Как Депардье науку победил

Факты

В 2013-м не стало главного киноархивиста, подлинного рыцаря кино Владимира Дмитриева, благодаря которому богатейшая коллекция не только сохранена, но и приумножена. Казалось, научная жизнь грандиозного киноархива парализована. Тогда и возникла счастливая идея — пригласить из Петербурга на должность руководителя научной работой феноменально одаренного в специфической области киноархивистики молодого ученого Петра Багрова.

Вместе со своими «научниками» из исследовательского отдела за несколько лет они сделали ряд серьезнейших открытий (к примеру, пару лет назад в архивах был обнаружен первый японский цветной фильм). Провели огромную собирательскую, исследовательскую работу, возобновились издания, резко увеличилось число атрибутированных киноматериалов. Он оживил международные связи, пригласил в научный отдел крупных отечественных историков-киноархивистов и талантливых молодых киноведов.

Мировое сообщество оценило эту работу — тридцатичетырехлетний ученый избран вице-президентом FIAF — авторитетнейшей мировой ассоциацией киноархивов и синематек, учрежденной в Париже в 1938 году. Впервые за 35 лет Россия представлена в руководящем органе этого международного сообщества. И для престижа страны хорошо, и самому Госфильмофонду стало проще сотрудничать с другими архивами. Существенно возросло число ретроспектив и показов классического российского и советского кино за границей.

Когда петербуржца приглашали в Госфильмофонд, ему обещали снимать квартиру неподалеку от метро «Павелецкая», чтобы облегчить ежедневные поездки на электричке в Домодедово, где расположен архив. Внезапно объявляют: ГФФ прекращает оплату квартиры. Багров вынужден подать заявление об уходе. Собрав «научников», генеральный директор ГФФ Николай Михайлович Бородачев заявил о «мировом экономическом кризисе», в связи с которым Госфильмофонд не в состоянии платить 65 тысяч рублей в месяц за квартиру. Хотя бюджет ГФФ впечатляет, траты тоже…

Заметим, большого друга господина Бородачева. Усилиями руководителя киноархива и главы республики Владимира Волкова французский актер получил и саранскую прописку, и ключи от квартиры. Решили создать филиал в Курске на основе прозябавшего Дома культуры, 30 человек дополнительно взяли на работу. Потом раскаялись в содеянном: в течение года принятых выводили из штата.

Понятно, что на улице Багров, ученый с мировым именем, не останется. Более того, у него уже есть приглашения на работу в стране и за рубежом.

Но для архива это настоящая беда. Понимая это, «научники» — надо заметить, люди с мизерной зарплатой — предложили ежемесячно скидываться на квартиру — и это предложение было отвергнуто.

Вот эта вроде бы частная история — лишь вершина айсберга проблем, скопившихся в «Белых Столбах». Николай Михайлович Бородачев — генеральный директор Госфильмофонда уже семнадцатый год. Его назначали как хорошего хозяйственника. И поначалу с беспокойным и необъятным архивным хозяйством (территория свыше 150 га, более 500 человек в штате) он неплохо справлялся. Прислушивался к авторитетному мнению Дмитриева, сообща решали сложные вопросы. Госфильмофонд находится в 50 км от Москвы, и если бухгалтеров или шоферов еще можно завлечь из близлежащей местности или пригласить из других регионов, то профессионалов со специальным образованием найти сложно.

Часть проблемы была решена за счет родных и знакомых нового директора. У него, как у Юрия Деточкина, оказалось много родственников. Они начали съезжаться в архив из разных регионов, прежде всего, из Саранска. Сотрудники архива рассказывают, что многие ответственные посты в разных департаментах постепенно заняла обширная родня руководителя. Директорами подведомственного Госфильмофонду кинотеатра «Иллюзион» в разное время были его сын, зять, дочь Жанна Бородачева (Мельничук). И сегодня директор, управляющий кинотеатром — Нина Бордачева, племянница. Когда на стене перед главным входом в кинотеатр появился плакат с изображением бывшего президента Югославии Слободана Милошевича с цитатой из его выступления, где Запад назван «цепной бешеной собакой», а жители Украины и Белоруссии именуются «русскими», — именно Нина Бордачева сообщила прессе, что постер напечатали сотрудники кинотеатра, так как он выражает их позицию. К слову сказать, подобный же плакат висит и в самом Госфильмофонде.

Была и история с зятем, которого вроде бы назначили главным инженером. После скандала и последовавшей проверки зять быстро развелся. А вскоре уже «не зятем» вернулся на работу. Киностудию Госфильмофонда возглавил Степан, сын Нины, главным редактором ведомственного журнала «Лавры кино» до ухода в декрет была Диана Бородачева…Устраивать на работу родственников — не криминал. Возможно, они честно выполняют свои обязанности, но у кого-то из родных начальника может возникнуть чувство вседозволенности, как это случилось с сыном Николая Михайловича.

