Павел Чиков, руководитель правозащитной группы «Агора», координирующий защиту интересов мессенджера Telegram в российских судах, рассказал корреспонденту «Новой» о том, как идет юридическая борьба российского общества за свободный интернет. Имел ли Роскомнадзор право блокировать мессенджер, какие суды ведут юристы «Агоры» в защиту Telegram сегодня и возможен ли выход из кризиса через компромисс?
Фото: Сергей Карпов/ТАСС
— Спустя месяц после начала блокировки Telegram Мосгорсуд неожиданно заявил, что решение о блокировке не вступило в силу, так как было обжаловано. Значит ли это, что Роскомнадзор незаконно потребовал ограничить доступ к мессенджеру?
— Это не совсем так. Я объясню, что там произошло, но важно заметить, что изначально весь процесс, связанный с блокировкой, был задуман криво и именно из-за этого сейчас возникают недоразумения.
С точки зрения действующего российского законодательства дело нужно было рассматривать совершенно иначе. Инициатором процесса должен быть только прокурор, который может действовать в интересах неопределенного круга лиц, у Роскомнадзора таких полномочий нет. Когда прокурор подает иск в интересах неопределенного круга лиц, дело рассматривается в порядке административного судопроизводства. Однако иск был подан Роскомнадзором в рамках гражданского процесса. Решение о блокировке было принято, и Роскомнадзор ходатайствовал о немедленном его исполнении. В силу оно не вступило, так как может быть обжаловано, и было обжаловано. Оно вступит в силу только после апелляционного рассмотрения. Законодательством предусмотрена процедура — обращение к немедленному исполнению, которая позволяет исполнять решение, еще не вступившее в силу. Например, это необходимо в случаях, когда в интернете распространяется детская порнография. Если бы не было возможности обратить решение о ее блокировке к немедленному исполнению, то общественным интересам был бы нанесен ущерб. Именно для этого существует такая процедура. С Telegram произошло то же самое.
— Но Telegram по контенту едва ли можно сравнить с детской порнографией. Была ли немедленная блокировка мессенджера обоснованной?
— Мы отдельно обжаловали решение о немедленной блокировке Telegram.
Элементарные правила не были соблюдены, и Таганский суд выставил себя на посмешище.
Роскомнадзор мог писать какие угодно заявления в суд, но это же суд уполномочен решать, насколько они обоснованны. Были ли реальные основания для немедленной блокировки? Никаких объективных причин для этого не было. Власти в течение последних 6 лет принимали законы в хаотичном порядке, как бог на душу положит, а в итоге сейчас происходит сумятица, в которой не могут разобраться ни чиновники, ни судьи, ни юристы.
Закон об информации говорит, что заблокировать организаторов информации можно лишь на основании вступившего в силу решения суда. Возникает коллизия: если решение не вступило в силу, то почему Telegram блокируют? Можно эту норму толковать в пользу властей, объясняя, что решение вступило в силу в части немедленного исполнения. И в то же время можно встать в позицию пользователя или провайдера и сказать: «Подождите! А почему мы не будем толковать его в пользу общества и свободы интернета?» Но тут же возникает проблема с детской порнографией.
На мой взгляд, немедленная блокировка должна применяться скорее как исключение и должна как-то отдельными пунктами оговариваться в законе. «Агора» как раз говорит, что оснований для немедленной блокировки Telegram не было.
— В каких судах на данный этап идут разбирательства, связанные с блокировкой Telegram?
— Во-первых, идет процесс о блокировке, который раздвоился на обжалование решения о немедленной блокировке и обжалование основного решения о блокировке. По идее должно быть отдельное рассмотрение по этим делам. Третье — обжалование в апелляционную коллегию Верховного суда решения о признании законным приказа ФСБ, обязывающего организаторов распространения информации предоставлять ключи шифрования. Четвертое — обжалование дела об административном нарушении в Мосгорсуде. Здесь речь идет о штрафе в 800 тысяч рублей за отказ предоставить ключи шифрования. Следующее направление — жалоба в ЕСПЧ, и она тоже раздваивается на отдельные жалобы по решению о блокировке и оспариванию штрафа.
Это те процессы, в которых участвует непосредственно Telegram, но есть еще целый шлейф вокруг, в частности, жалоба журналистов Олега Кашина и Александра Плющева как владельцев телеграм-каналов. Российские суды не приняли их жалобы, и они уже ушли в ЕСПЧ. Параллельно ведет кампанию «Роскомсвобода» и их адвокаты: примерно 40 пользователей обжаловали требования ФСБ предоставить ключи. Они тоже коллективно пойдут в ЕСПЧ. Отдельным направлением по собственной инициативе выступили несколько пользователей, обжаловав решение о блокировке. Среди них — три московских юриста. Кроме того, несколько интернет-сайтов и сервисов оспаривают незаконность сопутствующих блокировок.
