Дикая история разворачивается в Калининском районном суде Тюмени. Здесь уверенно идет к приговору рассмотрение уголовного дела в отношении 74-летней пенсионерки Нины Федоровны Трапш. Бабушку обвиняют в том, что в июле прошлого года она якобы угрожала убийством 24-летнему сотруднику Следственного комитета Сергею Колесникову. Дикость истории признает даже судья. Но в том, что приговор будет обвинительным, — не сомневается даже адвокат.
Нина Трапш. Фото из архива
Дело — топор
За 20 минут до начала заседания у входа в зал суда собираются 11 человек. Это рекорд посещаемости. Раньше на суд к пенсионерке приходили только ее сын Владимир, адвокат Александр Остапенко да неравнодушный тюменский коммунист Александр Черепанов. Ну и прокурор с потерпевшим следователем.
Однако на прошлой неделе Черепанов решил расшевелить общественность: создал петицию в интернете, собрал под ней 351 подпись и предъявил журналистам. И вот результат — у зала суда появились люди.
Я подхожу к сыну Нины Федоровны Владимиру. Прошу рассказать, как задержали маму.
— 4 июля прошлого года у нас дома был обыск, который проводил ныне потерпевший следователь Колесников, — рассказывает Владимир. — Колесников тогда пришел в сопровождении оперативника Дмитрия Тагильцева и заявил, что маму подозревают в угрозах заместителю мэра Тюмени Максиму Афанасьеву. Якобы Афанасьев получил письмо, в котором его обещали убить. И по стилистике это письмо, как сказал следователь, было похоже на жалобы, которые мама писала насчет плохого ремонта дороги на улице Московский тракт, где мы живем.
Никаких обвинений Нине Трапш по делу об угрозах вице-мэра предъявлено не было. Да и дело закрыли.
— Но во время обыска мама сильно нервничала. Она человек эмоциональный, — продолжает Владимир. — Поэтому когда следователи были в квартире, она действительно кричала, чтобы они уходили. Но без угроз.
Следователи ушли, изъяв принтер. Семья Трапш забыла о них на 5 месяцев. А 12 декабря силовики явились снова.
— Они заявили, что в июле мама угрожала следователю Колесникову топором. И что они пришли искать этот самый топор.
В пересказе следователя Колесникова ситуация выглядит так:
«Гражданке Трапш во время обыска стало плохо. Мы вызвали ей скорую помощь. Скорая приехала, гражданку Трапш положили на кровать и начали мерить ей давление. Потом вдруг она вскочила и начала кричать: «Я тебе голову проломлю, я тебя топором ударю». Вела себя неадекватно. Причем вопросов бы к ней не было, если бы она говорила это не устрашающе. Но в тот момент мне казалось, что если у нее действительно есть дома топор, то она его возьмет и ударит меня».
Топора в доме Нины Трапш не нашли. Но это не помешало Следственному комитету возбудить против пенсионерки уголовное дело по ч. 2 ст. 296 УК РФ «Угроза или насильственные действия в связи с производством предварительного расследования» (до двух лет лишения свободы).
«Хочется скорее закончить с этим делом»
Фото: Иван Жилин / «Новая газета»
Наш разговор с Владимиром неожиданно прерывает секретарь судьи Галины Черкасовой, рассматривающей дело Трапш.
— Вас просят зайти, — говорит она мне.
Иду к судье.
— Вы подавали ходатайство на фотосъемку, — говорит мне Черкасова, когда мы остаемся в кабинете. — К сожалению, разрешить я его не могу. Здесь нужна виза председателя суда. Но он сможет дать ее только после обеда. В любом случае мы не разрешим вам снимать.
— Почему?
Ответ судьи оказывается неожиданно человечным.
— Понимаете, вид пожилой бабушки за решеткой никого не умиляет. Не умиляет он и меня, — говорит Черкасова. — Но когда для нее избиралась мера пресечения, у нас не было выбора.
— (продолжает) Мы планировали начать суд еще семь месяцев назад, к тому моменту Нина Федоровна находилась под подпиской о невыезде. Мы слали ей повестки, но она в суд не приходила. Мы посылали приставов — они не могли застать ее дома. В конце концов, мы были вынуждены объявить ее в розыск.
Пенсионерку задержали 28 августа в парке около ее дома.
