3 июля 2018 года Украина предложила России сделку по обмену пленными. Киев заявил, что готов отдать 23 россиянина — то есть фактически всех осужденных за участие в войне в Донбасе. А в обмен просит такое же число своих граждан, удерживаемых в РФ.

Самые известные имена из списка пленников-россиян: Виктор Агеев, Игорь Кимаковский, Денис Сидоров, Руслан Гаджиев, Лариса Чубарова. Самые известные пленники-украинцы: Олег Сенцов, Стас Клых, Павел Гриб, Евгений Панов, Владимир Балух и т.д.

В Москве на предложение до сих пор не дали официального ответа. Хотя отношение к таким инициативам здесь давно известно. Участников вооруженных событий в Донбассе, пойманных украинскими силовиками, в Кремле отказываются рассматривать наравне с «лицами, осужденными по обвинению в терроризме». В беседе с «Новой» один из высокопоставленных чиновников Кремля даже сослался на давнюю позицию президента Путина, что терроризм и гуманизм несовместимы.

«Неравноценность обмена» юридически обосновывает также близкий к президенту России украинский политик Виктор Медведчук, заявляя, что обмен 23 граждан России может быть проведен только в рамках Минских соглашений (то есть обменивать можно только участников «вооруженных событий в Донецкой и Луганской областях» с обеих сторон). Это значит, что за своих 23 граждан Москва готова отдать лишь тех украинцев, кто был пленен в Донбассе. А других украинцев Москва отдавать не собирается, сколько бы собственных граждан ей за них ни предлагали. Пусть сидят все.

С формальной точки зрения все гладко. Если по «Минску», то «отпускников» и «ополченцев» надо менять исключительно на атошников.

Разборчивость и наигранная придирчивость Москвы в том, кто будет «равноценным эквивалентом» для ее пленных граждан, вызывает грустную иронию. Молчание Кремля в ответ на сделку, предложенную Украиной, снова показывает, что для него нет особой разницы между «террористами» и «защитниками русского мира». Очевидно, что товаром, разменной монетой являются и те, и другие. 46 человек вместе с их родственникам будут терпеть и ждать, пока Кремль не услышит желанную цену.

Насчет цены можно фантазировать сколько угодно. Кто-то считает, что это отмена санкции или из последнего — поддержка идеи по проведению нового референдума в Донбассе, якобы высказанной Путиным на встрече с Трампом в Хельсинки.

Между тем «Новая газета» разыскала друзей и родственников нескольких пленных из «списка 23». Близкие «ополченцев» Кусакина, Шаталова, Высоцкого не стали отвечать на вопросы газеты. Жена осужденного на 11 лет россиянина Дениса Сидорова Кристина, ответила, что «сейчас нет возможности говорить» о муже. Украинский адвокат петербуржца Игоря Кимаковского Наталья Молчанова пожаловалась, что ее клиент «пребывает в полном одиночестве»: «Такое ощущение, что семья, друзья просто не интересуются ни им, ни тем, как он живет [в заточении]. Иногда кажется, что я единственный человек, кто у него вообще остался».

Мать россиянина Виктора Агеева Светлана рассказала, что приговор ее сыну вступил в силу и что его перевели отбывать 10-летний срок в колонию в Сумы: «Но я продолжаю верить, что наши руководители договорятся, и мы с Украиной сделаем обмен. Надеюсь, что не бросят нас, больше никаких надежд нет».