1 ноября в 12.30 в кафе «Суши» напротив редакции «Новых колес» начальник Следственного управления СК РФ по Калининградской области Виктор Леденев вручил сотруднице газеты Светлане Березовской прозрачную папку-файл, в которой на просвет были видны какие-то бумаги. Сразу после этого Березовскую задержали сотрудники УФСБ, а в файле между документами было обнаружено 50 тыс. долларов. Задержавшие позволили Березовской сделать звонок Рудникову.

Рудников, который в это время находился дома после регулярно проходимых им медицинских процедур (последствия пережитого покушения), не был готов к такому повороту событий, но использовал 1 час и 20 минут, прошедшие между звонком Березовской и задержанием его самого, чтобы тоже сделать ряд звонков.

Прежде всего он перезвонил Леденеву и спросил, что это значит. Начальник следственного управления, сидевший в этот момент еще в кафе напротив Березовской, соврал, что он и сам якобы задержан при передаче ей денег:

— Я выполнил ваше требование

— Какое требование? — спросил Рудников.

— Я передал документы.

— И за это вас задержали?!

— Нет, я положил в папку еще 50 тыс. долларов.

— Это провокация, — сказал Рудников (запись, безусловно, будет в уголовном деле), — никаких денег я у вас не просил.

Возможно, позволив Березовской позвонить Рудникову, следователь ожидал, что он попытается скрыться (чтобы сразу его поймать). Уехать «на рыбалку», еще не владея ситуацией, посоветовал ему и я, так как Рудников и мне также позвонил около 13 часов 1 ноября (расшифровка этого разговора тоже должна находиться в деле). Но он поступил более благоразумно, оставшись дома и сделав еще несколько звонков в редакцию и другим журналистам.

Около 14 часов некие люди в штатском и сотрудники в форме с нашивками ФСБ приступили к «эвакуации» многоквартирного дома, где проживает Рудников, якобы по звонку о заложенной бомбе (в этот день таких звонков было несколько, и город Калининград был полупарализован). Всех жильцов дома просили срочно покинуть квартиры, а Рудникова задержали на лестнице, надели сзади наручники, в таком виде при «эвакуированных» соседях вывели во двор, посадили в машину. Наручники с него были сняты перед тем, как под прицелом вовремя оказавшейся тут камеры ВГТРК Рудникова повели по лестнице в редакцию «Новых колес». Еще одна группа следователей и сотрудников УФСБ уже некоторое время колотила в дверь редакции, из-за которой журналисты просили дождаться прихода юристов редакции.

Обыск, лукаво названный в постановлении «обследованием», походил в течение нескольких часов. Проводивших его оперативников (под руководством старшего оперуполномоченного УФСБ К. М. Тахтова) интересовали документы редакции, а также валюта, найденная в личных сейфах в кабинете Рудникова. Именно эти, а не изъятые из переданной Березовской папки доллары, были показаны на следующий день в сюжете «Вестей», посвященному задержанию Рудникова. Березовскую в это время из кафе «Суши» увезли на скорой в больницу, но потом отпустили домой: она дала показания в присутствии адвоката, скрывать ей было нечего.

Между тем Рудникову, который успел рассказать коллегам, что задержавшие по дороге его избили и жестко надели, а затем и сняли наручники, под конец обыска тоже стало плохо. В 1998 году ему проломили голову, а в марте 2016-го он получил несколько ударов ножом

(биография Рудникова подробно изложена в № 57 «Новой» от 31 мая, а история с нападением 2016 года — в № 65 от 21 июня).

Журналисты «Колес» вызвали скорую, которая, несмотря на возражения сотрудников УФСБ, увезла Рудникова в областную больницу, откуда он был госпитализирован после осмотра и рентгена в больницу скорой помощи. Там у него были констатированы ушибы, в том числе головы, и после наложен гипс на поврежденную левую руку.

Около 2 часов ночи 2 ноября сотрудники УФСБ, несмотря на возражения врачей, забрали Рудникова с каталки в больнице и повезли в трусах и носках к нему домой для производства обыска по месту жительства. Дома ему позволили надеть свитер и шлепанцы, а в 6 утра отвезли в здание УФСБ на улице Генделя (бывшее Гестапо), где он и предстал в таком виде перед следователем СУ СК РФ Кошелевым. Вскоре сюда подъехал и адвокат Олег Вышинский, до этого плохо знавший Рудникова и сначала принявший фигуру без штанов за бомжа, и Рудников дал подробные показания.

Ранее Рудников много раз участвовал в различных процессуальных процедурах и даже содержался в СИЗО (а затем был оправдан судом в 2007 году — см. биографию) и всякий раз делал это законопослушно и добровольно. И на этот раз у следователя, как подчеркнул на суде по мере пресечения адвокат Вышинский, не было оснований для его столь грубого и незаконного задержания.

Но это только процедура, а дальше — больше.

