Рекорды и прогнозы

Совет директоров Банка России на заседании 25 октября 2024 года принял решение повысить ключевую ставку на 200 базовых пунктов, до 21% годовых. Это исторический максимум.

Кроме того, были существенно пересмотрены параметры среднесрочного макроэкономического прогноза:

• прогноз по инфляции на 2024 год повышен до 8,2–8,4%, на 2025 год — до 6,1–6,8%;
• среднегодовая ключевая ставка на 2025 год выросла с 14–16 до 17–20%;
• среднегодовая ключевая ставка на 2026 год выросла с 10–11 до 12–13%.

В такой ситуации на скорое снижение ключевой ставки рассчитывать не приходится, да об этом регулятор и сам прямо сказал в официальном релизе:

«Требуется дальнейшее ужесточение денежно-кредитной политики, для того чтобы обеспечить возвращение инфляции к цели и снизить инфляционные ожидания. Банк России допускает возможность повышения ключевой ставки на ближайшем заседании».

В переводе с банкирского на русский это означает «жесткий сигнал». Регулятор хочет сказать нам, что на следующем заседании совета директоров ЦБ в декабре ставка опять будет повышена. В последние годы такой сигнал («допускает возможность») использовался девять раз — и за ним всегда следовало повышение ключевой ставки (когда ЦБ сомневается в необходимости повышения ставки, он говорит, что будет «оценивать целесообразность»).

Прогноз средней ставки до конца 2024 года (21,0–21,3%) означает, что на заседании 20 декабря ставку могут поднять сразу до 23%.

Рост цен без признаков замедления

Главные причины такого решения глава ЦБ РФ Эльвира Набиуллина озвучила на пресс-конференции по итогам заседания совета директоров:

Усиление инфляционного давления стало дополнительным подтверждением того, что в значительной мере замедление темпов роста экономики связано с ограничениями на стороне предложения, а не со спросом, отметила Эльвира Набиуллина, предвосхищая возражения, что рост ставки (то есть удорожание кредита) негативно повлияет на экономическую активность.

А как же насчет цен? Сможет ли повышение ставки затормозить их рост?

Последние перед октябрьским заседанием ЦБ данные Росстата об инфляции подтвердили: ни о каком замедлении роста цен речи нет.

За неделю с 15 по 21 октября рост цен составил 0,2%, с начала года — 6,3%, а в годовом выражении — 8,4%. Надежды на замедление инфляции в октябре не оправдываются: масло за неделю подорожало еще на 1,6%, сметана — на 0,9%, молоко — на 0,7%, отмечает Росстат. С начала года цены на эти продукты выросли на 23,4, 12 и 12,6% соответственно, а на картофель — на 50% (2% за последнюю неделю). И это «официальная инфляция»; темпы роста цен, наблюдаемые покупателями, выше раза в полтора.

Пока что, повышая прогноз инфляции на следующий год, ЦБ РФ признает, что 15 месяцев повышения ставок обещанного эффекта не возымели.

Почему цены перестали бояться роста ставок?

Есть несколько факторов, из-за действия которых реакция инфляции на повышение ключевой ставки стала менее выраженной, объясняет глава ЦБ РФ.

• Первое — это большая инерция инфляционных ожиданий. Чем дольше инфляция отклоняется от цели, тем меньше люди верят в ее возврат к низким уровням. А инфляция превышает прогноз ЦБ уже давно.
• Второе — это влияние стимулирующей бюджетной политики. Рост доходов части населения благодаря бюджетным расходам становится рычагом для получения кредитов теми людьми и компаниями, которые щедро финансирует правительство.
• Третье — поведение банков, которые получили возможность щедро раздавать кредиты тем, кому платит правительство, и тем, кому правительство предоставляло льготы (включая получателей льготной ипотеки). Так, официальный прогноз по темпам роста ипотечного портфеля на 2025 год не изменился — плюс 8–13%. С учетом роста рыночных ставок можно вообразить, какая борьба развернется за лимиты по льготному кредитованию, ведь чем больше рыночная ставка, тем выше мотивация взять кредит по льготной ставке.
• Четвертое — специфика коммуникации экономических субъектов с финансовым регулятором. Когда инфляция снизится, мы снизим ставку, говорил ЦБ в начале года. Хорошо, сказал бизнес, раз ставка снизится, то сейчас нужно срочно взять кредиты и купить все необходимое, пока цены не успели вырасти еще больше, а вот потом, когда ставка снизится, мы возьмем новые кредиты по новой низкой ставке и закроем свои старые долги.

