В конце июля Владимир Путин подписал пакет законов, учреждающих на территории России две зоны с льготными условиями для работы иностранных компаний, — на островах Русский в Приморском крае и Октябрьский в Калининградской области. Речь идет о специальных административных районах (САР) с гибкими правилами налогового и валютного регулирования, которые начнут работать уже этой осенью.
Механизм спецрайонов позволяет иностранным компаниям перенести свой бизнес в Россию, сохранив удобную правовую форму и возможность не платить налоги с иностранных доходов. Избежать налогообложения смогут также компании, которым принадлежит более 15% уставного капитала зарегистрированной на одном из островов организации. Чтобы стать резидентом спецрайона, иностранное юридическое лицо должно открыть офис на одном из островов и взять на себя обязательство инвестировать в России как минимум 50 млн рублей в течение шести лет с момента регистрации. По оценкам депутатов Госдумы, приток инвестиций во «внутренние офшоры» может превысить $1 млрд.
Идея о создании на территории России особых режимов с признаками офшора существует не первый год. В 2013 году на фоне финансовых проблем в кипрских банках премьер-министр Дмитрий Медведев предлагал подумать об учреждении на Дальнем Востоке «регуляторных песочниц», в которых можно было бы тестировать новые правовые практики, упомянув в качестве возможных локаций Курилы и Сахалин. В 2015 году был запущен проект Свободный порт Владивосток.
Однако эти инициативы не встретили энтузиазма в бизнес-кругах.
Классические офшорные территории в первую очередь нужны для доступа к англосаксонскому договорному праву, независимым судам и специальным финансовым инструментам, а всего этого в России нет.
«Многие наши сограждане, которые учреждают офшорные фирмы, хотят именно вывести корпоративные отношения в зону более комфортной юрисдикции, а не убежать от налогов», — объясняет исполнительный директор Mikhailov & Partners Евгений Мастерских.
Вынудить крупный капитал вернуться в страну могли только серьезные угрозы извне, которые не оставляли бы бизнесу других опций. Такие риски появились после внешнеполитического конфликта с Западом и присоединения России к соглашению об автоматическом обмене налоговой информацией, которое подписали уже более 90 государств. О том, что привлекательность владения зарубежными активами в последнее время заметно снизилась, свидетельствует спрос российского бизнеса на деофшоризацию: если предыдущие программы по репатриации капиталов проходили вхолостую, то в декабре 2017 года предприниматели сами попросили правительство создать инструмент для возвращения активов (так появилась идея выпустить «секретные» облигации федерального займа). Вторая волна амнистии капиталов, начавшаяся в этом году, оказалась в разы успешнее первой.
Необходимость в более серьезных оперативных мерах возникла после вступления в силу апрельского пакета американских санкций, сильно ударивших по ряду российских олигархов. В деловых кругах даже ходят слухи о том, что законопроект о «внутренних офшорах» подготовлен непосредственно под одного из них. Впрочем, эксперты, опрошенные «Новой», выражают сомнения в профессионализме авторов этого документа. «Законопроект написан не очень хорошо, его достаточно трудно понять в комплексе. Видно, что он принимался в спешке», — считает Мастерских.
По ходу чтений законопроекта в Госдуме функциональность льготных зон, которые изначально задумывались как полноценные офшорные юрисдикции, была существенно ограничена. САР в Калининграде и Приморье будут доступны только для перерегистрации компаний, созданных в других офшорах, в то время как российские юрлица не смогут стать резидентами островов. Это ограничение нужно для того, чтобы российские компании не начали массовую миграцию во «внутренние оффшоры». То же самое касается любых финансовых и кредитных организаций, которые по требованиям финансовой прозрачности ЦБ не имеют права претендовать на особый статус.
Ограниченный характер регуляторного эксперимента объясняется тем, что он ориентирован на узкую целевую аудиторию — фигурантов санкционных списков США с российским гражданством — и решает вполне конкретную задачу: спасение капиталов этих лиц от санкционного давления в западных юрисдикциях. Яркий пример — компания РУСАЛ Олега Дерипаски, акции которой на мировых биржах после введения санкций обвалились на 70%. При этом компания En+, владеющая РУСАЛом, зарегистрирована на острове Джерси. Поэтому Дерипаску называют одним из первых кандидатов на резидентство в российских офшорах — переговоры на этот счет идут уже несколько месяцев.
Это не первый случай, когда в российском законодательстве появляются эксклюзивные нормы для россиян, пострадавших от санкций. Законопроект о спецрайонах — это продолжение тенденции, в ходе которой фигуранты санкционных списков ранее получили право не платить в России налоги, даже если они по всем критериям являются налоговыми резидентами страны, а госкомпаниям были обеспечены особые условия привлечения финансирования. Благодаря новому законопроекту подсанкционные лица смогут перевести свои холдинговые компании в Россию, чтобы владеть ими здесь. Но задачу привлечь более широкие группы инвесторов, похоже, власти перед собой пока не ставят.
Более того, иммунитет от действий американских конгрессменов российским олигархам не гарантирован даже на Дальнем Востоке. «От санкций САР совершенно не спасут: когда Конгресс примет решение о включении специальных зон в SDN-лист, то любое лицо, зарегистрированное в этих зонах, по сути, будет персоной нон грата в западном деловом мире, а с учетом вторичных санкций — и во всех иностранных банках», — говорит партнер Paragon Advice Group Александр Захаров. Оптимизировать налоги так же эффективно, как через международные офшоры, тоже не получится. Компании, которые захотят стать резидентами особых зон, должны быть готовы к тому, что большинство партнеров России по соглашению об избежании двойного налогообложения откажутся применять в отношении них сниженные ставки налогов у источника дохода, добавляет эксперт.
Еще один проблемный пункт законопроекта — минимальные стандарты раскрытия информации, предусмотренные для спецрайонов. Зарегистрированные на островах юрлица будут подотчетны только российским налоговым органам. Такой уход в тень, нарушающий международные договоренности, вызовет недовольство у большинства финансовых регуляторов. «Есть большие сомнения, что иностранные банки будут открывать таким компаниям счета. На этом вся российская офшоризация может закончиться», — говорит Мастерских.
Учитывая отсутствие явных преимуществ и целый ворох возможных проблем, есть ли смысл Дерипаске и другим пострадавшим от санкций олигархам переводить свой бизнес в Россию? На первый взгляд — нет, но речь может идти о каких-то скрытых договоренностях с властью. Так, по данным «Ведомостей», перерегистрация в России может быть одним из условий оказания РУСАЛу господдержки. Правительство сможет продемонстрировать успехи своей бурной деятельности по противодействию антироссийским санкциям, а Дерипаска взамен получит вливания из бюджета.
Другой возможный бенефициар «внутренних офшоров» — власти Калининграда и чиновники, курирующие Дальневосточный федеральный округ. Правда, по оценкам экономистов, самим территориям особый режим не сможет принести существенной пользы.
«Очень странно, что территории, на которых будут созданы САР, фактически ничего не выигрывают, — удивляется партнер PwC Кирилл Никитин.
— Взгляните на историю с Кипром или Эстонией: там действуют специальные налоговые режимы, но в обмен вы должны снять офис, нанять сотрудников и так далее. В российском случае речь идет только об инвестициях на территории РФ в целом».
Спасибо, теперь на почту вам будут приходить письма лично от редакторов «Новой»