8 июня судья Центрального районного суда Калининграда Лилия Алиева огласила приговор в отношении напавшего на Рудникова бывшего сержанта ОМОНа Алексея Каширина. Он приговорен к 1,5 года лишения свободы в колонии-поселении за умышленное причинение средней тяжести вреда здоровью — притом что обвинение требовало 10 лет лишения свободы за покушение на убийство в группе лиц. Мы не комментировали приговор до получения подписанного ею текста: здесь было важно понять, что будет указано в качестве мотива преступления.

И вот 13 июня текст Рудникову выдан. Он удивителен: о мотиве в приговоре нет вообще ни слова. Так не бывает — если нет внятного мотива, в приговорах хотя бы пишут: «из хулиганских побуждений». По правде, мотив не назван только с одной целью: чтобы даже косвенно не указать в сторону заказчика преступления.

Днем 17 марта 2016 года Рудников зашел в кафе «Солянка» в старинном районе Калининграда. Это обычное место обеда депутатов и сотрудников аппарата областной думы, которая находится неподалеку. Готовившие нападение точно знали, что по будням он обедает здесь практически ежедневно.

После первого покушения в 1998 году Рудников перемещается по городу в сопровождении Эдуарда (два ордена Мужества за две «чеченские» кампании), выполняющего роль охранника и водителя. Но он, скорее, свидетель, чем телохранитель: один человек ничего сделать не сможет. В тот день Рудников зашел в «Солянку», а Эдуард остался в машине у входа: нападение в столь людном месте вообще нельзя было себе представить. Было холодно, и Рудников не снимал красный пуховик. Он подошел к стойке, взял обед, съел его на веранде и уже поднимался, когда мужчина за соседним столом обернулся и пристально посмотрел на Рудникова — возможно, подавая кому-то знак.

Когда он взялся за ручку двери, мужчина выше его ростом (примерно 185 см) обхватил его сзади, парализовав движения, и тут же в течение примерно 10 секунд Рудников почувствовал 5 сильных («как будто молотком») ударов сзади в область поясницы. Затем нападавшие вытолкали его наружу, и он упал на тротуар перед кафе. Его спасли, по-видимому, пуховик, который помешал нападавшему бить выше и точнее, и официантка, бросившаяся зажимать его раны полотенцем. Проезжавшая неподалеку скорая быстро доставила Рудникова на операционный стол.

Две официантки, которые дали показания в суде под псевдонимами, заметили: после того как Рудников встал, еще двое посетителей кафе тоже встали и двинулись за ним. Сцену у двери видела продавщица пирожков в вестибюле у входа. Эдуард, увидевший, как Рудников упал, сначала бросился к нему и лишь затем за двумя убегавшими мужчинами. Их он не догнал, но успел расспросить свидетелей, которые заметили марку (старый серебристый «Мерседес» с помятым боком), а один даже запомнил номер машины.

«Мерседес» будет обнаружен через 3,5 часа возле многоквартирного дома на окраине. Собственником машины оказался работник станции техобслуживания, однако он продал ее по доверенности некоему Ренату Иминову, чьи данные были внесены в полис ОСАГО. На руле и деталях в салоне, хотя они и были протерты, криминалистам удалось найти отпечатки пальцев, которые оставили подсудимый Каширин и «неустановленные лица»: отпечатки пальцев других лиц, попавших в поле зрения следствия, с данными дактилоскопии даже не сравнивались — во всяком случае, в судебном деле следов этого не сохранилось.

Не менее важно сказать, чего полиция, прибывшая на место преступления через 5 минут, здесь не сделала. Свидетелей, которые могли бы опознать нападавших и их возможных сообщников, в кафе было много, но их данные не были собраны. Не были сняты отпечатки пальцев с каменных столов. Фотороботы со слов официанток были составлены (и оказались похожи), но не были переданы, в том числе в аэропорт (где нападавшие, как станет понятно потом, появлялись дважды). Не была прекращена даже обычная работа кафе: официантки только замыли лужи крови на асфальте…

Стало ли причиной этих промахов только разгильдяйство полицейских и низкий уровень их квалификации? Вероятно, не без этого, но тут важно и ставшее обычным деление «терпил» на людей первого и второго сорта. Побывав в Калининграде сразу после нападения, я обсуждал перспективы его раскрытия с главой криминальной полиции Александром Шельпековым и по телефону с тогдашним губернатором области Николаем Цукановым. Оба сильно приуменьшали опасность причиненных Рудникову повреждений: полицейский говорил о «перочинном ноже», а губернатор позволил себе даже пошутить: «Куда, куда его ранили?»… Калининградские газеты особо тревогу не били, и дело было возбуждено по факту «хулиганства». Публично, конечно, никто этого вслух не произносил, но между строк читалось: «А пусть сам не лезет, куда не следует». Подумаешь, журналист…