— После того как ее объявили в розыск, избрать меру пресечения не в виде содержания под стражей, было невозможно. И пришлось отправить ее в СИЗО, хотя мне как человеку это тоже не нравится, — продолжает судья. — Но таков закон. Сейчас я хочу только поскорее это дело закончить. Статья 296 УК — не тяжкая. Она предусматривает лишение свободы, но только для рецидивистов. Нина Федоровна — не рецидивист. Я очень надеюсь, что еще одно-два заседания, и к 1 ноября мы выйдем на приговор. И все это закончится.
Возвращаюсь к Владимиру.
— Вы получали повестки? — спрашиваю у него.
— В том-то и дело, что ни одной!
Угрозы проклятьем
Тем временем секретарь суда зовет всех в зал. Нина Федоровна уже сидит в клетке.
Рядом с прокурором замечаю высокого мужчину в белой рубашке с погонами.
Короткая прическа, крепкое телосложение. Это и есть потерпевший следователь Колесников.
Следователь Колесников второй справа (номер 225). Фото из архива
Заседание начинается с допроса фельдшера скорой помощи Олега Шушкова — в июле прошлого года он приезжал на вызов, когда Нине Трапш стало плохо во время обыска.
— Вызов поступил около 8.30 утра, — вспоминает фельдшер. — Женщина жаловалась на боли в сердце. Мы приехали. Увидели в квартире сотрудников полиции. Они объяснили, что проводят обыск. Мы померили подсудимой давление, оно было высоким. Периодически она действительно кричала полицейским, чтобы они убирались из квартиры, но каких-то угроз я не помню.
Прокурор просит разрешения зачитать показания фельдшера на предварительном следствии.
— «Женщина была очень возмущена тем, что в ее квартире проводится обыск. Она все время ходила за следователями и ругалась на следователя-мужчину очень высокого роста (на Колесникова.— И.Ж.). При этом она использовала такие слова: «Отваливай, пока я тебя не убила, сейчас башку отрублю, гадина», — читает прокурор.
— Да, я подтверждаю подлинность этих показаний. Просто забыл уже, полтора года прошло, — соглашается фельдшер.
— Скажите, в том состоянии, в котором я была, я действительно могла сказать такие слова? — спрашивает его, держась за решетку, пенсионерка.
— Да все могут [сказать такое] от стресса, — замечает фельдшер.
Следующий свидетель — оперуполномоченный полиции Дмитрий Тагильцев. Он проводил обыск в квартире Трапш вместе с Колесниковым.
— Поведение подсудимой было, мягко говоря, неадекватным. Она в ходе обыска начала симулировать сердечный приступ. Скорая приехала и никакого приступа не обнаружила. Посылала нас на три буквы, угрожала, что «отрубит башку». Я не исключал в тот момент, что она может воплотить свои угрозы в жизнь.
Последним свидетелем стала соседка Нины Федоровны Александра Эполетова. Она была при обыске понятой. Эполетова подтвердила, что Трапш ругалась на следователей, но каких-либо угроз не помнит.
Сама Нина Федоровна сидела молча, а в конце заседания попросила отпустить ее домой.
— Понимаете, — сказала она, обращаясь к судье, — меня в СИЗО все жалеют. Даже сотрудники. Говорят, что никогда таких старых к ним не доставляли.
«Оправдательные приговоры — слишком редки»
После заседания подхожу к следователю Сергею Колесникову. Хочу узнать, действительно ли он воспринял угрозы бабушки (если они и были) всерьез.
— Комментировать буду только с разрешения Следственного управления, — отрезает Колесников.
В СК разрешения не дают. Лишь подчеркивают, что убеждены: Трапш совершила преступление.
Адвокат Нины Федоровны Александр Остапенко также не испытывает оптимизма.
— Процент оправдательных приговоров в нашей стране — в пределах статистической погрешности (0,2%. — И.Ж.). К тому же против нас свидетели, которые говорят, что угрозы были, что Нина Федоровна вела себя неадекватно. Пусть так, но проведите экспертизу. Может быть, бабушка не способна отвечать за свои слова.
При этом адвокат отмечает, что сейчас затягивать процесс — не в интересах пенсионерки. Он тоже считает, что реальный срок ей не дадут.
Спасибо, теперь на почту вам будут приходить письма лично от редакторов «Новой»