Никто не предполагал, что встреча Владимира Путина и Александра Лукашенко 25 декабря окажется не последней в этом году. Заседали тайно,
накануне Лукашенко объявил, что Россия — больше не братское государство, потому что братья так себя не ведут, а Антон Силуанов отвечал, что Россия готова платить, но должна твердо знать, за что.
После дня, проведенного в тайных обеденных и послеобеденных переговорах, оказалось, что никто ни в чем не уступил, а потому стороны решили создать рабочую группу по спорным вопросам. Рабочая группа — это вам маневр покруче любого налогового. Можно затягивать переговоры на десятилетия, каждый раз заслушивая отчет: рабочая группа собиралась трижды, кворум имеется, обсудили спорные вопросы и единогласно решили изучить их всесторонне. Если бы не деньги, то можно было бы действительно тянуть долго.
Но налоговый маневр все карты спутал. И Александр Лукашенко 29 декабря, накануне отвальсировав с мисс Беларусь, срочно полетел в Москву снова. Серьезность ситуации подтверждалась правительственными чиновниками, признающими, что в случае неполучения компенсации за налоговый маневр и субсидий для НПЗ деньги брать неоткуда: внутренние резервы исчерпаны. Казалось, вот он, последний и решительный.
Но картинка снова – хоп! – и изменилась. И утром 29 декабря пресс-секретарь президента России Дмитрий Песков, вопреки всему высказываемому обеими сторонами в последние недели, заявил журналистам, что речь о присоединении Беларуси не идет и что цены на топливо и исполнение союзного договора — это вообще никак не связанные между собой темы, которые обсуждаются параллельно и никак «не завязаны друг на друга». (Стоп, а как же Антон Силуанов и Дмитрий Медведев, дуэтом говорившие о компенсации в обмен на полное исполнение союзного договора? Ах да, картинка изменилась.)
Песков также предупредил, что никаких публичных заявлений и выходов к прессе после переговоров не планируется, а сам он может что-нибудь сообщить, если будет необходимость. То есть беседа исключительно приватная. И это понятно, если обсуждаются серьезные финансовые вопросы, а переговоры заходят в тупик. Но, по словам Дмитрия Пескова, обсуждать стороны намерены «движение навстречу друг другу». И будут успешными, если после них можно будет сделать «еще один шаг в сторону развития наших союзнических отношений». Только не уточнил, это будет маленький шаг для одного человека (максимум для двух) или огромный прыжок для всего человечества. Впрочем, нечего уточнять — такая сегодня расплывчатая калейдоскопная картинка.
И диалог перед началом переговоров вышел таким же расплывчатым. «Я пошутил, что мы надоели друг другу, — сказал Александр Лукашенко. — Но, наверное, никогда друг другу надоесть не сможем, потому что есть вопросы, которые надо обсуждать. Серьезно поговорить о дальнейшем нашем сосуществовании в этом тяжелом бренном мире — никуда от этого не деться, потому что проблемы надо решать». Владимир Путин в ответ на сожаления о тяжелом бренном мире предложил в качестве некоторого утешения ввести такую замечательную традицию — всегда встречаться перед Новым годом. А еще предложил «сверить часы» и обсудить исключительно формирование рабочей группы по спорным вопросам. Затем союзники поздравили друг друга с Новым годом, и больше их вместе никто не видел.
Если только ради взаимных новогодних поздравлений Александр Лукашенко летал в Москву, то возникает вопрос: стоило ли жечь то самое топливо, мотаясь туда-сюда, если о ценах на него и вообще о цене партнерства не говорили? Но скорее всего, переговоры в формате «один на один» продолжаются очень жестко. Отсутствие коммюнике по итогам встречи — лишнее тому доказательство: о результатах людям знать не положено, это внутренняя информация под грифом «секретно».
Можно лишь предполагать, что Владимир Путин давит, а Александр Лукашенко тянет время и параллельно что-то уступает. Масштаб уступок может быть разным — от новополоцкого НПЗ до страны.
Можно не сомневаться, скоро мы об этом узнаем, — когда картинка в калейдоскопе снова изменится.
