Кому позволено начать с «Ноля»

**В театральном мире Москвы две новости. Одна обнадеживающая, другая, на мой взгляд, настораживающая.**

Первая: Миндаугас Карбаускис возглавил Театр имени Маяковского. Когда уже никто не ждал от театрального департамента Москвы вкуса, здравого смысла и стратегического расчета, он (департамент) вдруг сделал безупречный выбор.

Разнообразную груду проблем, накопленных в Театре Маяковского предыдущим руководством, под силу разгрести, будем надеяться, именно этому, известному идейной истовостью, трудным характером и многократно подтвержденным талантом, человеку. Представляется, что Андрей Гончаров, легендарный главный «Маяковки», был бы доволен этим назначением.

Хорошо помню, как полгода назад Карбаускис сказал: «Настоящая жизнь — это ответственность». Вчера на просьбу сформулировать, какой театр он собирается строить, ответил: «Дайте сначала понять, в какой театр я попал!» Осенью, в начале нового сезона, он собирается заявить urbi et orbi свою программу и объявить о ближайших планах.

Тем же примерно временем Кирилл Серебренников и его третий курс Школы-студии МХТ на территории «Винзавода» получил свой театр и назвал его «Платформа». Но поскольку к платформе самого Серебренникова, художественной и идейной (особенно после спектакля «Ноль» по повести Натана Дубовицкого), немало вопросов, эта информация их, пожалуй, лишь множит. Легко догадаться, кто так восхищен Серебренниковым, что дает ему возможность начать свой театр с нуля. Речь даже не о том, что «Ноль» и последняя постановка «Отморозки», осуществленная по прозе Захара Прилепина, по мнению видевших, образуют дилогию. Речь о том, что Карбаускиса «наградили» трудным наследством (большая и лишь частично дееспособная труппа, обветшавшее здание, разоренное хозяйство) и предоставили выживать, как сумеет. А Серебренникову с его студентами-третьекурсниками дали даже не свободу, а волю, — заслужил. Впрочем, с первым вопрос решался на уровне Москвы. А со вторым, легко предположить, — на уровне конкретного кремлевского кабинета.

Ну что ж, как сказал классик, «нет ничего тяжеле для поэта, чем милость государева к нему…» Итак, в Москве, изнемогшей от отсутствия ожиданий, появились сразу две площадки, ход событий на которых непредсказуем. Остается пожелать новым главным — пусть это будут события сцены.