О том, что раневые каналы имели длину до 10 см, что один повредил артерию, а другой прошел в миллиметре от почки, как и о том, что Рудников успел потерять почти 2 литра крови, рассказал мне тогда только прооперировавший его хирург. Наиболее точной квалификацией преступления (на которой настаивали и Рудников, и СПЧ, и Союз журналистов, сразу обратившие внимание на это дело) была бы ст. 227 УК РФ: «Посягательство на жизнь государственного или общественного деятеля». В таком случае дело сразу и расследовалось бы по-другому, и попало бы в областной, а не в районный суд. Но, во-первых, «второй сорт» (не тот депутат, не из «Единой России»), а во-вторых, такая квалификация сразу заставила бы искать заказчика.

После многочисленных жалоб Рудникова дело было все же переквалифицировано как приготовление и покушение на убийство в группе лиц, но момент для фиксации доказательств по горячим следам был уже упущен, и следствие шло прямым ходом в тупик. Сознательно ли это было сделано? Да, как минимум с «косвенным умыслом»: в отличие от потерпевшего «второго сорта» заказчик нападения (а его имя Рудников сразу же назвал — как одну из версий) грозил оказаться очень даже «VIP».

Единственный на тот момент подозреваемый — владелец «Мерседеса» Иминов — не был задержан СУ СК по Калининградской области, и дело, скорее всего, превратилось бы в «висяк», но через месяц в Санкт-Петербурге параллельно была задержана некая банда, куда входили, в частности, Алексей Каширин и Михаил Васюк.

29 апреля 2016 года там же был допрошен некто Дмитрий Солодилов, который рассказал, что, работая в аэропорту «Пулково», иногда бронировал места в самолете для Александра Мирова — предпринимателя, проживавшего в Санкт-Петербурге, но имевшего строительный бизнес в Калининграде. 13 или 14 марта 2016 года Миров позвонил ему из Калининграда и предложил работу, за которую впоследствии выплатил 30 тыс. рублей. Выполняя его задание, Солодилов купил три билета из Санкт-Петербурга в Калининград на 16 марта для Васюка, Каширина и Акбарджона Боротова, сообщил данные о рейсе Мирову и сам тоже выехал в Калининград, чтобы снять для них на 4 дня квартиру и встретить их в аэропорту.

В Калининграде Солодилов встретился с Мировым, тот подвез его на своем «Ленд-Крузере» в какой-то двор, где стоял старый серебристый «Мерседес», на котором надо было следовать за ним. В пути «Мерседес» заглох, и Миров вызвал на помощь знакомого таксиста. Тот своим «Опелем» оттащил «Мерседес» к кафе «Солянка» в 500 метрах, а затем они встретили в аэропорту Васюка, Каширина и Боротова и тоже сначала привезли в «Солянку». Все зашли поесть в кафе, где Васюк еще заказывал коньяк и заигрывал с официантками. Миров позвонил кому-то, чтобы привезли аккумулятор, «Мерседес», наконец, завелся, и Боротов (за рулем), Васюк и Каширин уехали в нем на снятую для них квартиру.

На следующий день, 17 марта, около 17 часов Миров снова позвонил Солодилову и попросил теперь помочь Васюку, Каширину и Боротову улететь — и лучше бы сегодня. Вместе со вчерашним таксистом Солодилов забрал этих троих и повез в аэропорт, но им пришлось вернуться на съемную квартиру: билеты удалось взять только на 18 марта. Солодилов точно описал Васюка, Каширина и Боротова, но утверждал, что при нем ничего «криминального» они не обсуждали.

На этом показания Солодилова заканчиваются, оставляя ощущение, что он играл в этой истории, возможно, более активную роль, чем попытался представить. На суде в Калининграде были зачитаны только его показания, а сам Солодилов не появился, облегчив задачу тем, кто посадил на скамью подсудимых только Каширина. Но здесь его показания подтвердили таксист, хозяйка квартиры и официантки кафе.

Однако в Санкт-Петербурге был задержан не только Каширин — а где же Васюк? Он остался в «Крестах» — якобы потому, что в Питере он обвиняется и в ряде других, более тяжких преступлений, а про Боротова на суде вообще ничего сказано не было.

