В июле «Новая газета» опубликовала видеозапись с регистратора сотрудника ярославской колонии, на которой видно, как люди в форме пытают заключенного Евгения Макарова. Они по очереди методично избивали распятого на столе человека резиновыми дубинками и лили на лицо воду через ткань. Так надзиратели проводили «воспитательную работу». После публикации видео арестовали двенадцать сотрудников ФСИН по подозрению в превышении должностных полномочий с применением насилия.

Руководство ФСИН заявило, что заключенный намеренно спровоцировал надзирателей, а у пыток в российских тюрьмах нет системного характера. Но через месяц «Новая» опубликовала новое видеосвидетельство издевательств над заключенными в той же колонии. Одно за одним стали поступать новые сообщения о подобных случаях в разных тюрьмах и полицейских участках. А по делу о пытках в ярославской колонии появились новые потерпевшие и новые эпизоды.

Из объяснений членов российской делегации Комитету ООН против пыток стало понятно, что они считают произошедшее с Макаровым исключением из правил: все остальные громкие эпизоды (смерть Сергея Магнитского и Валерия Пшеничного в СИЗО, задержания и пытки геев в Чечне и др.), по их словам, не доказаны. А на требования представить статистику по осужденным должностным лицам делегация РФ ответила, что собрать такие данные невозможно.

Мы проанализировали все доступные в интернете тексты приговоров (4,5 тысячи) с 2011 по 2017 год, вынесенные должностным лицам за насилие (ст. 286 ч. 3), и выяснили, что людей в России истязали не только в армии, тюрьмах и полицейских участках, но и в учебных заведениях. Многие преступники получили условные сроки и смогли вернуться на свои должности уже через пару лет, а жертвы, если и добивались компенсации за моральный ущерб, то в десятки раз меньше, чем требовали.

Сотрудники Федеральной службы исполнения наказаний (ФСИН) всего лишь на третьем месте по количеству вынесенных приговоров. Мы обнаружили только 58 судебных решений в открытом доступе за 2011–2017 годы — ​осуждено было 65 работников ФСИН. Однако жалоб на них только в российский «Комитет против пыток» за это же время поступило в 2,5 раза больше — ​169. Юрист «Комитета против пыток» Сергей Бабинец рассказал «Новой», что это связано с тем, что следователи СК менее охотно проверяют жалобы на «тюремщиков».

К избиениям и запугиванию осужденных сотрудники ФСИН любят привлекать самих зэков. Так, замначальника Ульяновской колонии № 8 дал разрешение своим подчиненным впустить трех заключенных на территорию прогулочного двора ШИЗО, где они не имели права находиться. Там они избили другого осужденного, который в итоге скончался. Так как в избиении тюремщики сами участия не принимали, а обвинению не удалось доказать, что они намеренно выпустили зэков в прогулочный двор, статья была смягчена до обычного превышения должностных полномочий без применения насилия.

Суд предпочитает назначать условное наказание максимум до 4 лет с лишением права занимать определенные должности на срок от 1 до 3 лет. На зону (с лишением права быть должностным лицом) отправляются лишь 29,23% сотрудников ФСИН.

По данным «Комитета против пыток», больше всего жалоб поступает на систему МВД. В первую очередь упоминаются сотрудники ППС и оперуполномоченные. Если не принимать во внимание военнослужащих, то и по нашим подсчетам сотрудникам МВД чаще выносятся приговоры — ​почти 1000 за 7 лет. Сергей Бабинец заметил по этому поводу следующее: «Просто на условного полицейского проще пожаловаться, чем на надзирателя в колонии. И до суда дело проще довести в отношении полицейского, чем сотрудника ФСИН».

Приговоров, вынесенных сотрудникам ФСБ, мы не обнаружили вообще. Но и к правозащитникам, как рассказал Сергей Бабинец, жалобы на пытки со стороны сотрудников этого ведомства поступают редко (всего 18 случаев за 6 лет.). По его словам, добиться привлечения их к ответственности, как и проведения эффективного расследования, пока не удалось ни разу.

Больше всего — ​3,3 тысячи — ​приговоров вынесено военнослужащим.

«Желая продемонстрировать свое мнимое превосходство перед подчиненными ему по воинскому званию, а также укрепить свой авторитет перед сослуживцами и самоутвердиться, подсудимый под надуманным предлогом решил применить к ним насилие», — ​чаще всего именно так в судебных решениях описывается мотивация подсудимого. Иногда поводом для избиений становятся непослушание или нарушение распорядка.

Вот лишь один пример: в 2012 году во Владикавказе суд вынес обвинительный приговор Сергею Шестакову, который проходил военную службу по призыву. Будучи в суточном наряде дежурным по палатке, Шестаков оказался недоволен тем, что рядовой отказался убираться, и «из ложно понятых интересов службы применил к подчиненному насилие, повлекшее тяжкие последствия», говорится в решении суда. Под насилием, согласно тексту приговора, имелся в виду всего лишь «один удар ладонью в затылок», а под тяжкими последствиями — ​«закрытая черепно-мозговой травма с ушибом головного мозга в левом полушарии, кровоизлияния под твердую и мягкую мозговую оболочку». Из-за полученных травм рядовой скончался. Суд приговорил Шестакова к 1 году заключения в исправительной колонии общего режима и лишил его права быть должностным лицом на 2 года.

