«Говорил с ними по телефону до последнего»

Зажигалка, проводка или свечи на торте

В понедельник днем у торгового центра многолюдно. Сюда несут свечи, цветы, детские игрушки — уже известно, что большинство погибших дети. Кажется, в 560-тысячном Кемерове нет человека, которого бы не затронула беда.

Тушить пожар, который начался в 16.00 в воскресенье, закончили утром в понедельник, но к 15.00 из здания вновь повалил дым. Оно по-прежнему отцеплено, соседние улицы перекрыты. Жители соседних домов, когда видят людей с камерами, обеспокоенно спрашивают, нет ли информации, насколько безопасно им находиться в своих квартирах? Предприниматель у оцепления пытается выяснить, что ему делать и к кому обратиться. От интервью отказывается, называть свое имя не хочет, но говорит: в ТРЦ у него был магазин, потерял три миллиона, слава богу, продавец успела спастись. Рассказывает, что в «Зимней вишне» в последнее время часто выключали свет. Почему — не знает. Руководство магазина тоже не спешило делиться этой информацией.

Версия о неисправной проводке — одна из тех, которые рассматривает следствие. Также официальные лица говорили о зажигалке, которую пронесли подростки в батутный центр, о свечах на торте на детском празднике. Очевидцы со слов других очевидцев говорят о хлопке перед началом пожара. Но версия о теракте — единственная, которую уже официально опровергли.

«Внучка рвалась, но дверь была закрыта»

Здесь же в сквере женщина подходит с просьбой: расскажите, что завтра собирается стихийный митинг, чтобы все знали и пришли. Объясняем, что сделать объявление по громкой связи на месте не можем, но обязательно напишем, люди прочитают. Тогда она сама начинает кричать.

«Завтра в 9 будет сбор в память по погибшим! Будем поддерживать родственников, будем спрашивать у властей, почему не поставили вовремя лестницы, почему были заперты двери в кинозал!» — женщина срывается, плачет и уходит.

По словам очевидцев и родственников, большинство погибших находились именно в закрытом кинозале. Среди них так много детей, потому что там показывали мультик.

Родственники не уезжают из штаба, который развернут в школе № 7 прямо у ТЦ, потому что надеются получить ответы хоть на что-то.

На входе в школу резкий запах валерьянки. В спортзале, где находятся родственники, пахнет еще и ладаном — тут же идет панихида по погибшим.

Андрей Никулин приезжает в штаб каждые два часа. В огне потерял сына, мать и родную сестру: «Там были моя родная сестра Елена Мельникова, моя мать Нина Сухозад и сын Вячеслав Никулин. Об их судьбе информации нет никакой — они числятся пропавшими без вести», — говорит Андрей.

Он говорит, что сам в кино не пошел, но ждал родных в торговом центре. «Сеанс был в 16.40, буквально минут через 20 все началось. Сигнализация не работала, просто валил черный едкий дым, какой бывает, когда горит пластик. Я побежал наверх. Увидел столб дыма и все, больше ничего. Мои родные были внутри, я говорил с ними по телефону до последнего. Они кричали: мы здесь, мы не можем выбраться. К кинозалу меня не пустили спасатели. Эмчеэсовцы просто держали меня. Когда приехали другие спасатели с кислородными баллонами, мы начали объяснять, где люди, говорить, что они живы, и мы говорим с ними по телефону. Но они не пошли туда. Там, наверху, было 20 спасателей в полном обмундировании, с кислородом, и ни один из них не дошел до кинозала», — рассказывает Андрей. Говорить ему тяжело, но он держится.

Надежда держаться не может. Она вместе с семьей в штабе уже давно, со слезами на глазах рассказывает, как потеряла в огне внучку.

«Она звонила мне, рвалась оттуда, но дверь была закрыта. Она кричит: тут везде дым, мы задыхаемся, не можем никого найти. Я сразу прилетела на машине сюда. Тут была одна пожарка, все было сделано как попало, ничего не организовано. Можно детей было спасти. Туда залетел зять. Вот женщина, у нее три девочки погибло, ее муж тоже залетел. Они рвались к кинозалу, их не пропустили», — Надежда плачет, а потом добавляет: «Моя внучка такая, что сама бы вышла и еще бы 50 человек с собой вывела. Кто закрыл дверь? Наверное, работник кинозала, но нам такой официальной информации не дают».