Миров, который, по показаниям Солодилова, стал организатором нападения, сразу же улетел на родину — в Казахстан. Там он не то чтобы недосягаем — в Калининграде по его доверенностям продолжает распродаваться построенная им недвижимость, — но запрос о его экстрадиции, насколько это можно было понять во время суда над Кашириным, туда не направлялся. Итого, не считая Солодилова (чья роль неясна), на скамье подсудимых должны были бы сидеть уже четверо. Но тут есть еще и пятый соучастник — он не в «Крестах» и не в Караганде, а в Калининграде, однако на суд он приезжал не в «воронке», а на собственной машине.

Вообще, такие дела так не делаются, но, как видно, хозяин древнего «Мерседеса» решил сбагрить его исполнителям, вместо того чтобы купить для них какую-нибудь рабочую «семерку». Как известно, жадность губит фраеров, но Ренат Иминов стал почему-то исключением из этого правила.

Когда случайного питерского следа еще не было, следствие в Калининграде только на «Мерседес» и надеялось: Иминов был объявлен в розыск, 5 дней скрывался, но явился «с повинной», получив от знакомых гарантии, что будет допрошен только как свидетель (это он и сам признает на суде, отвечая на вопросы Рудникова).

Между тем в день после покушения, 18 марта, Иминов сделал попытку задним числом оформить продажу «Мерседеса» третьему лицу по паспорту, который был тем утерян еще в 2010 году. Копию этого паспорта Иминову предоставил Миров, он же посоветовал и юриста, чтобы оформить подделку.

Миров и Иминов, как и некоторые другие фигуранты дела, — из Казахстана и связаны со строительным бизнесом. Когда подошла очередь допроса Иминова в суде, в зале появились шестеро парней красноречивого вида: свидетели как-то сразу потеряли память на лица. В той обстановке, в которой шел процесс, их трудно за это осудить — ведь ни судья, ни полиция, видимо, даже не поинтересовались, кто это такие, хотя у приставов на входе их паспортные данные должны были быть зафиксированы.

Рудников же, увидев Иминова в зале, заявил, что узнал в нем человека, сидевшего за соседним столом в «Солянке» и посмотревшего на него перед самым нападением. Увы, такое «узнавание» по своему доказательственному значению не тождественно процессуальному опознанию. Если бы Иминов был задержан, предъявлен Рудникову в числе других лиц и опознан им по установленной процедуре, доказательств для того, чтобы увидеть в нем соучастника преступления, возможно, хватило бы. Да их, в общем, и так достаточно. Разумеется, назвать человека преступником может только суд, но что, если суд этого делать не хочет?

Судья Лилия Алиева, которой Рудников постоянно заявлял отводы, все же была вынуждена под этим прессингом вызывать «свидетелей», которые по фабуле дела скорее вписывались бы в категорию подозреваемых.

Так, по конференцсвязи из питерских «Крестов» был допрошен Михаил Васюк, фигурировавший в обвинительном заключении как «неустановленное лицо». С участием своего адвоката он показал, что действительно 16 марта 2016 года прилетел в Калининград вместе с Кашириным и Боротовым (а куда бы он делся, если его данные остались в базе билетов?) якобы навестить сестру (адрес которой он не указал) и могилу бабушки. Он даже вспомнил, как заигрывал с официантками в «Солянке», но все остальное, вплоть до отлета из Калининграда 18-го, якобы забыл, так как был постоянно пьян. Но так, по крайней мере, стало понятно, что Васюк лицо вполне определенное — и не только он один.

После допроса Иминова и вопросов, заданных ему Рудниковым относительно знакомства с главой Светлогорского района Калининградской области Александром Ковальским, судья была вынуждена вызвать свидетелем и Ковальского, тем более что это требование потерпевшего поддержал и государственный обвинитель. Тот сначала отрицал знакомство с Иминовым, но затем был вынужден признать, что не только давно с ним знаком, но и предоставлял ему преимущества по бизнесу.

Рудников указывал на Ковальского как на возможного заказчика нападения (одна из версий) на первом же допросе еще в больнице. За неделю до покушения его газета опубликовала материал под заголовком «VIP-свинья на променаде», направленный против проекта постройки 14-этажного отеля в Светлогорске на так называемом «променаде» (первая линия у моря). Со ссылкой на экспертов Рудников утверждал, что проект, за которым, по его данным, стояли компании, связанные с Ковальским, незаконен с точки зрения природоохранных, строительных и архитектурных норм.

