Разворот к госуправлению экономикой: 41 триллион на нацпроекты

Бюджетный пакет, который Минфин внес в правительство 24 сентября, — это не просто технический документ. Это — архитектура новой экономической реальности, где правительство берет на себя роль главного инвестора, кредитора и работодателя.

Документ состоит из двух частей: «скорой помощи» на оставшиеся месяцы 2025 года и стратегии на 2026–2028 годы. И если первая — это реакция на текущие проблемы, то вторая — осознанное выстраивание системы, в которой именно правительственные расходы и правительственные приоритеты становятся главным драйвером ВВП.

Ключевая цифра, которая определяет лицо новой бюджетной политики, — 41 триллион рублей. Именно столько правительство планирует потратить на национальные проекты в течение шести лет, с 2025 по 2030 год. Для сравнения: за предыдущую шестилетку было потрачено в 2,6 раза меньше.

Эти триллионы будут вливаться в экономику по строго централизованным схемам. Бюджетное планирование теперь явно ориентировано на две цели:

1. Выполнение социальных обязательств — это политический приоритет.
2. Финансирование «выполнения задач» — сфера, которая остается абсолютно приоритетной в расходах.

Частный бизнес и рыночные механизмы отходят на второй план. Государство не просто регулирует — оно непосредственно финансирует, строит и распределяет. Примеры — от льготной ипотеки, которую государство субсидирует сотнями миллиардов, до программ строительства школ и аэродромов, которые реализуются по прямым госзаказам.

Налоговый маневр: бизнес заплатит за социальную стабильность

Чтобы финансировать растущие расходы, государству нужны дополнительные доходы. С 1 января 2026 года вступают в силу несколько ключевых изменений:

• Повышение НДС с 20 до 22%. Это классический способ пополнить казну (эксперты оценивают увеличение бюджетных доходов на один триллион триста миллиардов рублей), который, однако, ударит по конечным потребителям и уменьшит реальное потребление населения. О росте цен в результате повышения НДС уже написали все комментаторы, но тут есть тонкий момент, интуитивно не очевидный — рост НДС в долгосрочном периоде — это про дезинфляцию (представьте себе, да!).

Помните недавнюю фразу министра Силуанова, пообещавшего размягчить денежно-кредитную политику ЦБ с помощью бюджетной политики правительства? Так вот, повышение НДС, которое в краткосрочном периоде действительно сыграет на повышение цен, в среднесрочном периоде обернется сокращением реального потребления (люди начнут внимательнее относиться к расходам), а значит, уменьшится давление спроса на потребительский рынок — и инфляция может затормозить, что позволит финансовому регулятору снизить ставку.

Опыт повышения НДС у правительства есть в 2019 году — причем его вклад в рост цен оказался ниже прогнозируемого. Тогда финансовый регулятор ожидал, что дополнительный вклад в рост индекса потребительских цен (ИПЦ) составит от 0,6 до 1,5 процентных пунктов, а по итогам 2019 года, инфляция составила 3% г/г, в то время как вклад роста НДС в инфляцию составил вклад 0,6–0,7 п.п.

Так что роста цен правительство не боится, а вот структурно-сбалансированный бюджет иметь хочет. Правда, риски здесь есть, поскольку рост налогов подтолкнет инфляционные ожидания, но тут уж ничего не поделать.

• Снижение порога для упрощенной системы налогообложения (УСН) с 60 млн до 10 млн рублей. Это удар по малому и среднему бизнесу. Тысячи компаний, которые раньше работали на упрощенке, будут вынуждены перейти на общую систему налогообложения и платить НДС. Правительство называет это борьбой с «дроблением бизнеса», но последствием станет рост административной нагрузки на компании, которые и так работают в сложных условиях.
• Налоги для букмекеров — шаг, который выглядит популистским, но показывает готовность власти изымать доходы там, где их можно легко идентифицировать.

Правительство становится менее дружелюбным к бизнесу. Власть четко дает понять: в условиях внешнего давления и роста социальных обязательств оно будет максимизировать сборы с корпоративного сектора.

Но не только в деньгах дело. Например, в релизе Минфина говорится об оптимизации льготных тарифов страховых взносов для МСП (малого и среднего предпринимательства):

Что здесь важно? Задача правительства при составлении бюджета, это не просто отобрать/раздать деньги, но и перераспределить ресурсы между секторами. Так вот, когда оно повышает налоги в одних секторах и сохраняет их уровень в других — это как раз задача о перераспределении ресурсов: что-то в неприоритетных секторах должно исчезнуть, высвободив труд и капитал, чтобы приоритетные сектора могли «наращивать выпуск».