Михаил Бородачев и его подельник, начальник контрактного отдела ГФФ Алексей Елистратов, были признаны пензенским облсудом судом виновными в «мошенничестве, совершенном организованной группой…» (в деле — махинации с субсидиями от государства). Елистратов и Михаил Бородачев прославились также героической кинолентой, сделанной вместе с телекомпанией «Патриотические силы Донбасса». Фильм «Донбасс. Саур-Могила. Неоконченная битва» Госфильмофонд охотно показывает на фестивалях, например в Ницце, вместе с архивными раритетами. Это поделка дурного вкуса с финальным гимном, прославляющим Родину-мать Новороссию. Недавно в «Иллюзионе» состоялась еще одна знаковая премьера фильма киностудии ГФФ и «Сухумфильма»: «Владислав Ардзинба. Драма победителя».

Деньги и дисциплина

В Госфильмофонде умеют тратить деньги с размахом. Вместо того чтобы строить цифровое хранилище, развивать технологии хранения, отладить контроль за переводом материалов на цифру, интенсивнее проводить реставрацию и восстановление архивных материалов, финансировать научно-исследовательскую работу, ГФФ занимается дорогой реконструкцией кинотеатра «Родина» в Саранске.

Вот в чем мало заинтересовано руководство Госфильмофонда, так это в научной работе. Научный отдел предложено секвестировать: из 25 сотрудников велено сократить пять «единиц». А ведь помимо исследователей здесь нужны и картотетчицы, и те, кто обрабатывает новые поступления. Для этого необходимы знания, способность оценить значение материалов, да и просто различить немецкую, французскую хронику.

Похоже, «научникам» объявлена война. К примеру, отменили особые режимы работы. Все исследователи должны являться в 8.30 и покидать архив в 17.30. Хотя научная работа предполагает и необходимость «засиживаться допоздна», и посещение других архивов и музеев. Вряд ли Евгений Марголит, историк с мировым именем, сможет ежедневно ездить полтора часа на электричке, потом на автобусе до КПП архива. Но для руководства архива в приоритете армейский девиз: «Дисциплина — душа армии». Неудивительно, что в многочисленную охрану вкладываются миллионы.

Надо заметить, что в ГФФ строгая вертикаль и единоначалие. По сути, для поселка Белые Столбы госархив — градообразующее предприятие. Его сотрудники всерьез опасаются потерять работу, поэтому говорить о начальстве не любят.

Фестивали

Госфильмофонд — особо ценный объект культурного наследия. Финансируется из бюджета. Существенная часть средств идет на фестивали. Среди возлюбленных руководством смотры — кинопоказ в Ницце, Вене и Греции. На одном из недавних показывали «Чапаева», «Время первых», «Матильду». И уже не отличить «архивный показ» от рядовой «недели российского кино», которые клубятся по всему миру. Иной раз не знаешь, всерьез ли воспринимать новости, связанные с госархивом. К примеру, в 2016-м ГФФ вознамерился проводить в Ницце свой фестиваль — параллельно Каннскому. Со скромным названием «Альтернатива». Николай Бородачев тогда сообщил прессе, что проект «альтернативы ангажированным европейским киносмотрам» уже прорабатывается: «Осталось только найти финансирование. Часть, конечно, мы возьмем из бюджета Госфильмофонда, но необходимо найти спонсоров, которым были бы близки наши идеи». Возможно, спонсоры не расщедрились или с идеей что-то не так: форум отложили «до лучших времен». А фестиваль, которым архив мог бы гордиться, о котором знают все киноисследователи мира, на грани гибели. Это смотр-дискуссия «Белые Столбы». Двадцать один год в подмосковный «город-архив» съезжались киноведы, ученые, историки кино, киножурналисты. Смотрели раритеты, обсуждали архивные открытия, по крупицам восстанавливали историю кино.

Александр Сокуров отмечает вклад художественного руководителя Петра Багрова: «Это единственный исследовательский фестиваль в России. С этого фестиваля возвращаешься с новыми знаниями. Это принципиально важно и уникально». Ясно, что без Багрова ближайшего фестиваля либо не будет вообще, либо (деньги Минкультом выделены, их надо освоить) проведут дежурное мероприятие — несколько показов в «Иллюзионе», в «Белых Столбах». Кураторы программ отказываются работать. Ведь на протяжении многих лет фестиваль, по сути, делала одна команда. К тому же в рабочее время специалисты заняты своими обязанностями в архиве, и недавно гендиректор запретил им оставаться после работы. В полшестого все обязаны покинуть рабочие места… «потому что сложная политическая обстановка».

