Любовь втроем как пример нравственности

Про Полину Виардо русский читатель, в принципе, хочет знать одно — ​что же там у нее было с Тургеневым? Но книга Патрика Барбье не проливает на этот вопрос какой-то особенный свет. В принципе этот текст полезно прочитать хотя бы для того, чтобы продемонстрировать себе возможность (и неизбежность) смены фокуса. Мир не вертится вокруг нас (not everything is about you, как говорят разгневанные героини зарвавшимся героям в американских сериалах). Полина Виардо — ​не возлюбленная автора «Отцов и детей». Она была одной из главных театральных величин XIX века, культуртрегером, собеседницей и вдохновительницей великих от Берлиоза до Флобера и — ​наряду со всем этим — ​да, возлюбленной великого русского писателя. Возлюбленной или любовницей — ​этого мы не знаем. И не узнаем из книги Барбье.

Патрик Барбье — ​уважаемый историк и популяризатор оперы. Он пишет тексты, полные фактов и ссылок на источники, не претендующие на особенность взгляда, но при этом нескучные: к примеру биографии знаменитого кастрата Фаринелли и оперной дивы Марии Малибран — ​старшей сестры Полины Виардо, трагически погибшей в двадцать восемь лет, но успевшей стать легендой, с которой сравнивали всех артисток чуть ли не пятьдесят лет после ее смерти. При этом, описывая бурные жизни своих героев, Барбье умудряется быть целомудренным (кто-то мог бы даже сказать — ​немного ханжей, но мы не будем) и не устает повторять, что не надо ради интереса приписывать мертвым возбуждающие нас грехи.

Даже сообщая, что Поль, сын Полины Виардо, всегда утверждал, что его отец — ​Тургенев, Барбье стремится объяснить это сложными отношениями молодого человека с семьей, попыткой досадить матери и сестрам. Ни длившаяся почти сорок лет переписка Полины Виардо и Тургенева, ни другие записи их обоих, ни многочисленные свидетельства того, что в последние двадцать лет жизни писателя его отношения с певицей и ее мужем выглядели «идеальным примером брака втроем» — ​ничто, повторяет и повторяет Барбье, не свидетельствует впрямую о том, что их роман был не платоническим.

Единственные строки Тургенева, намекающие на «запретные» отношения, — ​отрывок написанного по-немецки письма 1848 года (ему — ​тридцать, ей — ​двадцать восемь): «Тысяча, тысяча благодарностей за… Вы знаете за что… Вы лучшая, дражайшая из женщин… Какое это было для меня счастье!». Но имея ввиду высмеянную Достоевским сентиментальность Тургенева, писавшего в другом месте «Боже, я хотел бы расстелить всю мою жизнь, как ковер, под Вашими дорогими ногами, которые тысячу раз целую», эти многоточия вполне могли скрывать невинные мгновения, когда «положив голову на колени своей музы, он беседовал с ней, а она между тем ласково перебирала его кудри».

Куда более подробно, чем об этом, Барбье рассказывает о музыкальной и светской карьере певицы, которая не только во многом диктовала музыкальную моду середины века, но и была принята в самых высших кругах аристократии, вплоть до монарших. Это тем более интересно, так как Виардо прожила очень долгую жизнь (1821–1910)... она была свидетельницей величайших событий эпохи романтизма, всех музыкальных потрясений конца XIX века. Подумать только: ребенком она сиживала на коленях у либреттиста Моцарта Лоренцо Да Понте и всего четыре года не дожила до Первой мировой войны». То есть эта книжка о музыке и истории, а не о любви. Но выходит — ​все равно о любви.

Причем о любви счастливой и какой-то, что ли, мудрой. Луи Виардо и Тургенев умерли почти в одно время (первый — ​в мае, второй — ​в сентябре 1883 года). Болея перед смертью, оба находились в особняке Виардо, и Полина за ними ухаживала. И пока это было еще возможно (то есть пока состояние каждого не стало слишком тяжелым) дом посещали самые разные люди включая высокомерных русских аристократов, не дававших жить Анне Карениной, но никого эта ситуация не смущала. «Парадокс, — ​пишет Барбье, забросив разговоры о платоничности отношений певицы и писателя, — ​семья убежденных республиканцев, заставила всех в конце концов примириться с браком втроем и обрела место среди сливок европейской аристократии».

При всех допущениях (артистам и знаменитостям позволялось в этом смысле больше, чем другим) это какой-то замечательный урок. Из книги Барбье — ​может не выдающейся, но честной и наполненной цитатами, складывается отчетливый образ Полины Виардо — ​не только артистический, но человеческий. Образ женщины, для которой в первую очередь важно быть правой перед самой собой, защитить спокойствие своего маленького мира. И если она сама в мире с идеей двух возлюбленных под одной крышей, то и всему миру придется с этим смириться.

И это работает — ​мир смирится, как миленький.