За превышение полномочий с применением насилия и причинением тяжкого вреда судят не только военных и «стражей порядка», но и сотрудников образовательных учреждений, больниц, городских и сельских администраций.

В случае с образовательными учреждениями 3 из 4 приговоров —обвинительные. В двух текстах решений речь идет о насилии над детьми. В одном случае — ​это обычная средняя общеобразовательная школа. Директор, услышав детский смех из кабинета, зашел в класс. Ученики тут же притихли и подошли к своим партам, кроме одного — ​он сел на стул около двери. Тогда директор подошел к нему и — ​цитата из текста приговора — ​

Вечером в тот день у мальчика болела голова, его тошнило и несколько раз вырвало. Суд признал директора школы виновным и назначил ему 2 года условно с лишением права заниматься преподавательской деятельностью на 1 год.

В другом случае работник суворовского училища, подобно армейским коллегам «в целях демонстрации своего мнимого превосходства над малолетним воспитанником», избил его за то, что тот, по мнению подсудимого, слишком медленно вытирал ноги полотенцем.

Мы обнаружили 111 случаев, когда превышения должностных полномочий с применением насилия приводило к умышленным или неумышленным убийствам (73 случая), самоубийствам (18 случаев) или попыткам самоубийства (20 случаев).

Больше всего умышленных и неумышленных убийств совершено сотрудниками МВД — ​44. На втором месте военнослужащие — ​17, на третьем ФСИН — ​8.

Самоубийства совершали чаще из-за действий военнослужащих и сотрудников МВД. На их же совести и большое количество попыток покончить с собой: из-за сотрудников МВД — ​13 случаев, из-за военнослужащих — ​6. Из-за действий сотрудников ФСИН попытался покончить с собой один человек.

Жертвы пыток и издевательств имеют право подавать иски о компенсации морального вреда. И одна из проблем, с которой они сталкиваются, заключается в том, что в России размер присуждаемой компенсации зависит только от воли судьи. Официальных стандартов нет.

По нашим подсчетам, в 82% случаев удовлетворенных исков заявленная сумма в итоге была существенно снижена — ​от 2 до 200 раз.

Когда судья принимает решение снизить размер компенсации, свои действия он может либо никак не объяснять («сумма явно завышена»), либо использовать общие формулировки («принципы разумности, справедливости и соразмерности»):

Согласно данным тех приговоров, где суммы исков в текстах раскрыты, за 7 лет из 156,4 млн рублей было выплачено 34,7 млн.

- cамая большая присужденная компенсация — ​1 500 000 рублей (2014 год), - минимальная — ​1000 рублей (несколько таких случаев). - половина из всех удовлетворенных исков за 2011–2017 гг. не превышают 25 000 рублей.

Согласно информации «Комитета против пыток», в настоящее время средняя сумма моральной компенсации, присуждаемая Европейским судом по правам человека жертвам пыток, равняется 40–45 000 евро. Минимальная известная была в 2008 году по делу «Налбандов против России» — ​10 000 евро. Несколько лет назад средняя сумма не превышала 30 000 евро. Она была постепенно увеличена, так как Россия просто не обращала внимания на рекомендации ЕСПЧ, объясняет Сергей Бабинец.

Компенсации снижают в несколько раз даже при выплате родственникам погибших. Так, Воронежский гарнизонный военный суд принял во внимание, что подсудимый — ​старший лейтенант Баранов— имеет на иждивении двоих малолетних детей, а его жена беременна, поэтому вместо 2 млн рублей взыскал с него 700 тысяч в счет компенсации нравственных страданий матери покончившего с собой младшего сержанта, которого Баранов унижал и избивал.

Брянский гарнизонный суд также не посчитал, что отец доведенного до самоубийства рядового должен получить 1 миллион рублей в счет моральной компенсации. С войсковой части взыскали только 500 тысяч, при этом представитель части иск не признал вовсе, «поскольку не считает виновной воинскую часть в причинении смерти самому себе».

В 4% случаев иски выплачивались за счет Министерства финансов РФ. «В тех случаях, когда иск напрямую подается к осужденному, суд, безусловно, учитывает особенности каждого осужденного (наличие лиц на иждивении, малолетних детей и т.д.). Но когда иск подается непосредственно к государству, то такого подхода и оценки, естественно, быть не может, — ​объясняет Сергей Бабинец. — ​Несмотря на это, суды все равно берут суммы «с потолка», практически в ста процентах случаев снижают сумму, заявленную в иске о компенсации. Здесь, наверное, срабатывает некое негласное правило, что бюджетные деньги надо экономить».

Несмотря на то что суд гуманно относится к преступникам и назначает посильные для них суммы компенсации, осужденные все равно часто ничего не платят. Исходя из практики «Комитета против пыток» такие ситуации не зависят от суммы присужденной компенсации: у осужденного может как не быть денег, так и просто желания заплатить.

В 22% из всех рассмотренных нами случаев подсудимые добровольно выплатили своим жертвам компенсации: сразу после совершения преступления, перед судебным заседанием или между ними. Только в трети текстов раскрыта сумма этих компенсаций: всего 1,3 млн рублей за 7 лет. Половина из них — ​суммы в 5000 рублей и меньше. Только однажды офицер выплатил матросу 150 тысяч рублей, и это сама большая добровольная компенсация.

Вне зависимости от размера компенсации, даже если речь идет о 500 рублях, суд признает добровольное возмещение морального ущерба смягчающим обстоятельством при вынесении наказания.