В новом проекте бюджета самыми значимыми налоговыми инициативами Минфина стали предложение по увеличению НДС: с 20% до 22% и снижение порога доходов для перехода на НДС для малого бизнеса — с 60 до 10 млн руб.

Повышение базовой ставки НДС в первую очередь затронет сферы бизнеса с низкой ценовой эластичностью (трудно поднять цену без потери спроса), а также с низкой маржинальностью и высокой конкуренцией (повышение налога «съедает» чистую прибыль).

Снижение этого порога повлечет за собой:

• Увеличение административных издержек и рисков. Для компаний с выручкой 10–60 млн руб. появится НДС со всеми нюансами: учёт, раздельные ставки, камеральные проверки, риск НДС-разрывов.
• Часть микробизнеса может уйти «в тень» или дробить выручку. Повышаются стимулы уходить в «квази-самозанятость» и микроформаты без НДС, но контроль за дроблением уже существенно ужесточён.
• Так что повышение НДС вынудит большинство бизнесов поднимать цены, что неминуемо повлияет на спрос.

Вопрос, на сколько вырастут цены?

Сторонники идеи, что вклад повышения НДС в рост инфляции будет копеечным, опираются на опыт аналогичной истории в 2019 году. Тогда НДС был повышен с 18 до 20% — и ничего ужасного с точки зрения роста цен не произошло. Прогноз был сделан в докладе «Об оценке влияния повышения основной ставки НДС на инфляцию», в котором ЦБ РФ оценивал диапазон этого влияния в 0,6–1,5 процентного пункта (п.п.) к годовой инфляции. Основной всплеск цен ожидался в первом квартале 2019 года.

Так и получилось, вклад повышения базовой ставки НДС в годовую инфляцию составил 0,55–0,7 п.п. с июля 2018 г. по апрель 2019 года, об этом говорится в аналитической записке Департамента ДКП ЦБ РФ «Оценка вклада повышения НДС в годовую инфляцию»

Будет ли сейчас, как было 6 лет назад?

А вот это вопрос, потому что макроэкономические условия кардинально изменились, делая потенциальное повышение НДС до 22% в 2026 году значительно более рискованным, чем это было в 2018–2019 годах.

В 2018 году экономика росла (хотя и умеренными темпами), а согласно новому прогнозу Минэкономразвития, к 2026 году экономика будет находиться в фазе «охлаждения».

В 2019 году дополнительные доходы бюджета от НДС, как и ожидалось, направлялись на расходы, поддерживая внутренний спрос.

В 2026 году бюджетная политика нацелена на консолидацию финансов. Кроме того, ЦБ РФ окажется в сложной ситуации: всплеск инфляции из-за НДС и риск раскрутки инфляционных ожиданий не позволят ему быстро снижать ключевую ставку для поддержки роста экономики. Период дорогих денег затянется, еще больше подавляя инвестиционную активность.

В 2018 году инфляционные ожидания были низкими, что позволяло ЦБ спокойно пережить разовый скачок цен. Сейчас ожидания повышенные и нестабильные, поэтому тот же налоговый шок несет гораздо больший риск второго раунда инфляции.

При этом сдерживающим фактором в 2026 году станет крепкий рубль (согласно прогнозу Минэка), который будет сдерживать общий рост цен и частично маскируя эффект от роста НДС.

Как это может повлиять на инфляцию и на экономику?

• На инфляцию: хотя прямой арифметический эффект повышения налога идентичен (~1 п.п.), итоговое влияние на потребительские цены в 2026 году будет слабее (вероятно, +0,4-0,6 п.п.) из-за слабого спроса и крепкого рубля. Однако главная опасность не в самом скачке, а в высоком риске срыва возвращения инфляции к таргету.
• На экономический рост: в 2026 году повышение НДС усугубит и без того значительное замедление, дополнительно сжимая потребительский спрос. Это создает угрозу для и без того скромных прогнозов по ВВП и повышает риски стагфляционного сценария (низкий рост при устойчиво повышенной инфляции).

Таким образом, повышение НДС в 2026 году — это чисто фискальная мера, применяемая на фоне экономического замедления.