Кроме того, Счетная палата в «Оперативном докладе о ходе исполнения консолидированных бюджетов субъектов РФ в январе-июне 2025 года», зафиксировала, что налог на прибыль — основа доходов «экономически сильных регионов» — сокращается второй год подряд (-7,7%). Налоговая реформа Минфина — это еще и попытка компенсировать эти потери за счет других источников. Но вместо стимулирования прибыли государство предпочитает повышать нагрузку на оборот (НДС) и малый бизнес (УСН), рискуя еще больше затормозить экономическую активность в потребительском секторе — но одновременно высвободить ресурсы для «выполнения задач».

Кредиты вместо дотаций

Регионам в бюджетном пакете уделено особое внимание. Но помощь им будет оказываться не в форме безвозмездных дотаций, а в виде бюджетных кредитов. В 2026–2030 годах регионам планируется выделять по 150 млрд рублей ежегодно на инфраструктурные проекты. Это означает, что субъекты Федерации не получают свободы в распоряжении средствами. Они берут в долг у центра на строго определенные цели — строительство дорог, объектов ЖКХ, аэродромов. Так выстраивается вертикаль финансовой зависимости: Москва принимает решения, а регионы исполняют.

Тот факт, что такая схема будет действовать как минимум до 2030 года, говорит о том, что в правительстве не ждут быстрого улучшения экономической ситуации в регионах. Кредиты становятся механизмом управления территориями, которые не способны самостоятельно генерировать доходы.

Никто, кроме власти

Несмотря на ужесточение налоговой политики, социальные обязательства только растут. «Детский бюджет» на 2026–2028 годы превысит 10 трлн рублей. В него входят:

• Выплаты на детей (возмещение НДФЛ для семей с двумя и более детьми).
• Продление программы маткапитала до 2030 года.
• Субсидирование ипотеки для семей с детьми (около 1,8 трлн рублей).
• Выплаты многодетным на погашение ипотеки (свыше 300 млрд рублей).

Эти меры — ответ на демографический кризис, каким его видят в правительстве. Правительство рассчитывает деньгами стимулировать рост количества рождений, одновременно разогревая спрос в строительном секторе через ипотечные субсидии.

Таким образом, бюджетный пакет на 2026–2028 годы — это документ, который закрепляет переход к экономике государственного вмешательства. Власть не скрывает, что именно госрасходы должны стать главным стимулом роста.

Плюсы такого подхода:

• Возможность быстро реагировать на вызовы.
• Социальная стабильность за счет прямых выплат ключевым электоральным группам.
• Создание инфраструктурного задела (дороги, аэродромы, школы), который останется в наследство будущим поколениям.

Риски:

• Инфляция. Масштабные расходы бюджета могут привести к перегреву экономики и росту цен.
• Снижение эффективности. Государственные инвестиции традиционно менее эффективны, чем частные.
• Зависимость регионов. Кредитная модель помощи субъектам Федерации создает своего рода долговую петлю, из которой будет сложно вырваться.
• Сжатие малого бизнеса. Ужесточение налогового режима может привести к росту закрытий ИП и малых предприятий.

Правительство сознательно выбирает путь государственно-управляемой экономики, развитие которой определяется наращиванием расходов в «приоритетных секторах» и динамикой социальных выплат. Это последовательное продолжение его долгосрочной политики. Направленной в первую очередь на «выполнение задач» и поддержку электоральной основы власти.

Бюджетный пакет Минфина — это логичное, стремящееся к абсолюту развитие «правительственной экономики», предусматривающей усиление контроля за всеми ее субъектами.

1. Ответ на дефицитность региональных бюджетов — не децентрализация, а еще большая централизация через целевые кредиты.
2. Ответ на сокращение инвестиций — не создание стимулов для бизнеса, а их замещение государственными инвестициями.
3. Ответ на рост бюджетных расходов — не их реструктуризация, а их безусловная оплата за счет роста налогового бремени.

Критики могли бы сказать, что такая бюджетная стратегия может обеспечить краткосрочную стабильность, но закладывает риски перегрева экономики, роста госдолга и снижения долгосрочного потенциала роста из-за сокращения пространства для частного предпринимательства. Но в сущности, это именно та политика, которую ключевые электоральные группы настойчиво требовали много лет — пусть правительство решает все, главное — чтобы были полные прилавки в супермаркетах и «гарантированные выплаты».