И это мотивировало население и бизнес не снижать спрос на кредиты, объясняет Эльвира Набиуллина. Ну а больше кредитов при том же объеме товаров — это рост цен.

Но можно сделать так, чтобы товаров стало больше?

Хорошая попытка, но нет

В принципе, «дефляционный сценарий», описанный финансовым регулятором в новом проекте «Основ денежно-кредитной политики», и предполагает торможение роста цен благодаря расширению предложения товаров. В конкретных условиях РФ-экономики «расширить предложение», чтобы тормознуть инфляцию, означает расширить предложение в первую очередь потребительских товаров.

Это теоретически возможно при соблюдении следующих условий:

• при переключении ресурсов (труда и капитала) из сектора производства «металлических изделий без учета машин и оборудования» в сектор потребительских товаров;
• при резком увеличении производительности труда;
• при задействовании внешних ресурсов (труда и капитала) для наполнения потребительского рынка РФ импортными товарами (для чего понадобится валютная выручка).

Но у правительства-то другие приоритеты. Структура бюджета говорит о том, что оно стремится любой ценой нарастить производство «металлических изделий». Для увеличения этого производства необходимы ресурсы, которые можно высвободить, зажимая «потребительскую экономику».

И повышая ставку, регулятор действительно давит (насколько возможно) активность той части экономики, которая оплачивается населением (потребительской), эта активность снижается, что освобождает ресурсы для той части экономики, которая финансируется правительством («производственной»). И эта привилегированная часть экономики проблем с ресурсами не испытывает.

Тут возникает вопрос: а откуда правительство берет деньги на свою бюджетную политику?

Вариантов действий четыре:

1. повышение налогов (уже наблюдаем);
2. перекладывание бюджетных средств из потребительских статей бюджета в т.н. производственные (тоже наблюдаем);
3. займы (правительство этого делать не хочет, но приходится);
4. печатание денег. В нашей ситуации это как если бы банки взялись кредитовать правительство по льготным ставкам, а спровоцированная эмиссией инфляция сократила бы спрос на ресурсы (денег больше, а товаров можно купить меньше). Но правительство поступает умнее — оно перекладывает риски эмиссии/инфляции на людей, которые берут кредиты.

«Значительного замедления общей кредитной активности пока не наблюдается. Высокий рост обусловлен прежде всего корпоративным сегментом. Эта часть рынка менее чувствительна к повышению ключевой ставки, поскольку значительная доля выдач приходится на льготные программы, проектное финансирование, а также на уже начатые инвестпроекты и проекты с господдержкой», — говорит глава ЦБ.

«Поневоле деньги стали делать легче»

Регулятор вполне отдает себе отчет, что в текущих реалиях рост ставки не остановит инфляцию, потому что снижение ценности национальной валюты по отношению к товарам — это реакция экономики на политику правительства, нуждающегося в срочной оплате резко возросших расходов. Так это еще в XVII веке бояре государя Михаила Федоровича понимали:

«царская казна разграблена, а служивых людей умножилось, и жалованья дать нечего (…); так поневоле деньги стали делать легче, чтоб государство было чем построить и служивых людей пожаловать, да и не новое то дело: во многих государствах то бывало в воинское время…»

А ресурсов и товаров «на всех» не хватает.

Поэтому различная цена кредита для разных отраслей экономики играет сейчас ту же роль, которую 90 лет назад играли лимиты и карточки на продукты для распределения ресурсов по этим отраслям.

В советской «экономике дефицита» рычагом управления было распределение материальных фондов в ситуации нехватки ресурсов, в российской «экономике инфляции» в ситуации нехватки ресурсов рычагом управления стали дешевые кредиты.

Раньше надо было создавать «распределители», чтобы обеспечить нужных власти людей всем необходимым, теперь достаточно выдать дешевый кредит — и те, кому положено, купят, не глядя на цены, а кому не положено — будут глядеть на витрину (если ничего не покупать, то цены нормальные, как выразился начальник по финансам).

