«Муниципальный фильтр»: крупные частицы задерживаются, мелкие просачиваются

Напомним, что, когда Медведев (заканчивавший свой президентский срок) предлагал вернуть выборность губернаторов, он говорил о необходимости для кандидатов заручиться поддержкой со стороны муниципальных депутатов, поскольку это, мол, покажет уровень их реальной поддержки в регионах.

Лукавство этих заявлений было очевидно еще тогда. Как известно, подавляющее большинство муниципальных депутатов в стране либо избрано от «Единой России», либо так или иначе зависит от властей. И предложение «заручиться поддержкой части муниципальных депутатов» на самом деле означает предложение оппозиционным кандидатам пойти к единороссам и договориться о допуске на выборы. В противном случае, скорее всего, их к выборам не допустят, поскольку «муниципальный фильтр» они не пройдут. А поскольку единороссы не так глупы, чтобы помогать зарегистрироваться сильным оппонентам, — ​выборы, большей частью, становятся игрой с заранее известным результатом.

К тому же — ​о чем нечасто вспоминают — ​для того, чтобы пройти «муниципальный фильтр», надо не только собрать от 5 до 10% подписей муниципальных депутатов. Надо еще чтобы эти подписи были собраны не менее чем в трех четвертях от общего числа муниципалитетов.

Второе условие очень часто оказывается еще труднее, чем первое. В том числе потому, что если единороссы, контролируя подавляющее большинство муниципальных депутатов, обяжут всех депутатов от чуть больше четверти муниципалитетов поставить подписи за своего кандидата и заранее выбранных ему спарринг-партнеров — ​то получится «блокирующий пакет», который даже теоретически не позволит оппозиции выдвинуть своего кандидата…

Пятилетняя практика губернаторских выборов вполне оправдала эти предположения.

За эти годы выборы прошли в 71 регионе, и за единственным исключением их выиграли или действующие губернаторы, или временно назначенные на этот пост президентом чиновники, выдвинутые или поддержанные «Единой Россией». Что касается других кандидатов, то пройти «муниципальный фильтр», как правило, смогли лишь представители думских партий — ​КПРФ, «Справедливой России» и ЛДПР, да и то не всегда им это удавалось: там, где у них были сильные кандидаты, обязательно возникали проблемы.

Так, в 2012 году в Белгородской области коммунисты и эсеры вообще отказались идти на выборы, заявив, что им не пройти «фильтр» без сговора со штабом действующего губернатора, а в Новгородской области представители этих же партий не смогли собрать голоса муниципалов. Эсеры не смогли собрать голоса муниципальных депутатов в 2012 году в Рязанской области, в 2014 году — ​в Кировской области, Башкортостане и Петербурге (где к выборам не допустили одного их самых популярных в городе политиков, депутата Госдумы Оксану Дмитриеву), в 2016 году — ​в Тульской области. Коммунисты, имевшие в ряде регионов сильных кандидатов в губернаторы, не смогли собрать голоса муниципалов в 2014 году в Липецкой и Нижегородской областях, в 2016 году — ​в Тверской области (депутату Госдумы Вадиму Соловьеву помешало именно условие сбора подписей в 75% муниципалитетов).

Если же говорить о непарламентских партиях, то здесь картина еще выразительнее. Примерно в десятке регионов зарегистрироваться смогли кандидаты от «Патриотов России» и «Коммунистов России», по нескольку удачных попыток было у «Родины», «Зеленых», «Гражданской платформы», «Правого дела» и «Казачьей партии». В отдельных случаях регистрировались даже кандидаты от таких экзотических партий, как «Города России», «Честно», Партия свободных граждан, «Автомобильная Россия», КПСС и Партия социальной справедливости. Вряд ли все они имели на своем счету достаточное число муниципалов — ​скорее в большинстве случаев «спонсорскую помощь» им оказывали единороссы, имитируя конкуренцию на выборах без какого-либо опасения за их результат. Да и реальной оппозицией назвать перечисленные партии сложно.

Наконец, «Яблоку» за пять лет удалось зарегистрировать своего кандидата на губернаторских выборах только в четырех регионах — ​в 2012 году в Брянске (Андрей Пономарев), в 2013-м в Москве (Сергей Митрохин) и Московской области (Геннадий Гудков) и в 2016-м — ​в Ульяновской области (Олег Горячев), в остальных случаях оно или не участвовало, или не смогло собрать голоса. При этом в Брянске потом случился скандал — ​Пономарев неожиданно снял свою кандидатуру в пользу губернатора Николая Денина, был обвинен в сговоре с властями и исключен из партии. В 2014 году Лев Шлосберг очень близко подошел к прохождению «муниципального фильтра» — ​собрав 149 из 157 необходимых подписей, но дальше пойти не смог из-за давления администрации области на муниципальных депутатов (Шлосберг по праву считался реальным конкурентом губернатора Андрея Турчака).

ПАРНАС смогла зарегистрировать свое­го кандидата только на выборах в Москве в 2013 году (это Алексей Навальный, но ему, как и Митрохину, часть голосов по команде мэра дали единороссовские муниципалы). В других случаях, даже когда у ПАРНАС были общие кандидаты с «Яблоком» (как в Архангельской области в 2015 году), пройти «фильтр» не удалось.

В итоге единственная ситуация, когда выборы пошли не по кремлевскому сценарию, была в Иркутске в 2015 году, где победил Сергей Левченко из КПРФ, обыгравший действующего губернатора Сергея Ерощенко. Эти же выборы — ​единственные, где пришлось проводить второй тур для определения победителя, причем в первом туре Ерощенко лишь полпроцента (!) недотянул до победы, набрав 49,6% голосов. Но во втором туре все перевернулось…

С учетом выборов губернаторов, которые должны состояться в этом году (в 12 регионах), пройден практически полный цикл — ​по всей стране. И выводы неутешительны: «муниципальный фильтр» оказался сильнейшим ограничителем политической конкуренции, административным инструментом, который не допускает на выборы оппозиционных кандидатов — ​или допускает только тех, кто договорился.

На этом фоне лукавством выглядит позиция Конституционного суда, который в декабре 2012 года признал «муниципальный фильтр», по сути лишающий избирателей права выбора, соответствующим Конституции, заявив, что федеральный законодатель «вправе ставить условия, исключающие участие в выборах тех кандидатов, которые не имеют достаточной поддержки избирателей», и что именно подписи муниципалов будут означать «признание реальной способности кандидата в случае победы на выборах действовать в интересах жителей региона».

Как показывает практика, способность или неспособность пройти «муниципальный фильтр» не имеет никакого отношения ни к «достаточной поддержке» избирателей, ни к «способности действовать в интересах жителей».

Вряд ли кто-то сомневается, что, скажем, те же Оксана Дмитриева, Лев Шлосберг или Евгений Ройзман вполне удовлетворяют этим условиям. Но они могут выиграть выборы у кандидата от партии власти — ​значит, надо их (и других опасных конкурентов) на выборы не допустить.

Резюмируем: «муниципальный фильтр», при котором муниципальные депутаты (или те, кто отдает им указания) наделены правом ограничивать выбор избирателей, нуждается в скорейшей отмене. Или как минимум — ​в качестве первого шага — ​в освобождении от необходимости его «проходить» хотя бы для партий, которые представлены в Госдуме или в соответствующем региональном парламенте и уже показали, что имеют под­держку избирателей.

Иначе нельзя будет не согласиться с Ройзманом, заметившим, что человек, придумавший слова «муниципальный фильтр», был на самом деле очень точен: «крупные частицы не проходят, а мелкие и слизь — ​просачиваются».