Мой совет по телефону Рудникову (наверное, глупый) — спрятаться на время до моего прилета в Калининград — был вызван простым обстоятельством: понятно было, что его «закроют», но было необходимо, чтобы он успел рассказать как можно больше подробностей. Рудников поступил разумнее, а рассказать подробности, как это ни удивительно, ему позволил председатель Центрального районного суда Калининграда Сергей Котышевский, лично рассмотревший ходатайство следствия о мере пресечения Рудникову во второй половине дня 3 ноября.

Зал заседаний оказался заранее забит курсантами школы пограничников, но и всех пожелавших присутствовать журналистов в количестве не менее 20 человек тоже пустили, при этом была разрешены аудио- и почти полностью видеозапись и фотосъемка.

Судья отклонил отвод, заявленный защитой следователю Кошелеву на том основании, что прежде чем перебраться в Москву в Главное следственное управление СК РФ, он несколько лет проработал в Калининграде под руководством генерала Леденева — потерпевшего по делу о «вымогательстве».

Потерпевший Леденев на заседание по мере пресечения не явился, предпочитая, вероятно, глядеть на озеро из окна особняка, во владении которым его разоблачили рудниковские «Новые колеса» (см. также № 82 «Новой» от 31 июля с. г.). И напрасно: здесь он мог бы многое пояснить или попытаться опровергнуть, так как судья не препятствовал адвокату и Рудникову говорить и об обстоятельствах, касавшихся существа дела.

Вот как выглядит вся картина, исходя из документов в деле о мере пресечения, которые огласил судья, из показаний Рудникова, а частично и из того, что я знаю сам и в чем косвенно участвовал.

После того как в марте 2016 года на Рудникова было совершено нападение с ножом на выходе из кафе «Солянка», дело об этом (возбужденное сначала вовсе по статье о хулиганстве и лишь затем переквалифицированное как покушение на его убийство) расследовалось ненадлежащим образом. На скамье подсудимых в том же Центральной районном суде оказался один из исполнителей Алексей Каширин, а соисполнители, прилетевшие для совершения преступления из Санкт-Петербурга, а также их известные соучастники в Калининграде остались за рамками этого дела (см. подробней в № 32 «Новой» от 28 марта с. г.).

8 июня 2017 года судья Алиева вынесла возмутительный приговор, назначив Каширину 1,5 года лишения свободы за нанесение Рудникову телесных повреждений, однако этот приговор был отменен Калининградским областным судом, и в настоящее время другая судья того же суда как раз уже удалилась для вынесения нового приговора.

Рудников с самого начала называл заказчиком покушения главу администрации Светлогорского района Александра Ковальского, а развал дела косвенно связывал с тем, что глава СУ СК РФ по Калининградской области Леденев, переведенный сюда по службе из Чечни в 2013 году, получил во владение и для проживания роскошный с иголочки особняк на берегу Верхнего озера в самом элитном районе Калининграда примерной стоимостью от 150 до 200 млн рублей.

Публикация об этом домике в «Новых колесах» весной, а затем и в «Новой» в июле 2017 года (№ 82) вызвала, по-видимому, серьезную реакцию. В Калининград для проверки приезжала специальная комиссия СК РФ, члены которой встречались и с Рудниковым и даже подтвердили ему факт использования дома семьей Леденева. Однако комиссия, как стало известно Рудникову, дала официальное заключение об отсутствии в действиях главы СУ СК РФ каких-либо правонарушений, хотя по линии неформальной руководство, возможно, продолжало требовать с него объяснения.

В конце лета Леденев через посредника (о нем чуть позже) попросил Рудникова о встрече, на которой была достигнута договоренность: Рудников перестает писать об особняке, а Леденев предпримет все от него зависящее для переквалификации дела о нападении на него на ст. 277 УК РФ (посягательство на жизнь государственного или общественного деятеля) для надлежащего расследования и наказания всех участников, включая организаторов и заказчика. В сентябре Леденев сообщил Рудникову, что направил ходатайство в прокуратуру области о переквалификации дела на ст. 277 УК РФ и о дальнейшем его направлении по подследственности органам ФСБ (Рудников видел это ходатайство, но копии не получил).

Квалификация дел о нападениях на журналистов (последний такой случай имел место на «Эхе Москвы» с Татьяной Фенгельгауэр) по ст. 277 УК РФ — вопрос очень для нас принципиальный и применительно к «делу Рудникова», на этом настаивали «Новая», Совет по правам человека и Союз журналистов России. Поэтому я тоже был в курсе договоренностей Рудникова, а 20 сентября, находясь в Калининграде по другим делам, по заданию председателя СПЧ Федотова встречался с федеральным инспектором по Калининградской области Сергеем Елисеевым, который со своей стороны обещал поддержать ходатайство о переквалификации перед прокуратурой.

