Прямая линия за решетку

Когда весной прошлого года строители из Тихоокеанской мостостроительной компании (ТМК), которые работали на космодроме «Восточный», решили написать на крышах своих бытовок: «Уважаемый Путин В.В.! Мы четыре месяца без зарплаты! Спаси рабочих! Мы хотим работать!» — ни на какую «Прямую линию» с президентом не рассчитывали. «Каждую неделю прилетала комиссия, а с ними — журналисты. Мы и решили, что кто-то сфотографирует это и выложит в Сеть», — рассказывал Антон Тюришев, один из инициаторов создания надписи.

А потом случился скандал. Приходили из Спецстроя (Федерального агентства специального строительства), требовали закрасить. Начальник Дальспецстроя (дальневосточного филиала Спецстроя) кричал: «Здесь все мое, а вы мне прическу на голове испортили!» Наконец, позвонили с ВГТРК: «В «Прямой линии» участвовать будете?» Строители согласились.

Вопросы о «стройках века» и невыплаченных зарплатах звучат во время «прямых линий» все последние годы. «Восточный» — одна из любимых идей президента, сопоставимая по значимости разве что с Олимпиадой в Сочи. Обойти тему было нельзя, тем более она не несла в себе никаких репутационных угроз. Ведь рабочим задолжал не лично президент и даже не госкомпания, а частный бизнес (который, правда, ассоциируют с именем бывшего губернатора Приморья Сергея Дарькина).

Было прямое включение, Антон Тюришев рассказал о ситуации, Путин сказал, что возьмет все под свой контроль, а Антон предложил сообщить президенту о последнем выплаченном по долгам рубле. Но в итоге перед президентом отчитался курирующий космодром вице-премьер Дмитрий Рогозин — меньше чем через месяц после «Прямой линии» он сообщил, что задолженности погашены.

Но строители из ТМК так и не получили заработанных денег. В августе 2015-го ТМК была признана банкротом. В конце февраля этого года прокурор Приморского края Сергей Бессчастный заявил, что компания до сих пор должна своим работникам 117,4 млн рублей.

Все это время строители продолжали биться за зарплаты. В декабре 2015 года они отправили в Кремль письмо, в котором уведомили президента о том, что готовы «возобновить волнения, аналогичные волнениям, которые были весной 2015 года». В середине марта появились новости о том, что строители готовы организовать массовые протестные акции. Антон Тюришев говорил, что работники пишут обращения к прокурору и губернатору, будут требовать, чтобы вопрос о ТМК был поднят в краевом заксобрании.

А 6 апреля к Тюришеву пришли. Точнее, пришел.

«Замначальника ОМВД Уссурийска подполковник Кондрин приехал к нему домой и предложил проехать в отделение, — рассказывает адвокат Тюришева Виталий Подобреев. — Там с ним беседовал начальник ОМВД полковник Терчиев. Разъяснял ему про закон о митингах, про ответственность, довел под роспись».

13 апреля, накануне «Прямой линии», к Тюришеву вновь приехал Кондрин и опять предложил «проехать». Еще раз рассказал про закон о митингах. Спросил, где потенциальный нарушитель планирует провести завтрашний день. «Тюришев сказал ему, что, может быть, поедет во Владивосток или в Москву, чтобы еще раз задать президенту вопрос», — говорит адвокат Подобреев.

Через пару часов Антона отпустили. А когда он вышел на улицу из здания ОМВД сразу задержали, якобы за то, что тот использовал нецензурную лексику в общественном месте. Старший лейтенант и капитан местной полиции написали на Тюришева рапорты и составили протокол. 14 апреля, вместо «Прямой линии» Антон оказался в Уссурийском районном суде Приморского края. Судья признала Тюришева виновным в мелком хулиганстве и вынесла постановление об административном аресте на 5 суток. В ответ Антон объявил голодовку.

Спрашиваю адвоката, приглашали ли Тюришева в Москву, на «Прямую линию». «Он ждал, что ему пришлют билеты. Но если бы их не было, пытался бы, наверное, задать вопрос по телефону. Никаких протестных акций 14 апреля он проводить не планировал».

Кажется, дальневосточные полицейские переусердствовали. Ведь если бы Антона не задержали, вряд ли бы кто-то узнал о его потенциальном вопросе президенту, а так — на всю страну, и без «Прямой линии».