Гнев Ковальского мог вызвать не только провокационный заголовок в газете, но и тот факт, что проект строительства был-таки заморожен. Теперь трудно сказать, что именно остановило уже начатое было строительство: сама ли заметка в газете, или последующее покушение на жизнь главного редактора, удесятерившее ее резонанс, или смена губернаторов Калининградской области: с тех пор Николая Цуканова успел заменить Евгений Зиничев (затем, с 6 октября 2016 года, замдиректора ФСБ), а его, в свою очередь, — молодой экономист и юрист Антон Алиханов. Так или иначе, но эта история стоила инвесторам, готовым войти в проект отеля, прибыли порядка 6 млрд рублей (считая вдвое от вложений). «По понятиям» глава района как гарант бизнес-плана просто не мог не «прислать ответку» Рудникову, чтобы закрыть свои счеты с инвесторами. И он обладал-таки достаточным весом, чтобы гарантировать Иминову статус не более чем свидетеля, а не одного из организаторов преступления.

Разумеется, все это в сослагательном наклонении: прямо называть Ковальского «заказчиком» может позволить себе только Рудников — он заплатил за это угрозой смерти от кровопотери. Другое дело, что оставаться главой района и не подать в отставку при таких обстоятельствах вроде бы не совсем прилично. Не хотелось бы еще раз повторять в «Новой» хамский заголовок «Новых колес», но тут получается, в общем, что-то вроде этого.

Если совсем упростить (но не искажая) приговор судьи Алиевой, получается такая картина. Одинокий Каширин, прилетевший накануне в Калининград и черт знает зачем оказавшийся в «Солянке» вместе с черт его знает откуда еще тут взявшимся «неустановленным лицом», по неизвестной причине нанес Рудникову, с которым он ни в кафе, ни ранее не сталкивался, 5 «средней тяжести телесных повреждений» с помощью «колюще-режущего предмета», также не установленного, но имеющего длину лезвия не менее 10 см. (который он вряд ли брал с собой в самолет). После этого Каширин и «неустановленные лица» все сами по себе уехали на старом «Мерседесе» на съемную квартиру, дважды съездили в аэропорт, откуда, наконец, Каширин улетел в Питер, а остальные рассосались черт знает куда.

Между тем 14 июня другой судья Центрального суда Калининграда рассмотрел жалобу Рудникова на действия следователя СУ СК по Калининградской области Виктора Чиркова и предсказуемо в ней отказал, однако в процессе ее рассмотрения выяснились кое-какие детали. А именно: 7 декабря 2016 года Чирков выделил из дела по обвинению Каширина в отдельное производство другое дело в отношении «неустановленных лиц», а 16 декабря его прекратил «в связи с невозможностью их установить». К этому моменту вся картина преступления была уже полностью ясна, и этапировать в Калининград на время судебного заседания (3 месяца) по крайней мере уже задержанного Васюка не составило бы никакой проблемы.

Но тогда Васюк, склонный, в отличие от тупо молчаливого Каширина, заигрывать с официантками и балагурить даже по конференцсвязи из «Крестов», возможно, мог бы назвать и других соучастников, а те — и еще других. В отличие от дела об убийстве Бориса Немцова, где заказ свалили на водителя, тут желающих принять на себя эту роль не нашлось, и дело было искусственно и совершенно сознательно развалено.

Так хватит кормить нас рассказами о том, что суды и правоохранительные органы, пусть даже невиновные люди иной раз попадают в их жернова, «зато» охраняют нас от преступных посягательств. Нет: обратной стороной преследования невиновных оказывается выведение из-под ответственности настоящих преступников.

СМИ и суды в идеале общественного устройства служат ему «органами правды», но в реальности часто производят ложь. Но почему тогда претензии в «заказухе» власть предъявляет только к газетам?

Мы продолжим следить за делом о нападении на Рудникова, приговор по которому обжалуется в Калининградский областной суд. Возможно, апелляционная инстанция все же решится на то, чего не сделала, игнорируя требования потерпевшего, судья Алиева: вернет дело прокуратуре для устранения зияющих в нем дыр. Мы все также считаем, что дело должно быть переквалифицировано на ст. 277 УК РФ и, учитывая характер ранее проведенного следствия, а также политическую ситуацию в области (осенью и.о. губернатора Алиханову предстоят выборы), принято к производству не в Калининграде, а в Следственном комитете РФ.