«Восторженный электорат не поймет»

Президент России Владимир Путин объявил о смягчении пенсионной реформы, предложив повысить пенсионный возраст для женщин на пять лет вместо предложенных правительством восьми — то есть до 60 лет. Об этом он заявил в телеобращении к гражданам.

Помимо этого президент предложил:

1. разрешить многодетным матерям выходить на пенсию досрочно; 2. оставить в силе льготы по налогам на недвижимость и землю с 55 лет для женщин и с 60 лет для мужчин, а также сохранить региональные льготы, такие как бесплатный проезд на общественном транспорте, льготы по ЖКХ и капитальному ремонту; 3. на три года уменьшить стаж, дающий право на досрочный выход на пенсию — для женщин до 37 лет, а для мужчин до 42; 4. поднять более чем в два раза максимальный размер пособия по безработице для людей предпенсионного возраста; 5. сохранить действующие условия назначения пенсий для коренных малочисленных народов Севера; 6. ввести административную или даже уголовную ответственность за увольнение людей предпенсионного возраста.

— Все предложенное президентом приемлемо, кроме возможного введения уголовной ответственности за увольнение людей предпенсионного возраста. Власть просто закрывала проблемные площади. Первая площадь — смягчение планки, вторая — сохранение льгот, третья — альтернатива: стаж или возраст. А четвертая — для перепуганного населения показать дубинку, что мы бизнесу не позволим [просто так никого увольнять].

Я думаю, это все потом затухнет или будет законодательно нарисовано так, что работников предпенсионного возраста «впарят» какому надо бизнесу.

То, что Путин говорит о демографической яме, — это верно, но яма 90-х годов не такая сильная, как в войну. Это художественное преувеличение, хотя 90-е годы — это след военных потерь плюс решение не рожать в тяжелых условиях. Усугубление ситуации двадцать пять лет назад было, но говорить, что это сопоставимо с войной, — по-моему, перебор.

В целом мы видим классическую двухходовку. Заметьте, Путин культурно отметил все основные направления, по которым были вопросы. Грамотно политтехнологически разложен пасьянс. Люди все равно останутся недовольны, но психологически менее жестко будут оценивать ситуацию. Сначала всех напугали страшным сценарием, а потом сделали почти то же самое, но уже не так жутко. Оставили же льготы — уже что-то. С паршивой овцы хоть шерсти клок — это житейская максима российского общества.

— Мы увидели игру в доброго и злого следователя, когда правительство, не объясняя того, что объяснил сегодня Путин, выступило с довольно жестким планом пенсионной реформы, а президент от него дистанцировался. Вопрос в том, с самого ли начала он собирался выступить с предложениями о смягчении жесткого плана, или это реакция на общественное недовольство.

Если был выбран первый вариант, то, как мне кажется, он был не очень продуман, поскольку падение рейтингов — в том числе и самого Путина — до конца не отыграется. К тому же все региональные парламенты были вынуждены поддержать первый вариант реформы — и к чему это приведет, мы увидим через полторы недели, когда пройдут выборы. Видно было, что предложенное правительством повышение пенсионного возраста было сделано на коленке, его хотели летом под сурдинку внедрить — а теперь просто озвучены компромиссы, которые, впрочем, самой реформы не отменяют.

— Первый вариант реформы был достаточно жестким, и было очевидно, что некоторые послабления будут. При этом формат послабления мог быть выбран любой другой — например, более плавный переход к новому пенсионному возрасту. Итоговое послабление для женщин (снижение планки пенсионного возраста. — Ред.) выглядит, скорее, популистским шагом: объективно женщины живут дольше и в числе пенсионеров составляют подавляющее большинство. С точки зрения макроэкономики эффективность реформы теперь существенно снижается, поскольку экономить получится гораздо меньше. Если подходить с позиции сухих цифр, поблажку уместнее было бы дать мужчинам, а не женщинам — ну или как минимум и тем, и другим.

По поводу льгот все тоже очень сложно. Но, как я понимаю, конечный вариант реформы еще не определен, и в итоге слова президента, которые были сделаны широкими мазками, переведут в расчеты, потому что нужно понимание, за счет чего все эти льготы будут финансироваться. И опять же, в словах Путина ничего не было про льготы для военных пенсионеров: понятно, что они считаются по-другому, но если уж говорить о глобальной пенсионной реформе, то и военных хорошо бы включить в эту систему — возможно, это помогло бы сэкономить.

— Ничего неожиданного не произошло. Игра в доброго и злого полицейского во многом вынужденная. Понятно, что денег нет, и взять их можно было только у пенсионеров.

В правительстве не дураки и просчитали свой вариант пенсионной реформы, понимая, что рукоплескать этому варианту никто не будет. Вариант с отступлением тоже был, и Путин его использовал. Его задача была очень простой: президент сразу сказал, что никакой вариант пенсионной реформы его не устраивает, и он на одной стороне с народом.

Отступление ведь компромиссное и, в общем, никого не спасет. А для Путина все происходящее не слишком приятно, поскольку до сего момента президент был отдельно от экономики. Путин — это геополитика, это отпор Соединенным Штатам, это вставание с колен; а экономика — это губернаторы и правительство. Теперь с экономикой президенту пришлось связаться, и пойдут пересуды: да, он вроде на нашей стороне, но недостаточно силен, чтобы отменить эту «антинародную» реформу. Начинается недопонимание среди восторженного электората, большую часть которого составляют те самые пенсионеры.