Насколько регулятор справляется с задачей перераспределения ресурсов в пользу отраслей, финансируемых правительством?

Без тормозов

По данным Росстата за сентябрь, с задачей распределения ресурсов в пользу «выполнения задач» финансовые власти справляются очень хорошо.

Данные Росстата по промышленности в сентябре зафиксировали рост производства в «обрабатывающей промышленности» и производстве «металлических изделий» (на фоне некоторого замедления экономики в целом).

Но в ситуации дефицита ресурсов намеченный правительством рост производства «металлических изделий» рост возможен лишь за счет перетока труда и капитала из рыночной экономики в «экономику выполнения задач».

Без правительственной поддержки (льготных кредитов) многие из отраслей будут сокращать выпуск продукции. Сокращение выпуска продукции будет оборачиваться ростом цен на оставшиеся на рынке товары. Этому будет способствовать и денежно-кредитная политика, объективно способствующая перемещению ресурсов в приоритетные для власти отрасли. Льготное кредитование для «правительственных отраслей», которым ставка безразлична, возможно за счет дорогих кредитов для всех остальных.

Всех желающих в таких же объемах кредитовать невозможно, поэтому высокая ставка будет отсекать «потребительские предприятия», перераспределяя их ресурсы в пользу «производственных».

Год назад, в декабре 2023 года, Эльвира Набиуллина, комментируя очередное повышение ключевой ставки, прибегла к эффектной метафоре, сравнив экономику с автомобилем, а деньги — с бензином для него.

Ехать, возможно, будем быстро, но недолго. В условиях перегрева экономики — другими словами, дефицита производственных и трудовых ресурсов — создание каждой дополнительной единицы товара будет даваться экономике все сложнее и дороже. Попытка расти быстрее потенциала за счет мягкой денежно-кредитной политики выльется в рост цен, который будет все больше съедать сбережения и рост зарплат. В итоге реального роста благосостояния общества мы не получим…».

Действительно, можно представить себе автомобиль, в котором два разных человека управляют газом и тормозом, — это и будет РФ-экономика. Правительство нажимает на газ, подруливая в определенном направлении. Оно щедро накачивает деньгами строго определенные секторы экономики, что вызывает спрос на ресурсы во всех остальных секторах, это провоцирует дефицит данных ресурсов и, соответственно, рост цен на них. Таким образом, действия правительства, направленные на увеличение выпуска в отдельных отраслях, приводят к фронтальному росту цен по всей экономике.

Центробанк отвечает за финансовую стабильность, и он нажимает на тормоз. В данном случае это ключевая ставка, которую он повышает. Да, это затормозит рост кредитования, в первую очередь в потребительском секторе. Снижение потребительской активности призвано снизить спрос на ресурсы со стороны всех секторов, которые не финансируются правительством. То есть повышение ключевой ставки, безусловно, будет угнетать потребительский рынок, но в приоритетных для власти секторах останется незамеченным.

Но если «тормоз», на который нажимает финансовый регулятор, будет сорван, инфляция не отреагирует на рост ставки, то экономику может ожидать инфляционная спираль: все будут считать, что надо покупать по любым ценам, и брать кредиты на любых условиях — пока еще есть что покупать.

Но вряд ли правительство это напугает. Российская экономика как была дефицитной капиталом, так и осталась, только этот дефицит принял форму роста цен. Но потребителю по большому счету это все равно — в обеих ситуациях он не может обменять свой труд на нужный ему товар в приемлемом для себя соотношении…

Дефицит капитала здесь всегда компенсировали ростом нагрузки на труд, так и сейчас это делают. Инфляция, обгоняющая рост зарплат, — это на макроуровне то же самое, что увеличение нормы выработки: чтобы сводить концы с концами, ты должен или работать больше там, где работаешь сейчас, или идти туда, где правительство готово выдать денег с учетом инфляции.

Поднимая ставку, регулятор не с инфляцией борется, а помогает правительству оптимизировать распределение ресурсов, создавая дефицит доступного кредита. Девяносто лет назад были карточки и госплан, сейчас — ставка и Минфин, а приоритеты власти не изменились.