных мероприятия: партхозактив и корпоратив. Но в этом году, вопреки традициям, оба мероприятия были посвящены отношениям с Россией и потерям от налогового маневра. Похоже, обращаясь к чиновникам на совещании и к спортсменам и артистам на приеме, Александр Григорьевич говорил вовсе не с ними, а продолжал прерванный в конце прошлого года разговор с Владимиром Путиным.
10 января на совещании с правительством Лукашенко заявил, что, оказывается, это Россия в свое время отказалась от союзного сближения, так что нечего валить с больной головы на здоровую и предлагать деньги в обмен на союз. По его словам, стороны должны были принять союзную Конституцию, в которой были бы прописаны и единая валюта, и общий суд, и органы управления. Но Россия отказалась: «Я это напомнил президенту России. Он сказал: «Да, так и было». Вопрос встает ― что будем делать с союзным договором? Надо садиться за стол и смотреть, что мы вместе можем сегодня согласно договору решить. На что мы вместе можем без всякого давления пойти». И продолжил: при наличии малейшего давления либо неравного положения сторон это уже не сотрудничеством называется, а либо аннексией, либо инкорпорацией. Кстати, эти два слова появились в выступлениях Александра Лукашенко только в конце минувшего года. Раньше слово «аннексия» с трибун не произносилось и вообще считалось низовой лексикой для маргиналов из оппозиции.
Потом Лукашенко неожиданно назвал «смешной суммой» 400 миллионов долларов потерь Беларуси из-за российского налогового маневра в наступившем году. Правда, еще в конце декабря вице-премьер белорусского правительства Игорь Ляшенко утверждал, что
внутренние резервы уже исчерпаны, и вся надежда только на российскую компенсацию.
Так что непонятно, смешно или грустно, исчерпаны или безграничны. Правда, дальше Александр Лукашенко признал, что с 2015 года, когда Россия только начала налоговый маневр, Беларусь уже потеряла 3,6 миллиарда долларов, а к 2025 году, когда маневр будет завершен, потери белорусской экономики составят 10,6 миллиарда долларов. А это означает, по его словам, что Россия должна компенсировать эти потери. Но в принципе, сказал Лукашенко, есть и другой вариант, по крайней мере, в этом году: правительство должно придумать, где заработать эти 400 миллионов долларов в случае, если Россия хочет потерять единственного союзника на западном направлении и окончательно откажется компенсировать потери.
Собственно, тут можно кричать «бинго!», потому что это уже не намек на возможную смену партийной линии, а ультиматум. Но и на этом совещание не закончилось: кроме поиска 400 миллионов, Александр Лукашенко поручил правительству найти альтернативные источники поставок нефти.
А вот это уже было — и сработало.
В 2010 году, когда Россия ввела экспортные пошлины на нефть и запустила по своим телеканалам сериал «Крестный батька», Минск объявил, что теперь будет покупать нефть в Венесуэле.
2007 год. Официальный визит Уго Чавеса в Беларусь. Фото: РИА Новости
Еще живой Уго Чавес пообещал поддержку братскому белорусскому народу, договор на поставки 30 миллионов тонн на три года подписывали с бубнами и барабанами, а первый танкер в одесском порту белорусские государственные журналисты встречали, как Гагарина после полета. При этом всем было ясно, что транспортные расходы не сделают венесуэльскую нефть дешевле российской, даже с учетом пошлин. Но Россия очень быстро отменила пошлины для Беларуси, и Александр Лукашенко вышел из той нефтяной войны победителем, а венесуэльский проект сам по себе заглох. Да и у Чавеса в то время начались совершенно иные, ставшие фатальными, проблемы. Но политический маневр «не дадите нефть — уйдём в Венесуэлу» сработал. Так что, возможно, призыв к поискам альтернативных источников нефти — это такое успешное заклинание, которое помогло девять лет назад, так что должно сработать и сейчас.
11 января во время новогоднего приема Александр Лукашенко предупредил, что
ближайшие годы будут тяжелыми для белорусского народа, потому что страну будут «пробовать на зуб»,
и это должно стать тем испытанием, которое покажет, достойна ли Беларусь своей независимости. А днем раньше, сразу после партхозактива, министр иностранных дел Владимир Макей позвонил в Вашингтон и объявил, что Беларусь снимает все ограничения на количество работающих в Минске американских дипломатов. А эти ограничения действовали больше десяти лет — с 2008 года, когда США обвинили Беларусь в систематическом нарушении прав человека, а Минск в ответ обвинил посольство США в подрывной деятельности и сократил число дипломатов до пяти (в то время в Минске работали 32 американских дипломата). Так что больше десяти лет в Беларуси не было американского посла, лишь временный поверенный, а дипломатические контакты были сведены к минимуму. И вот теперь Минск готов принять хоть 32, хоть тысячу дипломатов США.
Только не говорите, что это простое совпадение во времени. Таких совпадений не бывает.
Спасибо, теперь на почту вам будут приходить письма лично от редакторов «Новой»