Александр Лукашенко подготовку к встрече с Владимиром Путиным начал накануне, 24 декабря. В этот день он созвал правительственное совещание по вопросам отношений с Россией, где объявил, что Россия — больше не братское государство: «Я уже не говорю «братским государством», потому что, как меня информируют, в России это не воспринимается. Якобы пришли новые люди, которым это понятие неприемлемо. Что ж, будем партнерами».

Напомнил, что партнер обещал компенсацию за налоговый маневр, причем это было «жестко обещано».

Утром о налоговом маневре и его роли в белорусской жизни высказался министр финансов России Антон Силуанов: «Налоговый маневр — наше внутренние дело, и если вы хотите, чтобы мы создавали такие же условия для ваших нефтепереработчиков, как у нас, давайте, чтобы это двигалось равновыгодно. Давайте акцизную политику объединим. У нас есть недоверие к работе ваших таможенников — пускай и наши таможенники там работают, наладим обмен данными… Все эти растворители, санкционка идет к нам, подакцизные товары, сигареты, наши рынки заполняют».

По словам Силуанова, Беларусь просит два миллиарда долларов в год в качестве субсидий для НПЗ после начала налогового маневра, и Россия готова такие деньги платить, но — «мы должны понимать, за что мы должны такую субсидию давать нашему партнеру».

Кстати, именно Антон Силуанов за последние полгода стал главным российским спикером по вопросам российско-белорусских отношений, а вовсе не Дмитрий Песков. Песков, правда, за несколько часов до встречи тоже высказался: «Я не думаю, что или в Москве, или в Минске найдется хоть кто-то, кто будет оспаривать де-юре или де-факто наличие особых союзнических отношений». Ключевое слово здесь — особые, а вовсе не союзнические. Действительно, такое партнерство — с объятиями и клятвами в верности на фоне постоянных мелких и крупных пакостей — иначе как «особым» назвать нельзя.

В Москву Александр Лукашенко прилетел в сопровождении двух вице-премьеров, министров иностранных дел и финансов. Российская делегация на этих переговорах состояла из министров финансов, иностранных дел и экономического развития, вице-премьера Дмитрия Козака и помощника президента Юрия Ушакова. И, разумеется, на встрече присутствовали российский и белорусский послы. Владимир Путин рассказал, как он рад приветствовать белорусскую делегацию, напомнил, как интенсивно развиваются двусторонние отношения (вот и товарооборот достиг 32 миллиардов долларов) и предложил не делать поспешных выводов, а послушать обе стороны.

Затем предложил оставить делегации для двусторонних переговоров, а самим отправиться на индивидуальные переговоры за предновогодним обедом.

Через четыре часа обед закончился. Переговоры делегаций — тоже. Все разъехались, и никаких совместных заявлений не последовало. Что, впрочем, неудивительно. Разве что министр финансов Антон Силуанов заявил, что итогом переговоров стало решение о создании рабочей группы по вопросам интеграции. И все. Какая по счету это рабочая группа, никто уже и не считает. Рабочие группы — это всего лишь публичные «отмазки»: вот, у нас есть итог. Наверняка на каждый случай у них есть заранее утвержденный список рабочей группы, которую, если что, можно отряхнуть от пыли и показать миру. Эти группы — из серии «а у меня и справка есть».

Потому что непублично такого рода переговоры ведутся вовсе не о межгосударственные отношениях, а о шкурных интересах. На фоне обрушивающейся нефти важно обсудить уменьшающиеся откаты и тающую прибыль от контрабандных схем. Не зря же Антон Силуанов спустя несколько лет после продуктового эмбарго заговорил о белорусской «санкционке» и подакцизных товарах, да еще и намекнул, что хорошо бы белорусскую таможню контролировать. Так что, похоже, это действительно были глубоко личные переговоры в формате «стрелки».