«Не каждую книгу можно экранизировать, как и не каждую пьесу. Но эту вещь, которую я написал уже давно, я вижу очень четко — стоит только закрыть глаза. Даже в месте, где я нахожусь, не зная собственного будущего, я точно верю в будущее этой постановки».
Так написал режиссер Олег Сенцов продюсеру Анне Паленчук в письме из колонии «Белый медведь». Все время заключения, включая 73 дня голодовки, режиссер работает над экранизацией своей пьесы «Номера», в переписке с продюсером обсуждая постановку, подбор актеров, художников и даже постеры фильма. О работе Сенцова над будущим фильмом Анна Паленчук объявила на Одесском международном кинофестивале. Производством займется киевская кинокомпания 435 FILMS, фильм должен выйти в мае 2019 года, на съемки уже выделено 109 тысяч евро из запланированного полумиллиона. Режиссер фильма — Олег Сенцов.
«Мы все надеялись, что Олега выпустят в марте, перед выборами президента России. Когда этого не случилось, стало понятно, что нужно делать что-то масштабное, что может поддержать Олега в тюрьме и поддержать внимание журналистов к нему, — рассказала «Новой» продюсер Анна Паленчук. — Первой моей идеей было экранизировать рассказы Олега, очень классные и киношные. Но Олег написал: нет, точно нет. Только постановка «Номеров». Он мечтает, что его первая пьеса будет поставлена в репертуарном театре».
Ставить «Номера» решил киевский театр «На Подоле», премьера назначена на конец ноября. Пьеса Сенцова — антиутопия: 10 героев-номеров живут по строгим законам, которые выдумал для них одиннадцатый герой, Ноль. По сюжету пьесы один из номеров идет против системы и начинает бороться за то, чтобы получить имя вместо номера.
Пьеса построена сложнее классических антиутопий:
«Это не история победы добра над злом, это история победы одной системы над другой, в ней нет счастливого конца, — рассказывает Паленчук. — Олег описывает свою пьесу как буффонаду, гротеск. Он хочет, чтобы зрителям было смешно, и, смеясь, они что-то понимали про себя. Хотя мне эта пьеса кажется пророческой, она частично и о его судьбе».
По словам Паленчук, в ходе работы над спектаклем стало понятно, что нужно отснять его, чтобы пьесу увидело больше зрителей, чем может вместить зал театра. «Мы начали переписываться с Олегом об экранизации и поняли, что это два разных проекта с двумя разными художественными решениями».
Последние три месяца продюсер в Киеве и режиссер в колонии в Лабытнанги постоянно переписываются через систему «ФСИН-письмо», обсуждая подбор актеров, декорации, работу художника-постановщика (Сенцов видит художественное решение фильма похожим на «Догвилль» Ларса фон Триера). Неделю назад через своего адвоката Дмитрия Динзе Сенцов передал Анне, что не одобряет постер фильма и не согласен с подбором одного из актеров. За четыре года, которые Олег сидит, на Украине появилось новое поколение актеров, и теперь коллеги передают Сенцову в колонию их кинопробы. Презентацию фильма на питчинге в Одессе, по словам продюсера, Сенцов также придумал сам.
«ФСИН-письмо» работает отлично, держать связь с Олегом просто, — рассказывает Анна Паленчук. — Конечно, я не пишу чего-то, что не понравится цензорам, даже не упоминаю об акциях в поддержку Олега, ему и так об этом напишут. У нас сухая рабочая коммуникация. Олег не любит, когда ему пишут высокопарные слова поддержки, они мало для него значат. Он голодает не для поддержки, а чтобы его услышали. Это решение сильного человека, и все, чем мы можем его поддержать, — это помогать ему себя реализовывать: и в тюрьме, и потом на свободе. Я понимаю, что для него это неимоверно важно. Олег не самоубийца, он не хочет умирать, он хочет вернуться к детям, хочет продолжать работать».
В тюрьме Олег Сенцов написал несколько сценариев. По словам Паленчук, в Киеве их очень ждут, издательства из нескольких стран готовы опубликовать их на нескольких языках, но режиссер отказывается передавать сценарий на волю.
«Я не знаю, почему, но понимаю, что если Олег говорит «нет», это означает «нет», — объясняет Паленчук, — его бесполезно уговаривать. И хотя Олег очень принципиален, он никогда не говорил с миром ультимативно, тем более как террорист. Он всегда говорил языком кино или языком литературы, это его оружие. Он продолжает это делать и сейчас».