Михаил Горбачев на просмотре фильма «Знакомьтесь, Горбачев!». Фото: Михаил Джапаридзе / ТАСС
Фильм сняли классик мирового кинематографа Вернер Херцог и документалист, оскаровский номинант Андре Сингера. Он построен на трех беседах Херцога и Горбачева, архивной хронике, фрагментах из фильма Виталия Манского «Горбачев. После империи», редких видеозаписях. Среди них обращение, сделанное президентом Советского Союза, когда он был изолирован на даче в Форосе во время переворота 1991 года.
«Знакомьтесь, Горбачев!» — портрет на фоне страны. Вехи эпох и событий прочерчивают судьбу человека, волей фортуны и собственных усилий возглавившего одну из последних империй ХХ века. Голодное послевоенное время. Застой с каракулевыми «пирожками» на трибуне Мавзолея. Афганистан. Перестройка. Чернобыль. Берлинская стена. Путч. Беловежская пуща.
Оттиски времени, его нестираемые шрамы. Похоронка на отца… а он вернулся с фронта. Его слова, тогда произнесенные, словно топором врублены в память: «Мы воевали, мы довоевались. Надо жить!»
…Михаил Сергеевич смотрит кино про себя, живо реагируя, показывает на фото десятиклассников: «А вот это я!»
Вместе с экраном вспоминаем, как складывалась карьера самого молодого и активного политика в угасающем политбюро. Как похоронный марш стал лейтмотивом жизни огромной страны: Брежнев, Андропов, Черненко…
С первых дней работы новый лидер говорит с людьми о наболевшем: об экономическом хаосе, тотальной некомпетентности, приведшей страну у Чернобылю, хищениях, очередях, холодной войне. Говорит о шансе перестроить всю систему, привить стране демократию.
Люди, обступившие его, согласно кивают: «Надо бы власти быть ближе к народу». «Куда уж ближе», — смеется Горбачев.
У Тэтчер наметанный глаз — сразу оценила талант и харизму политика нового формата. А он вовсе не угождал Западу. Напротив, отстаивал ценности социализма, свой взгляд на устройство мира. Для Тэтчер ядерное оружие — инструмент сдерживания. Горбачев возмущен: «Как вы, женщина из современной культурной страны, можете такое говорить, сидя на ядерной бочке?» Женщина из культурной страны ласково улыбается: Горбачев ей нравится.
Здравое суждение плюс искренность — качества, несовместные с методами современной политики. Михаил Сергеевич уточняет: «У сегодняшних политиков другой принцип взаимоотношений: «Око за око». Но если они не понимают опасности черты, у которой стоит мир, им нет места на политической арене.
Горбачев не был популистом, ошибался, но брал ответственность на себя, умел идти вопреки сложившимся стереотипам. «Ведь и первые переговоры с Рейганом, — вспоминает Михаил Сергеевич, — сгоряча были оценены как провал». Н, по сути, стали прорывом, первым шагом к разоружению, изменили лицо мировой политики.
Реформы в СССР пробудили борьбу за независимость в республиках. Масштаб происходящих изменений в Европе не осознавали сами европейцы. Смотрим новостной выпуск из Австрии. Первый подробный сюжет о борьбе с садовыми слизняками — очень подробный. Второй — краткий, о том, как министры иностранных дел Австрии и Венгрии разрезают проволоку между странами.
Михаил и Раиса Горбачевы. 1991 год. Фото: РИА Новости
Горбачев до сих пор считает, что наша страна могла бы пойти по эволюционному пути: расширить права республик, не рвать связи по живому, демократизировать жизнь. Но некоторым политикам надо было спешить: у них были свои политические амбиции. Вот он не может скрыть волнения, хотя лицо непроницаемо:
сейчас подпишет указ о сложении полномочий президента. Телевизионщики просят помедлить. Нужен хороший кадр: крупный план. История распада большой страны необратима. Горбачев секунду мешкает. И быстро подписывает, не глядя на камеру.
Он вообще не про камеру, не про пиар, которым сегодня подменены реальные дела и поступки.
Конечно, он мечтатель, даже сейчас мечтает об общем европейском доме, строительством которого занимался, о демократичном обществе в России, о разоружении. Нет сегодня ни общего дома, ни демократии, ни разоружении. Может быть, поэтому Горби и его правда не востребованы временем, в котором цинизм — первое необходимое и достаточное качество для политика.
Кинофилософ и антрополог Херцог видит в Горбачеве мощную трагическую фигуру. Эмоциональной кульминацией фильма становится история грандиозной любви. Раиса Максимовна была всегда рядом — в горе и радости, в путешествиях и дома. «Скучаете?» — спрашивает Херцог. «У меня ощущение, будто меня лишили жизни».
