«Меня, боевого офицера, поставили уборщиком туалетов»

«В колонии я был с 2005 по 2010-й г.г., четыре года и восемь месяцев. Там я работал электрослесарем. В лучшем случае там мне платили среднюю зарплату в районе 2000—2500 рублей в месяц. За добросовестное отношение к общественно-полезному труду и за положительное отношение к установленному отбыванию наказания в августе 2010 года меня перевели в колонию-поселение в ИК-7 (ФКУ ИК-7 Калининградской области — мужская колония общего режима. Лимит наполнения 1264 человека. В учреждении есть участок колонии-поселения с лимитом наполнения 25 человек. — Е.М.)».

«На поселении я сначала был пекарем, потом начальство решило меня нагнуть, перевели уборщиком туалетов, на должности состоял дневального, потом — рабочий по уходу за свиньями, потом — уборщик в пекарне. Выше уборщика пекарни я по своей служебной лестнице там не попал, хотя в колонии я работал электрослесарем».

- офицеру (капитану 1 ранга) с выслугой в ВМФ РФ 39 лет; - самому пожилому (58 лет); - единственному с высшим образованием; - единственному, имеющему государственные и боевые награды (Египет-1975 г; Ангола-1983 г; Алжир-1999 г.).

- справляла естественные надобности мимо унитаза («сажала розочки»); - окурки демонстративно разбрасывала по всей территории колонии-поселения; - после уборки мною столовой, душа, туалета, они вскрывали их после 23.00 часов и устраивали «праздник души», после чего я повторно, ночью, все объекты убирал заново; - «доверенный» начальника зэк Р. практически каждый вечер нажирался, как «свинья», нафаршированный алкоголем и наркотиками, и рвотными массами покрывал жилые помещения, что вынуждало в ночное время вымывать эту блевотину.

— Это он с меня потребовал полтора миллиона. Кто-то уходил за 100 тысяч, кто-то за 200, кто-то за 300 тысяч. А с меня такая сумма была запрошена, потому что у меня экономическая статья. Хотя были коммерсанты, с которых брали до трех миллионов. Конечно, лично начальник не предлагал, он через своих особо доверенных осужденных, которые подходили ко мне и передавали эту информацию: «Хочешь условно-досрочное? Вот такая-то сумма, пожалуйста». Через своих ссученных зэков. Напрямую они остерегаются. Никто без денег на условно-досрочное не уходил, только за деньги.

— Еще в обращении к Путину вы пишете, что руководство колонии-поселения ФКУ ИК-7 Калининградской области «исповедовало следующие «пути» исправления личности: 1. Взятка; 2. Активное участие в ремонте и строительстве объектов личной недвижимости». О какой недвижимости идет речь?

— Это недвижимость работников колонии, всего начальствующего состава, начиная от начальника и кончая всеми его замами. По моим заявлениям о преступлении в прокуратуру и в ФСБ было возбуждено уголовное дело, по которому в прошлом году осуждены два замначальника колонии — Павел Колыванов и Виталий Качараба за использование труда осужденных по ремонту личных объектов недвижимости — их собственных домов. Но сроки они получили, конечно, смешные. Один отделался условным наказанием и штрафом 100 тысяч рублей, а второму дали всего лишь год и два месяца в колонии-поселении.

—Работало каждый день от 2 до 10 человек. Их утром привозили на машине, а вечером забирали обратно. Их никто там не кормил. В лучшем случае давали деньги на сигареты. Назад приезжали и уже в колонии питались. Да никто этих зэков на стройке не охранял, под ответственность замов все было. Вы же понимаете, что осужденные к ним ехали с целью условно-досрочного освобождения. То есть они специально подбирали таких, которых держали на поводке за предоставление различных тюремных льгот — условно-досрочного освобождения, выездов к родным и близким на выходные дни, снятия взыскания, вынесения поощрения и прочее. Просто так поощрения в колонии никто не дает, надо обязательно оказать какую-то личную услугу. За добросовестное отношение к делу, за соблюдение дисциплинарной практики, за примерное поведение никто поощрения не выносил. А если нету поощрений, то, естественно, и суд говорит: не достоин досрочного освобождения. То есть поощрения можно было получить только путем работы на личных объектах недвижимости работников колонии.

Стройки этих объектов происходили с момента моего прибытия в 2010 году по лето 2015 года. Пока их не задержали. То есть в течение 5 лет.

После их задержания другие уже опасались, и во второй половине 2015-го и в течение 2016 года привлечения осужденных на строительство и ремонт своего жилья не производили.