— Известно, что «Агора» как раз собирала жалобы пострадавших от сопутствующих блокировок. Продолжаете ли вы эту кампанию и что планируется делать с поступившими обращениями?
— За прошедший месяц к нам обратились 132 человека, из них 28 желали просто сообщить о недоступности каких-то ресурсов. Наши юристы дали 104 консультации, не считая повторных. Чаще всего к нам обращались владельцы онлайн-магазинов, служб доставки, сервисы по подбору тренеров и разработчики программного обеспечения, потерявшие доступ к необходимым для работы облачным ресурсам. Только двое из них имели косвенное отношение к Telegram — разработчик ботов и владелец телеграм-канала. Все прочие — жертвы сопутствующих блокировок. Почти все потом говорили, что проблема решена техническими средствами, и в суды обращаться они не намерены, поскольку нет времени или возможности защищать свои права в суде. Это была абсолютно ожидаемая и естественная реакция интернет-игроков. В Сети все проблемы решаются технически. С одной стороны, это исключает большой фронт судебных исков к Роскомнадзору, что не очень хорошо. С другой — это свидетельство того, как легко можно обойти блокировки. Будет, конечно, 4–5 судебных процессов от имени владельцев сервисов, пострадавших от сопутствующих блокировок, но это скорее носит принципиальный характер, у них уже все работает, но они решили дойти до суда из соображений солидарности и поддержки цифрового сопротивления.
— Помимо судебных процессов, пытаются ли представители Telegram возобновить какие-то переговоры с Роскомнадзором или этот метод исчерпал себя?
— Переговоров не было. И не потому, что наша сторона не была к ним готова, а потому что не было заинтересованности со стороны властей. Главные требования, которые были выдвинуты, не предполагают никаких переговоров. Условия звучали так: «жизнь или кошелек».
Другие страны тоже предъявляли претензии к мессенджеру, в частности Индонезия и Казахстан, но в тех случаях речь шла о вполне исполнимых требованиях.
В случае с Индонезией власти заявляли, что некоторые террористические группы используют Telegram для коммуникации. Дуров летал в Индонезию и после этого создал отдельную группу из людей, владеющих местными языками, для мониторинга противоправного контента. Это была оправданная претензия, которую можно было реализовать, что и было сделано. С Казахстаном чуть сложнее, потому что власти заявляли, что в мессенджере общаются сторонники Мухтара Аблязова, которого в стране считают экстремистом, пытавшимся совершить переворот, хотя по факту он политический оппонент, уехавший из страны.
Это, конечно, вопрос цензуры, но в любом случае речь шла о конкретных группах, темах и в принципе исполнимых требованиях. Российские же власти требуют технический доступ к любой переписке в Telegram, а это не может быть предметом торга в принципе. Если мессенджер его предоставит, то перестанет существовать, потому что основная идея сервиса в возможности конфиденциального общения пользователей. Это экзистенциальный вопрос для Telegram.
— Могут ли, на ваш взгляд, власти пойти на уступки в отношении Telegram после перестановок в правительстве, в частности, в Минкомсвязи? Его ведь даже переименуют в министерство цифрового развития.
— Российская действительность крайне непредсказуема, в любой момент ситуация может развернуться на 180 градусов, но мы этого не ждем и на это не надеемся. Именно тот факт, что Роскомнадзор и стоящая за ним ФСБ старались впопыхах, явно к инаугурации президента, окончательно решить вопрос с Telegram, говорит о том, что лоббисты этого решения не чувствовали уверенную поддержку со стороны администрации президента и самого президента и пытались использовать конъюнктурный момент, чтобы такое решение протащить.
Парни «прыгнули» на интернет, и у них ничего не вышло. Поскольку блокировка не удалась и разразился скандал, нанесший ущерб Роскомнадзору, Министерству связи, лично министру Николаю Никифорову и главе Роскомнадзора Александру Жарову, то серпентарий российской власти может любого из них сожрать.
Власти могут в дальнейшем отказаться от претензий к Telegram, но мессенджер и все его пользователи отныне находятся в серой зоне, невидимой для них.
Telegram заблокирован, но это не значит, что его не существует. Жизнь не запрещается дурацким решением Таганского суда, и очень большой вопрос, как власти будут выходить из сложившегося положения. Но я могу сказать, что Telegram готов к взаимодействию при наличии разумных претензий.
Принципиальная позиция только одна — технический доступ к переписке пользователей не может быть передан.
Спасибо, теперь на почту вам будут приходить письма лично от редакторов «Новой»