Позже в спортзале сибирский полпред Сергей Меняйло объясняет родственникам, как будет проходить процедура опознания тел. Надежда слова про генетическую экспертизу, кажется, старается не слушать: «Скажите, а нам будет что похоронить? Что от них осталось?» — вновь и вновь повторяет она, пока не получает ответа, что хоронить будут в закрытом гробу.

Вопросы без ответов

В зал, где родственники ждут хоть какой-то информации, периодически кто-то заходит. Главу МЧС России Владимира Пучкова при появлении тут же закидывают вопросами: «У нас в школе проходит 33 проверки каждый год и при малейшем нарушении нас наказывают, а тут были заблокированы двери, не работала сигнализация. Как это допустили?» «Кто ответит за детей, скажи мне?» «Ответьте нам, почему спасатели не зашли внутрь кинозала?» «Почему двери оказались заперты?» «Я считаю, что за это должны ответить власти. Кто дал разрешение на ввод в эксплуатацию? Покажите нам их? Кто проверял пожарную безопасность?»

Журналистов просят покинуть помещение: дело деликатное и не стоит лезть к родственникам.

Через час в зал заходит сотрудник МЧС. Он может рассказать, что был внутри, разбирал завалы, но новых тел не нашел. Говорить ему тяжело: тут не все готовы поверить, что спасатели работали профессионально. Но он остается до тех пор, пока вопросы к нему не заканчиваются.

Услышав, что новой информации о телах нет, отец десятилетнего Егора и пятилетней Светы Эдуард Ковалевский теряет интерес к тому, что говорит спасатель, и отходит в сторону.

«Я был в морге в два часа ночи. Мне позвонили и сказали, чтобы я приехал на опознание, но на месте оказалось, что среди пяти тел, которые находились там, моих детей не было. Единственно, там была похожая девочка. Но когда меня начали опрашивать, оказалось, что это не моя дочь: у этой девочки был крестик и другая одежда. Мальчиков там не было. Только взрослые. Больше меня не приглашали, но я звонил сам, последний раз около 4 или 5 утра. Мне сказали, что у них находится около 20 или 30 человек. Часть из них опознана родителями, а 10 человек не опознали. Я остался в штабе, а в морг поехал мой друг, но его не пустили. Вот все, что я знаю».

К 21.00 по местному времени из-под обломков извлекли 58 погибших. 23 из них опознали. Эдуард говорит, что родственникам сообщили: остальные тела в таком состоянии, что психологически будет очень сложно опознавать их. Процедура опознания будет проходить так: в штаб будут присылать фотографии, по ним родственники будут искать своих. Если будут совпадения, будут брать ДНК.

О том, что с родителей перед опознанием берут подписку, он слышал. Но сам подписку не давал. Соцсети и СМИ сообщали: морги города забиты, чтобы родственники не рассказывали о том, как на самом деле обстоят дела, с них берут подписку о неразглашении.

Официальные лица эту информацию опровергают. «64 человека. Это все, чьи родственники обратились и подтвердили информацию о том, что их близкие были в торговом центре и пропали», — говорит Владимир Пучков. «Опровергайте информацию о сотнях погибших. Это тема очень тонкая и деликатная, эта беда должна объединить всех нас и мы должны сконцентрировать все свое внимание и профессионализм на том, чтобы завершить поисковую операцию», — обращается он к журналистам.

Остальные вопросы официальные лица не комментируют. «Сейчас работают соответствующие службы и структуры. Они выясняют причины, которые привели к чрезвычайной ситуации. Работает прокуратура, работает следственный комитет, работают органы дознания МЧС России, привлечены эксперты и соответствующие лаборатории. Как только будут первые материалы, их доведут до общественности», — говорит Пучков. И это все, больше никаких подробностей о катастрофе, которая произошла со всеми нами.