По поводу вынужденного ухода главного исследователя из ГФФ выступают ведущие кинематографисты, киноведы: Сокуров, Клейман, Абдрашитов, Хржановский, Ямпольский. Но, кажется, речь надо вести не только об участи самого Багрова. Человек он сугубо кабинетный, откровенно заявляет, что он против «волны, поднимаемой за его возвращение». Да и беспокоиться за его судьбу нечего.

Тревожна судьба самой сокровищницы мирового кино. Урон от некомпетентности его руководства может быть невосполнимым.

Конечно, редкие материалы нуждаются в особых условиях хранения, при неправильном подходе негативы Эйзенштейна, Тарковского, Хуциева могут просто рассыпаться. Но архив — это не склад. Материалы требуют не только бережного подхода, но и атрибуции, научной и реставрационной работы. В хранение, в развитие коллекции надо вкладываться не только средствами, но и знаниями. Архивный мир использует новые технологии, на конгрессах ФИАФ архивисты из всех стран делятся научными разработками и опытом.

В последнее время пополнение Госфильмофонда архивными материалами ускорилось. Вот сейчас ГФФ получил права на фильмофонды петербургских студий. Из Питера в архив поступило 20 тысяч коробок с пленками, еще придет 30 тысяч. Привезли, к примеру, студийные копии «Ленфильма». У разных вариантов фильмов — в частности, работ Алексея Германа — разные названия. Есть «Мой друг Иван Лапшин», есть малоизвестный вариант «Начальник опергруппы». Необходима кропотливая работа по сверке всех вариантов.

Четыре года Багров стоял на пути уничтожения оригинальных копий на горючей пленке (уничтожать их позволяет никем не отмененное постановление 1973 года). Теперь есть основание беспокоиться. Петр Багров: «Увы, я был единственным буфером между дирекцией и архивистами. В этом, пожалуй, была моя главная функция и непривлекательность должности. То есть мои знания в истории кино использовались процентов на 10 (коллеги рассказывают, что у Багрова маниакальная потребность выискивать и изучать малоизвестные материалы. — Л. М.), остальное время ходил по кабинетам, что-то кому-то доказывал, внушал, убеждал». А он мечтал о другом. Чтобы архив не был «кладбищем шедевров», а стал частью культурной жизни. Чтобы неформатные программы, конференции, лекции и кинопоказы собирали своего зрителя в больших центрах, музеях современного искусства. Открывали новым поколениям неизвестное прошлое российского и мирового кино, неканоническую историю советского кинематографа. Знакомили с фрагментами и кинопробами к знаменитым лентам. Зритель для таких показов, лекций сегодня есть.

Когда-то местом паломничества советских синефилов был «Иллюзион». Потом центром киножизни стал Музей кино. Когда его вышвырнули на улицу, Багров предложил гендиректору ГФФ перепрограммировать «Иллюзион», вернуть ему содержательный репертуар, создать абонентную систему для спецпоказов с лекциями, обсуждениями «невиданных» и легендарных картин. Это требовало небольших средств, маленького штата профессиональных людей, которые списывались бы с иностранными архивами. Ведь, будучи членом ФИАФ, Госфильмофонд может получать копии для показа бесплатно! Однако руководство предпочло легкий путь: наряду со старым кино увеличить число показов новых блокбастеров.

Нечто подобное произошло и с журналом «Лавры кино», учрежденным Госфильмофондом. Поначалу «научники» размечтались сделать уникальное издание — с текстами культуртрегерского характера, со статьями по истории кино, мировой хроникой архивного дела. Адресовать его студентам, исследователям, киноманам. Но в конце концов «Лавры кино» превратились в заурядный глянец с «шедеврами» Никаса Сафронова.

Что будет? Уйдет Багров, следом уйдут ведущие исследователи. В чьих руках окажутся архивы? Ситуация сильно напоминает историю с Музеем кино. После отстранения Наума Клеймана музей вроде бы и есть, а вроде бы и нет.

Комментарии

— Сегодня в России по разным причинам сложилась ситуация, когда поколение людей, по-настоящему образованных и компетентных в истории кинематографа уходит, они уже фактически ушли. А новые люди почти не приходят. Если бы я руководил Госфильмофондом, я бы относился к Петру как к сокровищу, которое нужно беречь. И был очень удивлен известию о его уходе с поста, потому что я уверен, что Николай Михайлович Бородачев Петра ценит и понимает его абсолютную незаменимость. Надеюсь, что ситуация прояснится и Петр останется в Госфильмофонде. В конце концов, это нужно не только Госфильмофонду, но и нам, режиссерам, которые постоянно работают с архивными материалами…

— В начале 90-х я ходил каждый день в Музей кино, и смотрел бесконечно огромное количество фильмов, которые приходили из Госфильмофонда, и слушал Наума Клеймана, который нам рассказывал об этих фильмах. Примерно раз в неделю я ездил по своей редакторской работе и ругался с Владимиром Дмитриевым, который никогда и ничего не хотел мне давать.