У них с Херцогом с самого начала складываются на редкость теплые отношения. В начале съемки немецкая киногруппа дарит именинный шоколадный набор, диабетический, без сахара. Правда буква «г» с фамилии соскакивает. Горбачева это веселит, у него вообще хорошее чувство юмора и ноль монументальности. «Вы хотите ко мне в карман залезть?» — подкалывает он звукорежиссера, пристраивающего микрофон к его рубашке.
В этом кино никто никому не угождает. Херцог показывает президента СССР в минуты триумфа и растерянности, решимости, радости, горя. Рядом возникают политики прошлого и настоящего: Рейган, Шульц, Ельцин, Путин. Но благодаря эмоциональному подключению, близости камеры Горби кажется крупнее, интересней, ближе.
Западу картина, несомненно, понравится. Она многое объясняет, в том числе почему Михаил Сергеевич без боя ушел с президентского поста.
Российскому зрителю вся канва событий закатной истории СССР до боли знакома. Мы были ее свидетелями и участниками. Многое знаем и о самом Горбачеве. Но все это азбучные знания.
Поэтому название «Знакомьтесь, Горбачев» мне кажется верным. Херцога интересует не столько политик, но человек, принявший на себя груз ответственности за себя, за одну шестую часть земли, за судьбу мира. Этот портрет завораживает и масштабом личности, и особой близостью. Сочувствием. Пристрастностью. Все фильмы Херцога — исследования человеческой природы. Его герои в той или иной степени осуществляют одинокий бунт, одержимы идеей и, как правило, отвергнуты миром.
Они разговаривают, словно нет камер. Поэтому вопросы — по существу. Ответы — чистосердечны. Херцог не провоцирует, ему чужд агрессивный «наезд» в духе его друга — американского режиссера Эррола Морриса. Практически отказывается и от своей фирменной иронии, хотя в фильме много веселого и грустного. Обнадеживающего и безутешного.
Им просто интересно друг с другом. На одно из интервью экс-президент прибывает прямо из больницы с повязкой на запястье, закрывающей след от инъекции. А еще объем картине дает то, что она сделана немцами, а значит, есть в ней шлейф драматических отношений. «Я немец», — говорит Вернер Херцог Горбачеву, — хотел вас, русских, убивать». Горбачев вспоминает, как впервые увидел немцев. Папа, председатель колхоза, взял его в соседнее село. И он запомнил свое изумление: «Чистота, пряники, лошадки, рыбки! Сладко!»
«Немцы нам судьбой даны, — вздыхает Михаил Сергеевич, — сколько беды нам принесли, и при этом они наши ближайшие соседи и союзники».
«Мы любим вас», — говорят ему немцы. Всякий портрет, написанный с душой, — портрет и модели, и художника.
«Хороший и полезный фильм. Все реалистично и драматично, как в жизни, — оценивает картину Горбачев после завершения сеанса. — Людям важно вспомнить эпоху прекращения холодной войны, когда были предприняты попытки перемен, которые сделали бы мир безъядерным». Он говорит о своей тревоге, связанной с нынешним положением дел и опасностью новой холодной войны. «Советские, русские должны знать, что нужно сохранять то, что было достигнуто. На днях я услышал, что американцы решили выйти из договора по ликвидации ракет.
Я больной был, но меня это аж на ноги подняло! Они хотят отбросить нас в прошлое. О ядерном оружии говорят, как о чем-то допустимом!
— «В ядерной войне не будет победителей!» Так мы сказали с Рейганом в 1985-м. Эти слова должны стать символом борьбы с новой гонкой вооружения».
Мировая премьера картины Херцога и Сингера состоялась в сентябре на международном кинофестивале в Торонто. 29 октября картина открыла Международный фестиваль документального кино в Лейпциге. На Западе фильм будет показан в 40 странах. Авторы полагают, что это связано с героем, а не с «гениальностью произведения». «Считаю честью для меня работать над фильмом об одном из гигантов ХХ века», — говорит Вернер Херцог. Они с Сингером надеются, что фильм выйдет и в России.
Мне кажется, фильм, заново знакомящий с Горбачевым и событиями недавнего прошлого, уже замыленного и исковерканного пропагандой, России очень нужен.
В финале Херцог спрашивает Михаила Сергеевича, что должно быть написано на его надгробии. «Мы старались!», — отвечает Горбачев.
Спасибо, теперь на почту вам будут приходить письма лично от редакторов «Новой»