Дискуссия с помощью ножа

Саша — человек, известный далеко за пределами Петербурга. Закончил физматшколу, поступил на истфак Ленинградского университета. В феврале 1976 года, будучи первокурсником, вместе с другими активистами «Новых левых» разбросал с галереи Гостиного Двора листовки с призывами к свержению тирании чиновников и установлению подлинного гуманного социализма. Был исключен из комсомола и университета. В 1978 и 1982 годах арестовывался КГБ за изготовление и распространение самиздата — по 70-й статье УК РСФСР «Антисоветская агитация и пропаганда». Оба раза после полугода в следственной тюрьме КГБ решением суда принудительно помещался в психушку. Когда наступила перестройка — примкнул к «Демократическому союзу», а в 1988 году стал одним из фигурантов последнего в СССР дела по 70-й статье. В 1989 году статью отменили и дело закрыли. Пошел работать в школу учителем истории — и преподает до сих пор, написал несколько учебников по истории России.

Когда началась первая чеченская война, мы постоянно встречались на антивоенных митингах у Казанского собора, где раздавали листовку с его статьей «Правительство убийц — под суд!». Последовательно выступал за независимость Чечни, а «контртеррористическую операцию» считал преступлением.

Еще резче стали его слова во время второй чеченской войны — особенно в адрес Владимира Путина, которого он считал лично ответственным за гибель десятков тысяч людей, поскольку именно он принимал политические решения, сделавшие их гибель неизбежной.

Столь же однозначно Саша отзывался о политике российской власти во время войны с Грузией в 2008-м. И, конечно же, во время нынешней, необъявленной войны с Украиной. Когда многие говорили (и говорят) о событиях в Донецке и Луганске как о сепаратизме, Скобов уверенно называл их «фашистским мятежом», отмечая, что стрелковы-гиркины, безлеры, бородаи и пургины «воюют не за отделение от Украины, а за присоединение Украины к Российской империи». Причем при откровенной поддержке из России.

«Именно Кремль задавал «смыслы» донецким «повстанцам», — писал Скобов за несколько дней до нападения на портале «Грани.Ру». — Смыслы неоимперского реванша и глобальной войны с «растленным бездуховным Западом». Это делает пресловутую «русскую весну» чисто вандейской контрреволюцией. На Восток Украины устремляются откровенно фашистские элементы со всей России. Именно они оказываются во главе мятежа».

Следователи, которые приходили к Саше (я в этот момент был у него в больнице), кажется, обрадовались, когда он сказал им, что считает нападение «бытовухой» и не видит в нем политических мотивов. Однако не складывается пазл: когда хотят ограбить — могут дать по голове, «отключить», забрать вещи. Но чтобы пять раз бить ножом немолодого и уже находящегося без сознания человека? К тому же мы все знали, как живет Саша — чрезвычайно скромно. Когда портал «Грани», где он был одним из ведущих колумнистов, оказался заблокирован Роскомнадзором, Саше пришлось еще труднее. Невозможно себе представить, чтобы на него могли напасть с целью поживиться (забрали у него — два старых мобильника и кошелек с парой сотней рублей: неужели это могло быть целью нападения?).

На мой взгляд, мотивы нападения — самые что ни на есть политические. Недаром так радостно отреагировали на нападение представители «Другой России», вместе со своим лидером поддерживающие политику властей в «украинском вопросе». Пресс-секретарь «ДР» Александр Аверин написал в своем твиттере, что «мерзавца Скобова порезали в Питере», что «он ответил за базар» и что «остальным сторонникам хунты тоже надобно задуматься». И за прошедшую неделю никто из лимоновской партии не дезавуировал это чудовищное заявление, признающее уместной физическую расправу с оппонентом. А ведь Скобов много лет защищал лимоновцев, участвовал в их акциях по 31-м числам и убеждал питерских демократов и либералов с ними сотрудничать, несмотря на идеологические разногласия, и вместе создавать «широкий фронт борьбы с режимом».

Ни в своих статьях, ни в выступлениях (в последний раз он выступал 1 мая на «Антивоенном демократическом марше» в Петербурге) Саша не боялся ничего. Хотя и понимал, что рискует. Особенно когда началась милитаристская истерия, охватившая страну в последние месяцы, захватившая немалую часть оппозиционеров путинскому режиму и приведшая к небывалому выплеску агрессии.

Неужели было не ясно, что эта агрессия не ограничится интернетом?