Колонка · Политика

Тайны совещательных комнат

Судьи считают, что гражданам незачем знать, на каком основании их лишают собственности

Леонид Никитинский , обозреватель, член СПЧ
Верховный суд РФ выступил с инициативой «судебной реформы», которая (в случае одобрения законопроекта) позволит судьям, в частности, при вынесении решений по гражданским делам ограничиваться вводной и резолютивной частями, опуская мотивировочную (то есть содержательную) часть.
В пояснительной записке предложение ВС РФ аргументируется необходимостью снизить нагрузку на судей, а также тем, что, по статистике, стороны обжалуют лишь каждое десятое решение, а вышестоящие инстанции отменяют или изменяют их в двух случаях из ста. Цифры свидетельствуют скорее о том, что проигравшие просто опускают руки, а «нагрузку» можно снижать не только за счет интересов граждан, то есть тех, для кого, по идее, и воздвигается дорогостоящая пирамида правосудия.
Между тем гражданские споры связаны с собственностью, часто ведутся между гражданами и государственными (муниципальными) органами, и всякий хочет не просто получать исполнительный лист, а понимать, как оный образовался. Меньше всего судьи думают о нас с вами, то есть о тех, кто попадает в гражданский процесс чаще всего не по своей воле и уж точно не ради удовольствия.
Существуют две модели разрешения всякого конфликта: на основе авторитета и «справедливости», и на основании нормы. Суд присяжных не мотивирует вердикт ссылками на закон, но в этом и есть аргумент против него профессиональных судей. Случающиеся расхождения между своими решениями и «справедливостью» судьи объясняют как раз «юридическим позитивизмом» — мол, закон есть закон, и в этом и состоит высшая справедливость. Но «избирательное правосудие» легко подводит под закон и противоположные по смыслу решения, а теперь их можно будет даже и не объяснять. Новая схема, предложенная ВС, исходит из «эзотерического» знания, которым судья обладает как бы по должности, а тратить усилия на его объяснение — это уж слишком: «нагрузка». Однако присяжные олицетворяют «справедливость» и народ, а профессиональный судья — хорошо, если государство! И с какой стати верить ему под честное слово, без аргументов?
Проект предполагает, что «по просьбе стороны» мотивировочная часть решения все же будет изготавливаться «при обжаловании». Участник спора, которого судья заподозрит в желании узнать «лишнее», да еще и пожаловаться, точно не увеличит свои шансы выиграть дело. С другой стороны, можно ожидать, что количество жалоб в апелляцию в первое время даже возрастет — многим станет любопытно, что же там за «кот в мешке»? Но такой интерес продержится недолго.
В уголовном процессе «особый порядок рассмотрения дел», основывающийся на признании обвиняемым своей вины, существует уже почти 20 лет, и число «сделок» неуклонно растет: сегодня так выносятся два приговора из трех. По сути, там судьи также обходятся без «содержательной части»: достаточно признания вины. Какова доля самооговоров, никто точно не знает. Предложение ВС РФ разрешить судьям не объяснять решения по гражданским делам — это, по сути, попытка применить к ним тот же «упрощенный порядок». Здесь кафкианское «признание вины», порождаемое отсутствием надежды хоть что-то объяснить и чего-то добиться, выразится сначала в отказе от обжалования, а затем и просто от обращения в суд. «Нагрузка» будет-таки снижена радикально: иски станут подавать только «органы», а для граждан суд как таковой потеряет остатки смысла.
В целом предлагаемая «процессуальная революция» (как уже успели окрестить «реформу» ее сторонники) продолжает тренд на закрытость судейской касты, на ее нежелание перед кем бы то ни было отчитываться.
Контроль над качеством решений окажется невозможен, в том числе и для вышестоящих судов. Но что за беда? Зато будет не так очевидна профессиональная деградация судейского корпуса: ведь самая страшная тайна совещательной комнаты состоит в том, кто в ней сидит.
Мы не тешим себя надеждой, что наша критика как-то повлияет на прохождение проекта Верховного суда в органах законодательной власти: ведь там к гражданину относятся так же, как в суде. Но это повод подумать, что представляет собой сегодня в России судебная власть, какие идеи она продвигает в публичном пространстве. Но разве лишь суд озабочен тем, чтобы граждане как можно меньше знали и понимали в механизмах власти?