— Еще вы написали, что заключенные занимались ремонтом личного автотранспорта сотрудников колонии. Где происходил ремонт машин сотрудников ФСИН?

— На территории колонии-поселения. Пригоняли личные машины, и зэки их ремонтировали.

Это были хорошие легковые машины. Иномарки. Тюремщики на плохих машинах не ездят.

— Вы пишете, что для того, чтобы на выходные выехать к семье, нужно было заплатить 2,5 тысячи, ежегодный отпуск — 20 тысяч. А как эта система работала? Как осуществлялась передача денег?

— Деньги отдавались непосредственно тем лицам, которые организовывали и оформляли эти отпуска. То есть деньги отдавались двум заместителям — Качарабе и Колыванову. Они были наиболее алчные и попали под уголовное преследование. Они открыто брали деньги. Качараба брал 2,5 тысячи за выезд, а Колыванов брал 5 тысяч.

Наличными брали, никаких переводов на карточку. То есть один на один к ним подходили, отдавали деньги, и таким образом они предоставляли отпуска. Это в колонии запрещено заключенным иметь деньги на руках, а в колонии-поселении разрешается. И зарплату выдают наличными, а не на счет, как в колонии. Да и родные, и близкие привозили, давали.

— Вы утверждаете, что за обращения в прокуратуру, в правозащитные организации заключенные водворялись в ШИЗО?

— Да, за обращение в прокуратуру меня на Новый год водворили в ШИЗО. Я как раз писал в прокуратуру по поводу всех этих безобразий: взяточничества, поборов, принуждения к работам с нечистотами, с говном, грязью, свиньями и прочее.

— Основная масса не противодействовала противоправным действиям, по­этому за 5 лет, что они меня преследовали, такой был только я один. Остальные все соглашались с теми правилами и условиями, которые они там творили.

— А кем вы могли работать в колонии-поселении в силу вашей специальности, специализации?

— Водителем мог работать, электромехаником, слесарем, каменщиком, плотником, кем угодно. То есть весь спектр рабочих специальностей мне знаком, и я имею соответствующую квалификацию.

— Начальником колонии-поселения по-прежнему является Сергей Макаров?

— Нет, его сняли с этой должности в 2015 году, но… потом отправили начальником в ИК-4 в Белгородскую область. Сняли его в том числе после моих жалоб. А вот его заместитель Рябоконь пошел на явное повышение, на полковничью должность начальника в 5-ю колонию в Калининградской области.

— Почему заместителя начальника Рябоконя вы называете барыгой?

— Рябоконь непосредственно руководил колонией-поселением, то есть все заключенные непосредственно подчинялись ему. Машины пригонял свои в ремонт, осужденные ему строили дома, бани, сауны, бассейны рыли ему.

— После того как Макарова сняли, Рябоконя перевели, Качарабу посадили — ситуация в колонии-поселении улучшилась?

— С новыми руководителями ситуация как бы улучшилась. Осужденных перестали забирать на объекты, перестали их привлекать к этим работам. Но денежные поборы за условно-досрочное освобождение продолжились, скрытно уже, очень избирательно и точечно.

— А какие суммы?

— Суммы примерно такие же и остались.

— Да, отправил в администрацию президента все свои ордена и медали.

— Вам пришел оттуда ответ?

— Нет, никакого ответа не было. Они все это переслали в Федеральную службу исполнения наказаний в Москву, и те прислали отписку, что поступило обращение с возвратом орденов и медалей, проведена проверка по изложенным мною фактам, никаких нарушений по данному обращению не выявлено.

— А какие у вас были ордена и медали?

—За все боевые действия в Египте, в Анголе, в Алжире и юбилейные медали. Я с 1973 года служил по 2005 год в военно-морском флоте. Там было около 15 орденов и медалей, точно не помню.

—Да, я официально направил письмо, что я хочу отказаться от российского гражданства.

— Но по Конституции РФ лишить российского гражданства невозможно.

— Мне такой ответ и прислали, что «мы не можем вас лишить российского гражданства».

— Любой страны, где более или менее нормальные демократические институты. Любая страна, которая меня примет и выслушает мои мотивы. Но пока я россиянин. Я осматриваюсь, привыкаю к гражданской жизни. Но как только все свои вопросы решу по питанию, по жизнеобеспечению, буду пытаться выехать в какую-нибудь другую страну.

— Вы сейчас работаете?

— Ну, нелегально работаю, подрабатываю. На стройках где-нибудь, извозом занимаюсь, водителем.

— А не обидно вам, что такой работой занимаетесь?

— А что делать, у каждого своя судьба. Видно, мне написаны такие испытания.