Инсект съедает души

Темно, нервно, тоскливо. Ресторан, он же верхушка телебашни, он же модель чистилища (сценограф Зиновий Марголин). «Саранча» - первая премьера сезона - идет три часа.ДраматургБиляна Срблянович, тридцать восемь лет, родилась в Стокгольме, живет в Париже. Занимается политикой (член Либерально-демократической партии Сербии, претендовала на пост мэра Белграда). В громкой известности пьес есть оттенок преувеличения. Причиной тому политкорректность. Срблянович декларирует свою принадлежность Сербии, стране, разделенной и выжженной гражданской войной. Может быть, поэтому ее больше всего занимает проблема распада связей - с семьей, почвой, смыслом и самой жизнью. Пьеса от черной комедии нравов стремится подняться до притчи.НазваниеСаранча, как известно, образ библейский. Зловещие кузнечики, упав на прекрасную зеленую землю, оставляют после себя пустыню. В Откровении Иоанна Богослова нашествие саранчи - знак конца света. Саранча есть суета и уничтожение. Словом, актуальное насекомое.РежиссерРоман Козак, художественный руководитель Театра имени Пушкина. Сам выбрал свой трудный путь: между Харибдой кассы и Сциллой искусства; бульваром как адресом и бульваром как эстетической программой. Проплыть без потерь невозможно. В роскошном старом театре, некогда проклятом Алисой Коонен, события нечасты. Но нынешний сезон объявлен сезоном риска; вместо развлекательных безделок с разной долей обаяния в планах - серьезные спектакли («Федра» Цветаевой, к примеру).Козак читает пьесу как историю отношений человека со своей реальностью. Саранча - символ чумы времени сего, неистового себялюбия, того, что пожирает нашу природу, нашу человечность.Посыл«Умереть не страшно. Страшно быть старой», - фраза, в которой заключен нерв пьесы. О том, насколько страшно, - все ее концентрические сюжеты. Спектакль идет по тонкой грани между комизмом ситуаций и кошмаром поступков. Сын оставляет отца, потерявшего память, на скамейке возле автострады с цыпленком в фольге и запретным для диабетика сахаром; дочь-хирург выгоняет мать из дома, и она ломает шейку бедра, внучка годами не навещает бабушку, и она умирает. Все хотят жить своей жизнью, никто не готов к самоотречению - к нему с безжалостностью рока приводит ход вещей.Актеры«Каким прекрасным искусством была бы опера, - сказал Россини, - если бы ее не портили певцы». Одна из бед этой труппы - фальшивая актерская интонация, мертвящая и отдаляющая от зрителя любой материал. Исключение пока - Вера Воронкова, Николай Фоменко, Евгений Вержбицкий и Александр Пороховщиков. Его Отец не говорит ни слова, но в тяжелом патрицианском лице, каменной статуарности позы - больше драматизма, чем в иных партиях с большим количеством слов. За эту пьесу Срблянович получила премию «Новая театральная реальность», но речь в «Саранче» о самых что ни на есть старых истинах. Ненависть может связывать теснее, чем любовь, а война, начинаясь в спальне, продолжается на кухне и в детской. Неприглядные обыденные обстоятельства, как наждак, сдирают с людей маски: молодящийся гей становится смиренным пожилым человеком, исступленная баба - покорной дочерью, и одна из героинь - гримерша, которую можно счесть то ангелом, то смертью, накладывает последний грим…Спектакль сопровождает джаз-трио Евгения Борца. Главный герой, икона тележурналистики Макс (Николай Фоменко), умирая, запаковывает себя в черный пластиковый мешок и ложится на стол. Жесткий постмодернистский финал, но вспоминается пушкинское: «Сколько здесь ни видно нас, мы все сойдем под вечны своды, и чей-нибудь уж близок час»…