Гнездо «черных лебедей»

Нассим Талеб, автор модной теории «черных лебедей», обозначил этим понятием влекущие весьма серьезные последствия события, которые, с одной стороны, оказываются неожиданными, а с другой, задним числом выглядят объяснимыми, как если бы они были вполне ожидаемы. В последнее время эти «черные лебеди» полетели в Россию как-то уж очень густо, тут определенно какая-то серия, и причину, наверное, правильнее искать не вовне, а внутри.

В произвольном порядке (тем более что причины событий отстоят от них самих во времени): недопуск российских спортсменов на Олимпиаду; разгром военной группировки с участием россиян в Сирии; кокаиновый скандал в Буэнос-Айресе; «Настя-рыбка». В последнем случае событие также происходит не в России (коррупция внутри — это, в конце концов, ее внутреннее дело), а в США — в той мере, в какой мемуары «Рыбки» проливают свет на попытки гипотетического вмешательства РФ в их внутреннюю политику.

На первый взгляд это весьма разнородные неудачи, хотя все они так или иначе будут иметь сходные (и даже, в общем, одинаковые) последствия. Но объединяют их еще и нарушение принципов права и выход за рамки собственного суверенитета.

Все спецслужбы мира спокон веку стоят на том, что в исключительных случаях и ради неких высших национальных интересов государство санкционирует их выход за рамки закона. Но это исключение из правила, обставленное жесткими условиями и согласованиями, а не правило. В России XXI века избирательное правоприменение постепенно переросло в «избирательное правонеприменение», что распространило, по сути, режим спецопераций на частные (по субъектам и по характеру защищаемых интересов) инициативы. Расширяющиеся масштабы подобной исключительности за какой-то границей исключают действие права как такового.

Но одно дело бедокурить в своем доме, а другое — в чужом. Вседозволенность ради некоего абстрактного (а потому легко подменяемого) блага оказывается свойством именно и только внутреннего режима. Все перечисленные выше «черные лебеди» прилетели из стран с другим климатом и в ответ на попытки неких, скажем так, государственно-частных «гибридных» партнерств распространить этот режим спецоперации за пределы нашей «суверенной демократии».

«Черный лебедь» в проекте всегда представляется белым и ангелоподобным (хотя в терминологии Талеба неожиданное событие со знаком «+» — тоже «черный лебедь»). Однако включение Крыма в состав РФ предстает законным лишь с точки зрения самой РФ: другие субъекты международного права просто не могут признать эту спецоперацию законной, не разрушив это самое международное право. Может, этот «белый» и есть «папа» всех последующих «черных лебедей».

Вот сюрприз: оказывается, иные страны, и их даже большинство, не собираются делать скидку на то, что в России спецоперация стала обыденным делом и наиболее распространенным методом достижения успеха. И наш чисто внутренний довод, что «все так делают», почему-то никого не убеждает: может, кто-то так и делает в каких-то исключительных случаях, но не как правило и с готовностью ответить за все свои проделки, а не лепетать по-детски, что «нас там не было» и «оно само так сделалось».

Что думает об этих неожиданностях глава государства? Мы не узнали этого из его Послания Федеральному собранию. Какие-то ответы в режиме спецоперации (так называемая обратка), разумеется, будут. Кому, куда и в какой форме они полетят? Новейшие ракеты тут бесполезны. Притом что «черные лебеди» прилетают вроде бы снаружи, их гнездо находится где-то здесь, внутри. Это черная дыра произвола, ставшего внутренним законом страны. Но он не работает на экспорт.

Ну и на десерт (это событие не повлечет прямых серьезных последствий, зато добавит штрих в картину): департамент транспорта г. Вашингтона 28 февраля убрал парковочные знаки у российского посольства — они оказались самодельными. Зато «источники в профильных ведомствах» сообщили правительственному агентству «РИА Новости», что власти России «изучают возможность денонсации Европейской конвенции по правам человека», — и это тоже как-то по-детски обиженно и в духе «нас там не было».