Объяснение — почему «украинский» указ Путина о «специальных экономических мерах» появился именно сейчс — лежит на поверхности. Еще легче гадать, кто же из физических лиц возглавит санкционный список врагов России, втихаря наживающихся от ее щедрот.
Фото: Антон Ваганов / ТАСС
По факту, очередная кампания выборов президента Украины уже началась: основные игроки о себе заявили. Весной 2019 года состоятся и выборы в Раду. «Киевские власти», так в Кремле до сих именуют политиков, пришедших после Майдана, как бы подчеркивая их неполную легитимность, надежд Кремля не оправдали. Между собой вдрызг не перессорились, навязанную войну на Донбассе не проиграли, от аннексированного Крыма не отказались, в голод-холод-разруху, как ожидалось, страну не ввергли. Зато ЧП последнего времени — от уведомления о выходе из Большого договора о дружбе, сотрудничестве и партнерстве до переустройства церковной жизни посредством автокефалии — подтвердили, что Киев максимально увеличивает расстояние между собой и Москвой, рискуя совсем уйти с орбиты.
Но есть и хорошие новости. В самой Украине год от года растет раздражение, характерное для любого общества, пригубившего демократии. Масса поводов, и все — с рефреном: власть не оправдала надежд! Вот и в обещании Путина, прозвучавшем на Валдае, — «договариваться с новым руководством страны» — пожелание перемен для Украины.
В середине сентября сорок с лишних народных депутатов, среди которых два «кандидата в кандидаты» на президентские выборы, Юлия Тимошенко и Виктор Чумак, направили обращение Петру Порошенко, потребовав от главы государства «публично разъяснить все факты, которые были обнародованы украинскими и иностранными СМИ и имеют признаки преступления». Действующему президенту предлагают опровергнуть или подтвердить наличие у него незадекларированного имущества, выведенного в офшоры, незадекларированного зернового и крахмального бизнеса в Российской Федерации, а также выгодное сотрудничество с Новошахтинским НПЗ, который поставляет топливо на оккупированные территории Донбасса, и с КАМАЗом, находящимся под санкциями Совета национальной безопасности и обороны Украины. Не забыта депутатами и легендарная фабрика в Липецке. Перечислены «теневые» деловые партнеры, в числе которых российские олигархи Григоришин и Курченко. В ответ — молчание.
Если президент Украины попадет в «персональный» список под номером один, рассуждает журналист-расследователь с телеканала, оппозиционного власти, то, значит, у него и у акционеров его активов в России точно есть что терять. Если же не попадет, дальше развивает мысль журналист, то налицо свидетельство договорных отношений с Кремлем.
Теперь о возможных санкциях в отношении юридических лиц. Начиная с 2014 года Киев несколько раз, вслед за Европой и США, вводил запретительные меры для российских компаний и банков. Но Россия не только продолжала оставаться лидером импорта, но и повышала показатели (второе место по поставкам товаров в Украину занимает Китай). Сочетание войны и торговли с агрессором — наверное, главная претензия к власти и лично к президенту. Почему тянут с диверсификацией? Компания «Росатом» поставляет до 40% ТВЭЛов на украинские АЭС. В России по-прежнему закупается значительное количество антрацита и коксующегося угля. Должностные лица озвучивают такую информацию под давлением обстоятельств — отопительного сезона, с оговоркой «по причине оккупации части Донбасса», «от прежних поставщиков сразу не оторваться», чем лишь подогревают атмосферу. Чиновники предполагают: лишить Украину, например, ТВЭЛов Путин не рискнет. Просто посылает месседж украинским финансово-промышленным группам, завязанным на российском сырье и рынках сбыта: вложите деньги на выборах в правильных политиков.
И, наконец, о тех, кого анонсированный запрет на вывод капитала из России в Украину погубит. В центре Киева, на улице Владимирской, находится ПАО «Сбербанк», украинская «дочка» «Сбербанка России», со стопроцентным, как явствует из уставных документов, участием «матери» в структуре собственности. Зимой учреждение круглосуточно охраняла полиция. Ультраправые радикалы разбили палатки, жгли костры и клялись оставаться здесь до тех пор, пока вражий банк не уберется вон. Сейчас — ни полиции, ни радикалов, только клиенты и сотрудники, а у входа висит как оберег сине-желтый флаг.