30 октября Леденев сообщил Рудникову, что от прокуратуры области получен отказ в переквалификации (хотя представить себе, чтобы такой вопрос не был предварительно согласован между прокуратурой и СК, довольно трудно). Рудников спросил, нельзя ли ему получить ходатайство Леденева и этот ответ из прокуратуры для его обжалования. 31 октября по предложению Леденева они встретились в кафе «Суши» напротив редакции «Новых колес», но Леденев по какой-то причине эти документы не привез и обещал передать их только на следующий день, 1 ноября, в районе обеда. Рудников предупредил, что сам получить пакет не сможет, так в это время после нападений не него обязательно проходит медицинские процедуры, и попросит сделать это сотрудницу редакции Светлану Березовскую.

В остальном объективная картина «передачи 50 тыс. долларов вымогателю» нам уже известна, в том числе из передачи «Вестей недели», и мы можем дополнить ее разве что тем, что,

«Согласие на участие в оперативном эксперименте» генерал Леденев, как стало ясно из документов, оглашенных 3 ноября судьей Котышевским, подписал в УФСБ по Калининградской области еще 18 сентября. То есть все это время Леденев под видом передачи Рудникову документов о переквалификации провоцировал его на получение денег якобы за вымогательство — при этом все их разговоры при личных встречах и по телефону, безусловно, записывались.

Но лишь 1 ноября одновременно с задержанием Рудникова в Калининграде стало известно, что в «оперативный эксперимент» Леденев втянул также бизнесмена, а в прошлом еще и заместителя полномочного представителя президента по Северо-Западному федеральному округу Александра Дацышина, который был задержан 1 ноября чуть раньше Рудникова как посредник в вымогательстве. Он «частично признал вину», и 3 ноября суд, в отличие от Рудникова, ограничился в отношении Дацышина мерой пресечения в виде домашнего ареста.

Как ясно из документов, оглашавшихся в открытом судебном заседании по делу о мере пресечения, именно Леденев сам просил Дацышина о посредничестве, и тот организовал их встречу с Рудниковым. «Прослушки» переговоров между Леденевым и Дацышиным в суде под председательством судьи Котышевского не оглашались, но, возможно, что что-то о деньгах в тех записях и есть. Зато с вероятностью 100 процентов мы можем утверждать, что в переговорах между Леденевым и Рудниковым вопрос о деньгах не поднимался — речь шла только о документах, при этом Рудников всякий раз старался уточнять, о каких именно.

Из рассекреченных материалов «оперативного эксперимента» можно сделать вывод, что единственным доказательством осведомленности Рудникова о деньгах пока являются показания Леденева:

Судья Котышевский не рискнул отказать следователю СК РФ (а фактически и УФСБ по Калининградской области) в ходатайстве о заключении Рудникова под стражу до 1 января 2018 года, но тот факт, что он не прерывал его и защитника и позволил им рассказать все об обстоятельствах дела по существу, сам по себе уже говорит о многом. Адвокат Вышинский вступил с 20-минутной очень убедительной речью, причем повернувшись не к судье, а к журналистам (и задремавшим к этому времени курсантам школы пограничников) в зале. Он резко политизировал «дело Рудникова», обратив внимание, что его подзащитный — редактор и владелец последней оставшейся в Калининграде независимой газеты и депутат областной думы, за которого в последний раз в сентябре 2016 года по одномандатному округу проголосовали десятки тысяч избирателей.

Между тем фигура Александра Дацышина, формально оставившего политическую карьеру 6 лет назад, а сюда втянутого как бы «технически», по своему реальному весу будет, пожалуй, и посерьезней: он товарищ по бизнесу Ильи Клебанова, друг Александра Ярошука — мэра Калининграда, часто встречался с Патриархом Кириллом в бытность того еще митрополитом Смоленским и Калининградским. Местные элиты до сих пор находятся в шоке после произошедшего с ним.

Далее нам придется высказать пока ряд предположений, разделяемых, впрочем, большинством журналистов и экспертов в Калининграде.

Что заставило так спешить организаторов «эксперимента», можно только гадать: это может быть и гнев председателя СК РФ, и заблаговременный приезд в Калининград бригады московских следователей и спецназа, а может быть, и удивительное происшествие с главой администрации Светлогорска Ковальским, который 26 октября заявил о том, что в него стреляли (было сразу же возбуждено уголовное дело о покушении на его убийство), но через два дня выяснилось, что травма получена в пьяном виде у него в огороде, и уже 28-го он освободил свой пост по собственному желанию.

Спешка могла быть связана и с желанием Каширина — подсудимого по делу о нападении на Рудникова — рассказать о соучастниках перед удалением суда на приговор (до сих пор он отказывался от дачи показаний). После задержания Рудникова Каширин в своем последнем слове так ничего и не сказал (новый приговор ему будет оглашен 9 ноября).

Как бы то ни было, мы будем продолжать следить и за делом о нападении на Игоря Рудникова, по-прежнему требуя его переквалификации на ст. 277 УК РФ, а теперь еще и за его собственным делом «о вымогательстве». Рудников — закаленный боец, СИЗО его не сломает, а мы (журналисты) ни минуты не верим в его вину.