Сначала я обижался на него, а потом я понял, что мне, человеку из ТВ, он просто не хочет давать ничего, а Клейману — готов отдавать свои сокровища. Сначала мне казалось это необъяснимым, потом я понял, что это абсолютно правильно, точно и логично. Что дураку с ТВ не надо давать ничего, а Науму Клейману можно отдать все. В этом была прекрасная и счастливая логика того, как формировалось тогда то самое киносообщество.

Мы были наследниками по прямой, были прямые каналы, связь с историей. И у нас были проводники: Клейман и Дмитриев. И вот уже много лет как Музей кино уничтожен. И у меня вырос сын, который не знает, что такое Музей кино. И мне ужасно жалко, и обидно за него.

А сейчас выдавили из Госфильмофонда человека, который заступил на вахту после Дмитриева , и, по общему мнению знающих и понимающих людей — Клеймана, Сокурова, Аркус, Ямпольского и других — был его достойным преемником. Я говорю о Петре Багрове.

Его выдавили, и теперь скорее всего и в Госфильмофонде не будет этого потрясающего фестиваля архивного кино, не будет науки, работы со старой пленкой.

Глупо думать, что режиссерам-практикам не нужна киноистория. У нас никогда не прекращающееся образование, а скоро и послушать будет некого, и поговорить об истории будет не с кем.

Все. Киноисторию у нас воруют. Это мародерство. Это мерзость, гадость и подлость.

— Нельзя не отметить, что увольнение Багрова ассоциируется с предыдущими увольнениями, с разгромом культурных институций в стране. Так происходит потому, что в культуре власть представляют абсолютно некомпетентные люди, которые терпеть не могут людей компетентных — ведь рядом с ними делается очевидным их, временщиков, невежество. Пока такие случайные в культуре люди распоряжаются ее судьбами, будет длиться эта абсурдная череда потерь. Не знаю, как скоро, но когда-то это должно прекратиться.

— Недавно в газете «Ведомости» ликвидировали отдел культуры. Локальное событие, но за ним видится тревожный знак: культурное поле сужается или его автоматически привязывают к политике, экономике, пропаганде. Искусством все чаще рулят бюрократы, которым совершенно все равно, чем заниматься — кинематографом или мясомолочной промышленностью. Конечно, они предпочитают нефть — она приносит легкую и быструю прибыль. Плоды этого равнодушия к предмету пожинаем повсюду, ведь и дело «Седьмой студии» не могло бы возникнуть, если бы для жизни искусства были прописаны законы, отдельные от тех, что регулируют процессы на стройке или на заводе. Обратный пример: не руководил бы Большим театром Владимир Урин — не было бы спектакля «Нуреев», героически выпущенного в экстремальных обстоятельствах.

Госфильмофонд для кинематографа значит не меньше, чем Большой для оперы и балета. Уникальная коллекция ГФФ — одно из немногих сокровищ мирового уровня в нашей стране, которое осталось не разграбленным, неприватизированным и под опекой государства. Чтобы сохранить его, необходимо, чтобы научно-творческую деятельность фонда направлял человек компетентный, бескорыстно преданный делу. Прирожденных архивистов немного, таким был Владимир Дмитриев, таков Наум Клейман (увы, не востребованный в новой структуре Музея кино). Такого человека киносообщество счастливо нашло в молодом ученом Петре Багрове, на котором в последние годы держался научный авторитет Госфильмофонда. Потеря такого человека для отечественного киноархивного дела была бы губительна.

— Не зная сути конфликта, все же скажу, что уход Багрова из ГФФ в конечном итоге нанесет вред и самому Петру, и Госфильмофонду, а значит, всему нашему кино и киносообществу. Такими специалистами, энтузиастами своего дела, людьми призвания разбрасываться нельзя, их очень мало. Выражаю надежду на здравость и сближение всех позиций.

— Те, кто имел дело с Госфильмофондом, прекрасно знают, что это за организация. Это огромная махина, неповоротливое княжество, живущее на государственные деньги и управляющееся в лучших традициях советской бюрократии. Возможно, в этом нет ничего ужасного — обеспечить минимальный порядок в работе такого огромного хранилища непросто. И понятно, что для этого нужны «крепкие хозяйственники», которые всегда Госфильмофондом и руководили. Но помимо «хозяйственников» нужен хотя бы один человек, которому было бы интересно: что там, на этих пленках?