Его главные последствия проявятся не в виде резкого скачка цен в магазинах (этот эффект будет смягчен), а в долгосрочном негативном воздействии на монетарные условия и экономический рост. Если инфляционные ожидания вырастут, то ЦБ будет вынужден дольше сохранять жесткую политику. Таким образом, расплатой за краткосрочное фискальное укрепление бюджета может стать срыв инфляционного таргета и углубление застоя «потребительской экономики» в среднесрочной перспективе.

Но чем еще важна для нас сегодня история с повышением НДС в 2018 году?

Тем, что она показывает, как тщательно и долго правительство готовились к проведению нынешней политики и к «структурной трансформации экономики». И теперь не планирует от нее отказываться.

Ключ к пониманию политики правительства лежит в изучении использования дополнительных доходов от НДС и динамики резервов Фонда национального благосостояния (ФНБ).

Решение о повышении НДС с 18% до 20% с 1 января 2019 года в официальной риторике обосновывалось необходимостью финансирования т.н. «бюджетного маневра» в пользу «целей развития»: увеличения расходов на здравоохранение, образование и инфраструктуру.

Но одновременно

А поскольку цены на нефть тогда уверенно росли, правительство получило возможность агрессивно накапливать средства в Фонде национального благосостояния (ФНБ). Объем фонда всего за два года вырос тогда более чем вдвое, достигнув к концу 2021 года исторического пика.

В 2019 г. объем ФНБ вырос вдвое, до $124 млрд. В марте 2020 г. в ФНБ было уже $165 млрд (12% ВВП). А в конце 2021 года объем ФНБ составлял около 14 трлн рублей ($190 млрд). Даже учитывая, что полностью ликвидными были 60% средств, это давало правительству оперативный резерв в $115 млрд.

Фактически повышение НДС в 2018 году стало не столько источником финансирования социалки, сколько ключевым инструментом для создания масштабного финансового резерва. Этот резерв официально должен был служить страховкой на случай падения нефтяных доходов, но в действительности накопленные средства в значительной мере были направлены на финансирование экономики в целях выполнения «приоритетных правительственных задач». То есть фискальная мера 2018 года предвосхитила будущие потребности в дополнительном бюджетном финансировании отдельных отраслей и секторов. Не ждали, а готовились.

В этой ситуации правительство вновь повышает НДС, т.е. «налог на потребление», обеспечивающий быстрый и значительный приток средств в казну. Но, в отличие от 2018 года, экономика сейчас находится в состоянии замедления, а не роста. Это создает некоторые риски:

1. Повышение НДС частично транслируется в цены. Чтобы минимизировать этот эффект, властям необходимо заранее «сбить» инфляционный фон, чем и объясняется крайне осторожное снижение ключевой ставки ЦБ РФ вопреки ожиданиям бизнеса. Обратите внимание — перед последним заседанием по ставке риторика на тему «снижайте ставку» была более сдержанной, чем три месяца назад.
2. «Дорогие деньги» и рост налоговой нагрузки в период замедления рискуют усугубить спад.
3. На фоне сокращения экономики и доходов населения отдача от повышения налогов может оказаться ниже ожидаемой, т.к. налоговая база будет сокращаться опережающими темпами.

Учитывает ли правительство эти риски? Конечно. Но наполнение бюджета важнее. Эта мера является прямым следствием структурных изменений: снижения нефтяных доходов и сохранения высокого уровня правительственных расходов, необходимых для выполнения «приоритетных задач».

При этом даже в оптимистичном сценарии новых фискальных инициатив хватит лишь на частичное покрытие бюджетного дефицита. Это означает, что даже после повышения НДС бюджет будет оставаться под значительным напряжением.

Таким образом,

Правительство осознанно идет на риск замедления экономического роста и сохранения высокой инфляции ради достижения главной на текущий момент цели — финансовой стабилизации и сохранения возможности финансирования ключевых (сами знаете каких) расходов.

В то же время надо понимать, что само по себе «замедление темпов роста» потребительской экономики не составляет проблемы для правительства, ориентированного на «выполнение задач». Сокращение потребления лишь высвобождает ресурсы для приоритетных секторов, от которых правительство ждет дальнейшего «увеличения выпуска».