Кто и зачем «разбудил» КС?

Раз уж у нас в «статье» речь пойдет о постановлении КС, используем технику законодателя, которая делит статьи кодексов на «части». Итак:

То есть буквально «решительнее» не только представленных на слушании позиций представителей президента, обеих палат федерального собрания и Уполномоченного по правам человека, но шире и глубже позиции представителей самого Дадина, которые упирали, в основном, на правило non bis in idem: «не (наказывать) дважды за одно и то же».

Признав этот довод неубедительным, КС шагнул значительно дальше, указав, что никакое — пусть даже двадцать пятое — нарушение порядка публичного мероприятия не может рассматриваться как общественно опасное деяние (т.е. преступление), если оно «не повлекло за собой причинение или реальную угрозу причинения вреда, а было, по сути, противоправным сугубо формально». И далее: «Назначение лицу наказания в виде лишения свободы подразумевается только в случаях, когда… (его действие) повлекло за собой утрату публичным мероприятием мирного характера».

Тем самым КС, не отменив формально статью 212-1 УК РФ, вернул ей изначально заложенный в ней характер бессмысленности (излишности), так как такие действия образуют состав уже имеющейся в УК статьи 212: «Массовые беспорядки».

Еще из решения КС: «Выявленный конституционно-правовой смысл положений стать 212-1 УК РФ является обязательным для правоприменителей». Это еще «будем посмотреть»: «правоохранительные органы» и суды не сдадут свои старые позиции без боя — однако с недавних пор они, в самом деле, лишены возможности, как прежде, просто игнорировать такие решения КС.

24 ноября 2016 года президент инициировал в Думе поправки к закону о КС, которые для широкой публики выглядели скорее как технические. Речь шла о праве КС, не признавая те или иные нормы неконституционными, давать им, вместе с тем, обязательное толкование. Мы еще тогда отметили, что поправки могут привести к перераспределению власти между ее «ветвями», наделяя КС — в условиях крайней неопределенности думского законодательства — по сути, правами законодателя. Решение по «делу Дадина» как раз и стало первым и скорым прецедентом «законодательной деятельности» КС.

8 декабря 2016 года на встрече президента с СПЧ членами совета был поднят вопрос о необходимости корректировки «репрессивной политической культуры». Мавлуд Керимов, студент-медик из Ставрополя, обманом завлеченный в Турцию якобы как врач, был спасен из лап запрещенного ИГИЛ своей сестрой, возвращен домой, раскаялся, а спустя почти год мирной жизни приговорен к 6 годам лишения свободы (см. подробнее «Новую» № 136 от 5.12.2016). На основе этого примера был поставлен вопрос: «Не за что, а зачем?». Неужели государство разучилось говорить с гражданами на другом языке, кроме репрессий? Путин ответил, что он «целиком на нашей стороне». На следующий же день, 9 декабря, Дума одобрила в первом чтении упомянутые поправки к закону о КС. Конечно, это совпадение, но красноречивое, и 23 декабря поправки в окончательном виде были утверждены Советом Федерации.

«Репрессивная политическая культура», видимыми вершинами которой являются безумные инициативы «взбесившегося принтера» и такие же судебные приговоры, ошибки и перегибы в которых никогда не исправляются внутри самой системы, — очевидно, достала всех, включая уже и президента. Как скорректировать набравшие власть и чудовищную инерцию суды и «правоохранительные органы», но только «не в лоб»? Такая возможность видится в «побудке» КС, долгие годы дремавшего в виде спящего института.

Роль самого КС, возможно, выразилась в том, что он выторговал право поправить свою репутацию в обмен на «разрешение» России не исполнять решение ЕСПЧ по «делу ЮКОСа» (решение оглашено 19 января). Такое ощущение появилось уже тогда, когда КС не отфутболил по обыкновению каким-нибудь хитрым способом «дело Дадина», а очень быстро назначил его к рассмотрению. Взаимосвязь этих дел, разумеется, остается на уровне ощущений, но если они нас не обманывают, то для граждан России это в целом неплохая «сделка»: налогоплательщики сберегут 1,86 млрд евро, которые им не придется компенсировать собственному государству как ущерб от исполнения решения ЕСПЧ, а их мирные пикеты, будем надеяться, не будут впредь рассматриваться сразу как покушение на государственный переворот.